«Неужели Салладорец был прав?.. Неужели мне уже не миновать этого пути?..» Плащ, тёмный плащ до самого горизонта – Фесс явственно ощутил колыхание тяжёлых складок за плечами, в глаза брызнуло мрачное багровое зарево, а под ногами дрогнула земля – покорные его слову, выстраивались для боя бессчётные мёртвые легионы, которым неважно, за что сражаться, во имя чего убивать и быть… нет, не убитыми, они уже умерли один раз – уничтоженными до последнего остатка.

Фесс захрипел, зарычал, рванулся – поздно, тёмный плащ взвился, окутывая его с головы до пят, стягивая, спелёнывая, превращая в куклу, самую настоящую куклу в руках Той, чьё подлинное имя не знал даже он, Чёрный волшебник.

Пронзительно-зелёные, цвета самой ранней листвы, глаза вдруг заслонили серое зимнее небо. Зелёные, а не карие, как у Рыси. Погибшей Рыси… погибшей? Нет! Он ведь не видел её тела… не принял её последнего вздоха…

Зелёные глаза, воздух звенит и вибрирует, словно эта молоденькая эльфийка тоже играет сейчас на железной флейте без дырочек.

Именно эта плавно поющая незримая флейта сказала некроманту – неважно уже, как его следовало называть в тот момент, – «возвращайся». Нет, не только сказала, этого бы просто не хватило, она властно взяла его за руку и повела назад. Не тащила, не волокла – скорее просто показала, где пролегает тропа.

Тёмный плащ бессильно соскользнул с плеч.

…Тела на земле. Кровь. Лужи крови, и портовые крысы, наглые, бесстрашные, сунувшие острые мордочки в алую влагу. И эльфийки, дрожащие от ужаса, бледные, без единой кровинки в лицах. И нарастающий топот со стороны пирсов – оттуда, не ведая о постигшей заслон святых братьев участи, торопились мекампские «волки», выставив перед строем начищенные сверкающие наконечники копий.

Теперь настал уже черёд эльфиек крикнуть ему: «Бежим!»

И они побежали. Над головами свистнули первые стрелы – лучники Инквизиции не даром ели свой хлеб. Но свой момент они уже упустили. Некромант и спасённые очутились в настоящем лабиринте каких-то припортовых сараев, сараюшек, более чем подозрительных бараков, где, без сомнения, располагались игорные притоны и незаконные бордели, уклонявшиеся от уплаты пятинного налога на греховные удовольствия.

Беглецы метнулись вправо, влево, вломились в какие-то двери, пробежали насквозь полутёмную трактирную залу, и за ними, словно задуваемые вырвавшимся из чёрных подземелий ветром, гасли одна за другой масляные лампы. Фесс выбил ногой слишком добротную для такой развалюхи створку (не иначе как собирались запираться от властей предержащих) и очутился на грязном, покрытом отбросами и нечистотами заднем дворе, проломился сквозь гнилой забор, свернул вправо, влево, снова вправо, пробежал через узкую щель между домами – и очутился на вполне мирной аграннской улице, где спешили по своим делам прохожие и где всем, похоже, было совершенно наплевать на странного молодого чародея в забрызганной кровью одежде. От Фесса старательно отворачивались, но никто не бросился вдогон с криками: «Вот он, вот, держите его!» Видно, у здешних обитателей (а дома вокруг не отличались ни богатством, ни чистотой – обычные городские трущобы) имелось своё мнение, когда надо взывать к городской страже, а когда нет.

Впрочем, у Фесса было о чём подумать и помимо мекампских стражников. В Агранне, само собой, жили чародеи, носившие посох ордосской Академии; и едва ли всё только что приключившееся в порту ускользнуло от их внимания. Лояльные Белому Совету волшебники должны сейчас дружно запахивать плащи, запирая за собой двери домов и лишний раз проверяя любимые боевые заклинания. Они не могут не чувствовать след его волшбы, пусть даже и не будучи в состоянии точно определить, где он сейчас. Наверняка они уже успели договориться между собой, кто перекрывает какие из крепостных ворот, кто прочёсывает какие улицы.

Не слишком ли он поспешил убраться с места рукопашной? Ему отчаянно нужна была Сила, откуда угодно, но Сила – не начинать же прямо сейчас охоту на бродячих кошек?

Фесс плохо знал Агранну, в памяти остались только почерпнутые ещё в Академии карты и планы; наверное, он бы таки заплутал, если бы не эльфийки. Они, по-видимому, уже успели оправиться от испуга и вполне уверенно повели некроманта сквозь лабиринт узких улочек, стараясь при этом, чтобы его окровавленные одежда и оружие не слишком бросались в глаза. На эльфиек, само собой, пялились – но, против всех ожиданий Фесса, никто из слонявшихся с неприкаянным видом дюжих молодцев, явно томимых скукой и отсутствием женского общества, под плащами у которых нашлось бы кое-кто посерьёзнее банальных дубинок или коротких воровских резаков, не сделал даже попытки приблизиться. Молодцам явно хватало одного, даже беглого взгляда на Фесса, чтобы тотчас потерять всякий интерес к более чем необычной для аграннских трущоб компании.

– Скорее, скорее, волшебник, – губы зеленоглазой эльфийки скользнули возле самого уха Фесса. – Скорее, надо выбраться отсюда, я чувствую, нас окружают…

«Эгест повторится? – мельком подумал некромант. – Нет уж, одного раза вполне достаточно. Некромантия – тонкое искусство, это всё-таки не дубина, которую хорошо крутить вокруг себя, не подпуская никого. Надо найти выход… как ускользнуть отсюда без большой драки».

Умом Фесс понимал, что, имей эта задача хоть сколько-нибудь удовлетворительное решение, он наверняка нашёл бы его ещё перед прорывом в Эгест. Но сознание всё равно противилось неизбежному. И ему всё ещё казалось, что им удастся выбраться из города без драки, когда ловушка под названием «Агранна» с лязгом захлопнулась.

Наверное, за ними следили всё это время, он не знал. Может, инквизиторы становились всё сильнее, может, тот, кто сплёл этот план, мог хладнокровно пожертвовать несколькими десятками рядовых бойцов – чтобы только лакомая добыча, ужасный и богомерзкий некромансер угодил бы в расставленные силки. А, возможно, расставившие эту ловушку понадеялись на внезапность атаки в порту, но, потерпев неудачу, сумели быстро перегруппировать силы и нанести повторный удар.

Проулок впереди и позади них бесшумно и мгновенно перегородили две живые стены в сером. На крышах натянули тетивы стрелки. Из каждого окна в них целился арбалетчик. И все двери наверняка подперты изнутри брёвнами, ставни первых этажей заколочены, и беглецы – в западне, откуда уже не вырвешься, несмотря ни на какую некромантию.

– Дай мне нож, – услыхал Фесс срывающийся шёпот зеленоглазой эльфийки. – Дай мне нож… не хочу… второй раз… попасться… живой….

Некромант Неясыть ничего не ответил. Он лихорадочно прикидывал расстояние, шаги, финты и повороты. Он вовсю пользовался памятью и умением Кэра Лаэды, но сейчас он был именно Неясытью, некромантом, который горько жалел, что не запасся-таки Силой, стоя над умирающими врагами.

Их всё-таки собралось слишком много. И наверняка подтянутся ещё. А к ним присоединятся волшебники…

«Сколько же вас всех… и насколько вы меня боитесь… вы готовы пожертвовать целым городом, армиями своих верных солдат, чтобы только избавиться от одного-единственного некроманта. Да, некромант сам облегчил вам на сей раз задачу… но, ничего, прорвались в порту и сейчас тоже не сдадимся!»

Мечи?.. Алмазный и Деревянный, вожделенное оружие, за которым так упорно гоняются маски, не пришёл ли ваш черёд?..

…Но если маски заодно с Инквизицией, то наверняка должны знать, где он, и, быть может, именно они и составили этот план?

Фесс вытащил короткий нож, не поворачиваясь, протянул его зеленоглазой эльфийке. Жаль, так и не дойдёшь ты до своего Вечного леса, красавица, за каких короли, императоры и султаны платили вдесятеро больше золота, чем весила сама живая драгоценность, зачастую более долговечная, чем даже коронные бриллианты. Жаль… ну да, впрочем, мы ещё не повержены!

На улочке, в тесной расщелине между двумя стенами грязно-серых и коричневых домов, царило мёртвое молчание. Никто не предлагал некроманту бросить оружие и сдаться, никто не торопился разрядить ему в спину арбалет – все словно ждали, что он выкинет на сей раз.