потом, когда позади осталось никак не меньше десятка лиг, из жуткой драконьей пасти вдруг вырвался совершенно человеческий стон, и драконица почти что врезалась в заваленный снегом склон, прочертила его наискось, взметая волны снежной пыли, чтобы в конце концов замереть, бессильно уронив голову и крылья.

Ещё миг – и адамантовая чешуя под Фессом просто исчезла, растворилась в воздухе. На взрытом снегу лежала смертельно бледная девочка с размётанными жемчужными волосами. Правое плечо распорото, словно клинком, края раны обуглены.

– Рыся! – Фесс яростно тёр и мял сцепленные между собой пальцы. Они совершенно закоченели, а сейчас, похоже, от них потребуется вся ловкость.

Девочка не отвечала. Глубокий обморок. Хорошо ещё, нет кровотечения, хотя кто знает, может быть внутреннее, поди разбери, что именно сделала та проклятая молния!

Пальцы наконец обрели чувствительность. Фесс решительно положил руки на края раны, стягивая их; всякий некромант по самой природе своей ещё и хирург, и лекарь. Несложное заклятие (ещё с первого курса истинной Академии, что в Долине магов) позволяло взгляду проникнуть сквозь завесу плоти.

Плохо. Очень плохо. Боль Рыси передавалась и смотрящему в её рану; между пальцев Фесса замелькали крошечные белые искорки – утечка Силы, которую он не успевал вбросить в неподвижную драконицу. Простой, чистой, незамутнённой Силы, не облачённой ни в какие формы. Ибо кто знает, как лечить дракона, даже принявшего вид маленькой девочки?

Это, похоже, оказалось единственно верным решением. Сила впитывалась почти вся, без остатка, и некромант, хоть и сгибаясь от позабытой было боли отката, не останавливался. Со щёк Рыси внезапно смыло смертельно-снежную бледность, вернулся румянец, а ещё через миг девочка вздрогнула и открыла глаза.

– Папа.

– Рыся, – Фесс не удержался, обхватил жемчужную головку, несколько раз поцеловал шелковистые волосы, на которых не таял медленно падавший снежок. – Жива…

– Жива, пап, и… о-ой! – она поморщилась. – Ты меня затянул?

Фесс опустил глаза – чудовищный разруб закрылся, остался вздутый черно-багровый след.

– Нет, Рыся, это он сам. Или ты сама. Но… – Фесс быстро прощупал рану, – она просто закрылась, сращивания нет. Лечить надо по-настоящему, а пока…

Некромант огляделся. Далеко им улететь не удалась. Отец Этлау, конечно, уже разобрался в случившемся, да и Сущность не может быть счастлива подобным исходом. Снежная пустыня вокруг – далеко не лучшее место, где можно пользовать раненую. Отсюда надо убираться. И как можно скорее.

Рысь постаралась встать. И, охнув, тотчас упала.

– П-папа… – беспомощно пролепетала драконица.

Фесс молча поднял лёгонькое тело на руки. И зашагал – прямо в ночной мрак. Хорошо ещё, что злой северный ветер дул в спину.

Сколько он так протянет? Дорога с Северного Клыка знакома, один раз он её уже прошёл – но с добрыми припасами и не в полярную ночь. Фесс очутился возле башни старика Парри ранней весной, а в дорогу отправился и того позже. Сейчас, в разгар зимы, придётся бороться и с голодом, и с холодом.

Но главное – ему некуда идти. Второй Чёрной башни нет на свете. Да и нельзя больше доверять никаким убежищам. Вот только Рыся…

Боль маленькой драконицы Фесс чувствовал сейчас, как свою. Рысь не стонала, лежала тихо, но ауру её мук некромант ощущал в полной мере. Легенды лгали. Драконы точно так же восприимчивы к магии, как и остальные существа. Или, может, Рыси сперва следовало пройти настоящее обучение у драконов своей крови? Фесс хорошо помнил встречу со Сфайратом. Едва ли могучий Хранитель Кристалла так легко поддался бы простой молнии обычного мага-«воздушника».

В том, что будет погоня, Фесс не сомневался. Ветер хоть и силён, глубокие следы он заметёт не сразу. А преследователи, увы, прекрасно умеют читать даже и невидимые отпечатки.

На множество лиг впереди простирались сперва заснеженные тундры, потом появлялись первые робкие деревца, белая пустыня сменялась лесом, пусть даже редким и примученным холодами. Там они бы уже и скрылись, и выжили. Но сейчас, признаться, на такой исход некромант не рассчитывал. Мёртвые земли следовало перелететь, раз уж появилась такая возможность.

…Когда он окончательно выбился из сил и заледенел, пришлось остановиться. Драконица впала в беспамятство, чудовищный рубец вспух и на ощупь казался горячим, словно глина, под которой пышут жаром угли. Лицо Рыси вновь стало белее снега, глаза закрылись. И – Фесс чувствовал, – как с каждым ударом сердца из той, кого он уже привык называть дочкой, уходит жизнь.

Нелепо, билось в мозгу. До чего ж нелепо. Драконы невосприимчивы к магии! Или… это относится только к настоящим драконам? А Рыся-то, она ведь сама выбрала чуть ли не человеческую судьбу. Кто знает, каких сил ей не хватило, чтобы молния лишь безвредно скользнула по её броне?

«Сфайрат! – в отчаянии безмолвно взмолился Фесс. – Если ты слышишь меня, о дракон, о великий Хранитель, приди нам на помощь! Кровь твоего племени нуждается в тебе. Приди, умоляю. И проси тогда от меня чего вздумается. Только спаси ее. Спаси её, потому что ещё и эту смерть у меня пережить не хватит сил».

Молчание и ледяной ветер в спину.

Фесс заставил себя глотнуть морозного воздуха. Вновь растёр пальцы. Положил ладони по обе стороны горячего бугристого рубца, направляя поток силы в замершее тело драконицы.

…Это помогло, но теперь уже сам Фесс едва держался на ногах. Рысь пришла в сознание, но уже ничего не говорила. На рубце быстро таяли падающие снежинки.

Дорога кошмара. Фесс упрямо тащился сквозь ночь и пургу, не считая, расходовал силы. Здесь удалось дотянуться до Тёмной Шестёрки, и старые боги Эвиала, не скупясь, поделились с ним лежащей под спудом мощью. Вот только ни одно целительское заклятье на Рысю не действовало. Видать, драконы и впрямь иммунны к человеческой магии. Жаль только, не ко всей.

Себя некромант поддерживал тоже чародейством. Сейчас не время думать о долгах и расплатах. Он рассчитался с Шестёркой один раз, рассчитается и другой.

Погоня вновь, как и во время приснопамятного пути на север, висела у него на плечах.

А вот дракон Сфайрат хранил полное молчание. Фесс не сомневался, что гордый Хранитель знает о случившемся. Но не считает нужным вмешиваться.

Фесс не сомневался, что опытные маги Ордоса легко отследят его заклятья, щедро расходуемую силу, но иного выхода не было. Рыся держалась только благодаря этим вливаниям, а никакое другое лечение на драконицу, похоже, не действовало.

Некромант не клялся отомстить, не произносил высоких слов, даже про себя. Собственно, он чурался сейчас всяких чувств – и «высоких», и «низких». Месть, кровь, Сущность и всё прочее – об этом он станет думать позже. Когда девочка с жемчужными волосами тяжёлого шёлка окажется в безопасности.

Полярная ночь катилась над их головами, однако беглецы непреклонно продвигались на юг, стараясь держаться морского берега. Мешок с провизией пустел, несмотря на то, что Рысь вообще ничего не ела, а Фесс позволял себе лишь по крошечному кусочку солонины и хлеба в день.

Мало-помалу Северный Клык отдалялся, а вот горная цепь, отделявшая Море Ветров от Эгеста, Нарна и Вечного леса, делалась всё ближе. Погоня не отставала, напротив, расстояние всё сокращалось и сокращалось. Счастье ещё, что осаждавшие не взяли с собой конницу, бесполезную при штурмах.

Долгие часы Фесс брёл, когда проваливаясь в снег, когда выбираясь на каменистые увалы, откуда ветер сдул белую пелену. Рысь больше не приходила в сознание, но некромант всё равно разговаривал с ней.

– Ты знаешь, это ведь действительно было глупо. Бросить Долину, семью, пусть даже и из одной тёти Аглаи. Пойти в Серую Лигу. Наделать глупостей. Вернее, глупостей, это мягко сказано. Убивать людей по приказам каких-то Патриархов… мне, магу Долины! Что это значит? Я испорчен до мозга костей? Мне не нравилось убивать, но я любил побеждать. Неважно кого. И потом, когда пошёл с Императором… это было первое настоящее в моей жизни, Рыся. Потом была Рысь. Твоя тёзка. Которая погибла из-за моей гордыни. Вместе с моими друзьями, лучше которых у меня не было и уже никогда не будет. Я предал их, повёл на гибель. Старался сдержать своё слово, а сгинуть пришлось им…

Мы должны дотащиться до Пика Судеб. Пока я другой дороги не вижу. Только дракон может поведать,