Бесплодные барханы уступили место густым рощам, перемежавшимся небольшими, тщательно возделанными полями. Во всех направлениях пролегли неширокие, но ровные, вымощенные камнем дороги. Глинобитные домики под зелёными пальмовыми ветвями отнюдь не выглядели убогими; у арыков толкались боками многочисленные стада.

– Богатая страна… – вслух подумал некромант. Куда до неё измождённому Эгесту или стонущему от поборов Эбину! Даже вольное Семиградье не смогло бы с этим сравниться.

– Красное золото, о Великий Мастер, красное золото. Отгадка очень проста. Эмиры достаточно умны, чтобы, многое запрещая, многое и позволять. Достаточно вспомнить гладиаторские игрища… любимое развлечение черни. Платы за вход никто не берёт, за всё платит Его светлость. – Старшая неожиданно натянула поводья. – Посмотрите, Великий Мастер, вон там, за отрогами, – столица.

Фесс обратил внимание, что Старшая гнезда ни разу не назвала город по имени.

– Эргри, – вслух произнёс некромант.

– Эргри, – кивнула Старшая. – На старосалладорском, сохранившемся только в паре горных монастырей, где до сих пор поклоняются Неведомым, это означает – «Приют Мудрости».

– Разве Его светлость эмир не признаёт Неведомых? – поднял брови Фесс. – Ещё в Академии мне доводилось слыхать…

– Те обряды при вступлении на престол? Дань традиции. Здесь народ необычайно цепко держится за старое…

– Но как же это позволяет Церковь? Едва ли они в восторге от подобных обычаев?..

– Не в восторге, конечно же, но… я считаю, они сговорились. В конце концов, эмир щедро жертвует на храмы Спасителя. Красным салладорским золотом, по слухам, не брезгует и Святой Престол в Аркине. Оно и понятно – у них расходы немалые. Одни стражи чего стоят…

Наступило молчание.

– Эргри… – задумчиво проговорил некромант, из-под руки глядя на взметнувшийся впереди целый лес куполов и шпилей, частью вызолоченных, частью высеребренных, а частью странноватого красно- золотистого оттенка.

– Приют Мудрости, – с горечью отозвалась Старшая. – Место, где мудрость первой была принесена в жертву жадности и страху. Вместо того чтобы попытаться понять, что сулит людям учение Великого Мастера, они в ужасе перед новым уничтожили всё, до чего смогли дотянуться. Но… – Она подняла глаза на Фесса – взгляд Старшей был взглядом фанатика, что не колеблясь пойдёт на смерть, отстаивая правильность точки или запятой в своём учении. – Но Великое потому и Великое, что никакие усилия глупцов не способны ему помешать. Великий Мастер вернулся, пройдя боль и скорбь, пройдя дорогами, куда нам, его недостойным и малоумным ученикам, добираться ещё долгие-долгие годы, и кто знает, хватит ли ничтожно короткой человеческой жизни на этот труд?..

Старшая опустила голову, вздохнула.

– Но сейчас не время для печали! – повернулась она к обступившим их примолкшим птенцам. – Великий Мастер вернулся к нам, пророчества исполняются, а это значит – победа будет за нами! В город!

Кавалькада взлетела на невысокий отрог. Впереди, в укромной долине, утопая в зелени садов, раскинулся город – нельзя сказать, что поражающий размерами, но зато поражающий роскошью.

Высокая стена сверху донизу выложена многоцветными изразцами, словно это не укрепление, которому принимать на себя ядра катапульты и удары таранов, а, к примеру, стена эмирского дворца. Над стеной возвышались башенки – изящные, тонкие, все в ажурных арках, с фигурными золочёными крышами и флюгерами, ни один из которых не повторял другой. Ворота, куда при штурме направлен будет главный удар врага, вспенивались каменным кружевом. Возле ворот некромант и в самом деле увидел богатое торжище; а во вратном проёме поблёскивала начищенными щитами и копьями многочисленная стража.

Старшая повернулась к Фейрузу.

– Чары ещё действуют? – отрывисто спросила она.

– Да, Старшая, – поспешно ответил паренёк. – Действуют, Старшая, но уже очень ослабели.

– Неважно, – махнула рукой девушка. – Всё, что нам надо, – толпе глаза отвести, чтобы не болтали потом, мол, Чёрный маг в город среди ясного дня въехал.

– Можно просто другой плащ надеть, – удивился некромант.

Старшая покачала головой.

– В толпе не меньше пяти-шести чародеев, что только этим и занимаются – высматривают, кто не в своей одёжке щеголяет. Говорят, мол, это против воров, чтобы гостей заморских не обижали, не позорили бы древнее салладорское вежество, но мы-то знаем, для чего это и зачем. Давай, Фейруз! Птенцы, по моей команде – все вперёд! И держитесь кучно, не то беды не оберёмся!

Отряд тронулся. Телохранители Старшей прикрыли некроманта со всех сторон. Фейруз поехал в голове кавалькады; Фесс ощутил слабое покачивание Силы – словно кто-то приподнял ведро с родниковой водой и слегка встряхнул, наблюдая за колышущейся водной гладью.

И точно – сквозь кишащий разнообразным народом рынок отряд прошёл, словно иголка сквозь шёлк, ему равнодушно уступали дорогу, но никто не подумал даже взглянуть на всадников. Фесс едва хотел спросить, что мешает точно так же миновать и ворота, но тут ответ пришёл сам собой – некромант ощутил колебания какого-то амулета, быть может, даже не одного, судя по всему – вмурованных в основания привратных башен. Безопаснее всего было проехать это место, не прибегая к колдовству.

– Вот теперь пришла пора и плащ накинуть, – услыхал некромант шёпот Старшей.

Плащ тотчас и появился – кто-то из телохранителей накинул на плечи Фессу просторный сероватый балахон с широким капюшоном, чуть ли не полностью скрывавшим лицо.

Старшая резко выдохнула, выпрямилась, проделывая ладонями какие-то замысловатые пассы. Как и все владеющие Силой, но не прошедшие никакого приличного обучения, она вынуждена была пользоваться самыми простыми формами, вроде жестов и произносимых вслух медленных заклинаний. Встряхнулся, что- то пробормотал, опасливо косясь на ворота, Фейруз. Через проход тёк жиденький людской ручеёк, все больше почтенные, хорошо одетые горожане, в сопровождении жён и детей – и все, даже явно люди благородной крови, с кривыми саблями в богато изукрашенных самоцветами ножнах, показывали страже какие-то свитки тонко выделанной желтоватой кожи. Судя по всему, стражи здесь умели читать, в отличие от прочих мест.

Кавалькада Старшей поравнялась с воинами. Было их тут не меньше двух десятков, несмотря на жару, все в длинных, отливающих серебром кольчугах и высоких шлемах.

Один из стражников лениво шагнул наперерез, протянул руку, произнося что-то по-салладорски – очевидно, требуя эту самую «подорожную». Старшая, не удостаивая его взглядом, надменным движением протянула свиток. Привратник неторопливо развернул желтоватую кожу, углубившись в чтение. При этом он то и дело поднимал голову, тыкая пальцем в сидящих верхом птенцов.

Наконец дело дошло и до некроманта. Палец стражника указывал прямо на него. Солдат что-то спросил, пока ещё довольно дружелюбно и почтительно – верно, Старшая гнезда отличалась высоким положением.

Не поворачивая головы, Старшая надменно процедила что-то сквозь зубы. Фесс ожидал, что сейчас в её руке появится универсальный пропуск всех времен и народов в виде увесистой золотой монеты, – но воин только расхохотался и махнул рукой – мол, проезжайте. Он не потрудился даже разглядеть некроманта.

Со всё тем же презрительным выражением на лице Старшая тронула поводья. Отряд въехал в ворота Эргри.