помочь ей, вторично нарушив своё Слово.

С большим трудом друзьям удалось избегнуть костра. Вместе с раздираемым сомнениями Джайлзом (ведь ему пришлось пойти против своих) они устремились на восток, рассчитывая укрыться в Вечном лесу.

По дороге им встретилась девушка, Рысь, прошедшая суровую школу Храма Мечей, но не выполнившая его задания и с тех пор скрывающаяся от возможной мести. Она присоединилась к отряду после того, как Фесс победил её в поединке и Рысь уверовала, что некромант – ни много ни мало, а рыцарь Храма, того самого, которому она так неудачно послужила.

Все вместе они прорвались сквозь заслоны инквизиторов, добрались до Вечного леса, однако владычица эльфийских земель, Вейде аэ Аллинир, отказала им в помощи, когда Фесс не захотел отречься от чёрного искусства некромантии.

В Вечном лесу отряд Фесса был настигнут инквизиторами Этлау. В завязавшемся бою мучимый раскаянием Эбенезер Джайлз перебежал на сторону святых братьев, однако против ожиданий оказался пленён.

Несмотря ни на что, Фесс решил освободить незадачливого мага, находившегося в тот момент под его защитой.

Некромант и его спутники не успели. Эбенезер был казнён на Ратушной площади Эгеста, и Фесс поклялся отомстить. Он принял далеко не самое разумное решение, задумав силой прорваться в Эгест и покарать палачей Светлого мага.

Фессу удалось пробиться в город, однако в схватке с Этлау и инквизиторами он потерпел поражение. Рысь, Прадд и Сугутор. тяжело раненные (или, быть может, даже мёртвые), остались в руках Инквизиции. Некроманта спасло его заклинание, отбросившее его далеко от города. Совершенно обессиленный, Фесс был спасён эльфами Вейде, заявившей, что не допустит его, некроманта, смерти, поскольку это может вызвать бесчисленные бедствия.

Эльфы донесли полубесчувственного некроманта до Пика Судеб, где Фесс встретился с драконом Сфайратом, хранителем одного из источников силы, что питали всё волшебство в мире Эвиала.

Излечившись и многое поняв о мире и его силах, Фесс покинул Пик Судеб. Он остался совершенно один.

…Немолодой мужчина в скромной темной одежде стоит у высокого стрельчатого окна. Внизу изумрудными клубами застыли древесные кроны, по вечнозеленой листве текут, свиваясь быстрыми струйками, ручейки холодного оранжевого пламени. Оно ничего не сжигает, оно здесь просто для красоты. Завтра оно сменит цвет, и само пламя может обернуться, к примеру, воздушной легчайшей пеной, и тогда до самого неба взлетят рои разноцветных пузырьков, на манер тех, что пускают ребятишки при помощи мыльной воды и соломинки. В этом месте на мириады мириад лиг вокруг не было ни одного ребенка и вообще ни одного живого существа. Сюда являлись только по вызову, и уединение хозяина нарушалось крайне редко – потому что он и сам позволял себе отдохнуть здесь, в тишине и уединении, крайне редко.

Сейчас был как раз один из таких моментов.

Старый замок взметнул к высокому небу тонкие витые башенки, возведенные явно для украшения, не для обороны. Хозяин этого места не боялся никого и ничего в пределах ведомой совокупности миров. О, если бы все можно было решить простым и честным боем! Сразиться, так, как он сражался раньше, и магией и мечом! Если бы его враги оказались настолько глупы, что, к примеру, напали бы на это его обиталище, где у него нет ни стражи, ни слуг! Но на такую удачу он рассчитывать не мог. И приходилось действовать как встарь – многоходовыми головоломными интригами, где даже самые последний звенья в цепочках понятия не имели, к чему ведут их усилия.

Кабинет, где стоял мужчина, был убран со строгим вкусом – просторный письменный стол, конторка у окна, если придет в голову записать какие-то размышления, ряды книжных шкафов вдоль стен; собранные здесь книги заставили бы любого чародея любого из миров Упорядоченного, немедля продать свою душу за один только день среди них. Мебель в кабинете – благородный и драгоценный темно-алый дуб, что рос в одном очень, очень далеком мире – мире, который назывался Джибулистан, и с которым у хозяина кабинета было связано так много воспоминаний. Хозяин специально сделал все по новой, не взяв ничего из прошлого. Обстановка его покоев в Замке Всех Древних не пережила падение Столпа Титанов, но, хотя он – нынешний – мог бы восстановить многое из утраченного, делать этого он сознательно не хотел.

Сейчас он ждал. Он остро чувствовал каждую секунду уплывающего, уходящего времени, молча провожал каждую, словно полководец – павшего в неравном бою старого своего ветерана, отдавая тому последний воинские почести. Он знал, что времени остается все меньше, меньше и меньше.

Ведь, как известно, вечность имеет обыкновение проходить очень быстро…

Осторожный стук в дверь. Мужчина чуть повернул голову, не произнося ни слова, не сделав больше ни одного движения. Дверь мгновенно распахнулась. Обычно он не пользовался в повседневной жизни никакими «силами», которые можно было б назвать «сверхчеловеческими», словно выполнял какой- то обряд. Словно доказывал сам себе – я не Сила, я не то, что требует именования с большой буквы, поклонения, храмов и иерархии жрецов. Чем меньше обо мне знают в простых мирах, тем лучше.

– Сколько мне можно говорить тебе, чтобы входил без стука, – вздохнул хозяин кабинета. – Сколько лет тебя прошу, прошу – все без толку.

– Виноват, учитель, – склонил голову вошедший. Молодой, мощный телом, настоящий воин. Жестко и пристально смотрят не сочетающиеся с нестарым лицом непроницаемые глаза – они-то как раз и выдают возраст их обладателя. Одет в простую черную куртку грубой кожи – такие носят в десятках, если не сотнях миров. Оружия нету, да и ни к чему оно ему здесь. – И впрямь, никак не могу привыкнуть. Ну просто никак.

– А сколько можно повторять, что ты уже Орлангур ведает сколько времени не мой ученик? Что я пожертвовал Зерном твоей Судьбы, чтобы…

– Неважно, учитель. Не могу называть тебя по-иному, – усмехнулся пришедший. – Я могу перейти к своему донесению?

– Перейти… к донесению… – поморщился хозяин. – Хаген, ты поистине безнадежен в своей почтительности. Мы идем плечо к плечу столько времени, что… а, ладно. Я слушаю тебя.

– Налицо сильнейшие магические возмущения в пяти полюсных мирах, – лицо того, кого назвали Хагеном. – Мельин, Эвиал, Зидда, Скорбок, Вемсте и…

– И Хьервард, – сумрачно докончил хозяин.

– И Хьервард, – кивнул Хаген. – Но в четырех из них дела не так плохи. Хуже всего – Мельин и Эвиал. А из этой пары – Эвиал. Там столкнулись три силы…

– Догадываюсь, – согласился хозяин. – Формы, воплощения… разные лики, разные обличья…

– Я не смог дознаться, в союзе ли там наши враги, – проговорил Хаген. – Приходится быть очень осторожным. Близко не подступиться, учитель, ты же знаешь…

– Знаю, Хаген. Ты и так делаешь невозможное. Чтобы твоя Долина ничего бы не учудила и вдобавок – следить за Зверьми…

– Об этом я и хотел сказать, учитель. Зверей, похоже, попытаются пробудить. Те, кто владеет тенями, решили, похоже, несколько выйти из тени сами.

– Решили, что настал их час? – поднял брови мужчина. – Не рановато ли?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Хаген.

– Игнациус?

– Пока вне всяких подозрений. Я стараюсь не спускать с него глаз, но, учитывая тот облик, который я вынужден там носить…

– А что плохого в твоем облике? – возразил хозяин. – Почтенный целитель. Лучший в Долине. Вот