стяни:Как концы ее, с тобоюМы сходились в эти дни.Кто-то мне судьбу предскажет?Кто-то завтра, сокол мой,На груди моей развяжетУзел, стянутый тобой?Вспоминай, коли другая,Друга милого любя,Будет песни петь, играяНа коленях у тебя!Мой костер в тумане светит;Искры гаснут на лету…Ночью нас никто не встретит;Мы простимся на мосту.<1853>
Поцелуй
И рассудок, и сердце, и память губя,Я недаром так жарко целую тебя — Я целую тебя и за ту, перед кем Я таил мои страсти – был робок и нем, И за ту, что меня обожгла без огня И смеялась, и долго терзала меня, И за ту, чья любовь мне была бы щитом, Да, убитая, спит под могильным крестом.Все, что в сердце моем загоралось для них,Дорогая, пусть гаснет в объятьях твоих.<1863>
Последний вздох
«Поцелуй меня…Моя грудь в огне…Я еще люблю… Наклонись ко мне».Так в прощальный часЛепетал и гасТихий голос твой,Словно тающийВ глубине душиДогорающей.Я дышать не смел — Я в лицо твое,Как мертвец, глядел —Я склонил мой слух…Но, увы! мой друг,Твой последний вздохМне любви твоейДосказать не мог.И не знаю я,Чем развяжетсяЭта жизнь моя!Где доскажетсяМне любовь твоя!<1864>
* * *
Заплетя свои темные косы венцом,Ты напомнила мне полудетским лицомВсе то счастье, которым мы грезим во сне,Грезы детской любви ты напомнила мне.Ты напомнила мне зноем темных очейЛучезарные тени восточных ночей — Мрак цветущих садов – бледный лик при луне, —Бури первых страстей ты напомнила мне.Ты напомнила мне много милых тенейПростотой, темным цветом одежды твоей.И могилу, и слезы, и бред в тишинеОдиноких ночей ты напомнила мне.Все, что в жизни с улыбкой навстречу мне шло,Все, что время навек от меня унесло,Все, что гибло, и все, что стремилось любить, —Ты напомнила мне. – Помоги позабыть! <1864>
Царь-девица
В дни ребячества я помнюЧудный отроческий бред:Полюбил я царь-девицу,Что на свете краше нет.На челе сияло солнце,Месяц прятался в косе,По косицам рдели звезды, —Бог сиял в ее красе… И жила та царь-девицаНедоступна никому,И ключами золотымиЗамыкалась в терему.Только ночью выходилаШелестеть в тени берез:То ключи свои роняла,То роняла капли слез… Только в праздники, когда я,Полусонный, брел домой,Из-за рощи яркий, влажныйГлаз следил ее за мной.И уж как случилось это —Наяву или во сне?! —Раз она весной, в час утра,Зарумянилась в окне — Всколыхнулась занавеска,Вспыхнул роз махровых куст,И, закрыв глаза, я встретилПоцелуй душистых уст.Но едва-едва успел яБлеск лица ее поймать,Ускользая, гостья ко лбуМне прижгла свою печать.С той поры ее печатиМне ничем уже не смыть,Вечно юной царь-девицеЯ не в силах изменить…Жду, – вторичным поцелуемЗаградив мои уста, —Красота в свой тайный теремМне отворит ворота…<1880>
Холодная любовь
Когда, заботами иль злобой дня волнуем, На твой горячий поцелуйНе отвечаю я таким же поцелуем, — Не упрекай и не ревнуй! Любовь моя давно чужда мечты веселой, Не грезит, но зато не спит,От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый, Ударами избитый щит.Не изменю тебе, как старая кольчуга На старой рыцарской груди;В дни беспрерывных битв она вернее друга, Но от нее тепла не жди! Не изменю тебе; но если ты изменишь И, оклеветанная вновь,Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь, ты оценишь — Мою холодную любовь.<1884>
У двери
(Посвящается А. П. Чехову)
Однажды в ночь осеннюю, Пройдя пустынный двор,Я на крутую лестницу Вскарабкался, как вор.Там дверь одну заветную Впотьмах нащупал яИ постучался. – Милая! Не бойся… это я… А мгла в окно разбитое Сползала на чердак,И смрад стоял на лестнице, И шевелился мрак.– Вот-вот она откликнется, И бледная рукаМеня обнимет трепетно При свете ночника.По- прежнему, на грудь ко мне Склонясь, она вздохнет,И страстный голосок ее Порвется и замрет…Она – мой друг единственный, Она – мой идеал!И снова в дверь дощатую Я тихо постучал.– Прости меня, пусти меня, Я дрогну, ангел мой!Измучен я, истерзан я Сомненьем и тоской.И долго я стучался к ней — Стучался, звал и – вдругЗа дверью подозрительный Почудился мне стук.Я дрогнул и весь замер я, Дыханье затая… – Так вот ты как, – изменница! Лукавая змея!Вдвоем ты… но… безумец я! Очнуться мне пора…Здесь буду ждать соперника До позднего утра.Все, все, чему так верил я, — Ничтожество и ложь! Улика будет явная — Меня не проведешь…Но притаив дыхание, Как сыщик у дверей,Я не слыхал ни шороха, Ни скрипа, ни речей… – О гнусность подозрения! Искупит ли винуОтрадная уверенность Застать ее одну.И, сердцем успокоенный, Я понял, что онаМоим же поведением Была оскорблена.Недаром в час свидания У лестницы, внизу,Подметил я в глазах ея Обидную слезу.Не я ль – гордец бесчувственный! — Сознался ей, как трус,Что я стыжусь любви моей, Что бедности стыжусь…Проснулась страсть мятежная, Тоской изныла грудь;Прости меня, пусти меня, Слова мои забудь.Но чу!.. Опять сомнение!.. Не ветер ли пахнул?Не мышь ли? не соседи ли? Нет! – Кто же так вздохнул?Так тяжко, так мучительно Вздыхает смерть одна — Что, если… счеты с жизнию Покончила она?Увы! Никто не учит нас Любить и уповать;А яд и дети малые Умеют добывать.Мерещился мне труп ее, Потухшие глазаИ с горькой укоризною Застывшая слеза.Я плакал, я с ума сходил, Я милой видел тень,Холодную и бледную, Как этот серый день.Уже в окно разбитое На сумрачный чердакГлядело небо тусклое, Рассеивая мрак.И дождь урчал по желобу, И ветер выл, как зверь…Меня застали дворники Ломившегося в дверь.Они узнали прежнего Жильца и, неспростаХихикая, сказали мне, Что комната пуста…С тех пор я, как потерянный, Куда ни заходил,Все было пусто, холодно… Чего-то – след
