Но мне действительно нужна твоя помощь, Фатеев, если ты и впрямь можешь её оказать. Да, ты прав. Туча была специально выращена здесь, на Земле. В своё время мы получили образцы от Дарианы Дарк.

– Контролируемое вторжение, ваша светлость?

– Что-что?.. А, понял. Можно назвать и так. Не стану играть в прятки и отпираться. Ты всё определил правильно. Едиственное, в чём ты не прав, – я лично не давал приказа выпустить это, – словно оправдываясь, произнёс Адальберт. – Мы... проводим расследование всех обстоятельств данного инцидента.

Неужели то место, где держали готовых к бою биоморфов, не запиралось на сто замков, а Его Светлость регент не держал ключей у себя под подушкой? Ни за что не поверю. Конечно, выпустили сами. Когда поняли, что дело плохо, охрана не справляется. Интересно, конечно, как это мятежники сумели доставить на тщательно охраняемую Землю столько войск, – похоже, не обошлось без засланного казачка и среди непосредственного окружения эрцгерцога.

– Туча убивает всех, – сумрачно повторил Адальберт. – И растекается по округе, как лесной пожар. Поэтому, когда стали известны данные твоих анализов...

Несомненно, Адальберт знал много больше, чем пытался показать. Уж слишком быстро догадался, к кому обращаться за помощью, когда Туча вырвалась на свободу.

– Я сказал свою цену, Ваша Светлость. Не хотите – не надо.

– Твоя планета под Дарианой Дарк!

– Разве вы не можете ей приказать, эрцгерцог?

Я намеренно опускал правильное титулование. Адальберт только кривился, старательно делая вид, что ничего не замечает и вообще «выше этого».

– Если б мог, – процедил он сквозь зубы, – неужели не приказал бы ей вообще прекратить всё это безумие?

– Полноте, Ваша Светлость, – приглушённо сказал я. – Дариана Дарк оказала вам громадную услугу. Разве без её войны, без биоморфов могли б вы сыграть роль спасителя отечества?

Глаза Адальберта сузились, однако он быстро овладел собой.

– Много болтаешь всякой ерунды, Фатеев. Я не скрываю, откуда у нас взялась активная биомасса, поскольку Дариана Дарк действительно сотрудничала в своё время с имперской разведкой. Но потом она, похоже, лишилась рассудка, устроила восстание, основала Федерацию... на вызовы из Берлина не отвечала, все наши люди в её окружении были уничтожены, причём совершенно бесчеловечным способом. Газовая камера по сравнению с этим показалась бы истинным благодеянием. Ну, ты видишь – я откровенен с тобой. Потому мы и убрали кайзера, что...

– Что кое-кто вконец стосковался без расовой теории, без «недочеловеков» и «неполноценных народов», без концентрационных лагерей и жёлтых шестиконечных звёзд на одежде евреев?

– Только не сейчас! – рявкнул Адальберт. – Сперва надо справиться с Тучей, а уж потом...

– Потом не будет, Ваша Светлость. Если вы решили воссоздать Третий Рейх под видом модернизации нынешнего, то пусть уж лучше Туча доведёт до конца своё дело.

Адальберт некоторое время молчал.

– Если я скажу тебе, что не собирался делать ничего подобного? Что всё это было рассчитано исключительно на экстремистов из «Арийского легиона»?

– Вот даже как, Ваша Светлость... а что же будет, когда ваши сторонники поймут, что вы не собираетесь воплощать их заветные чаяния? Что, если они найдут другую фигуру, чтобы посадить на трон?

– Я не слабак, в отличие от Его Императорского Величества! – громыхнул эрцгерцог. – Я бы не допустил катастрофы...

– Не тратьте даром слов, Ваша Светлость. Вы слышали мои условия. Присовокупите к ним безусловное уничтожение всех запасов активной биомассы. Потому что иначе может не остаться вообще ничего – от всей людской расы.

Адальберт скривил губы в горькой усмешке.

– Я могу пообещать тебе сейчас вообще всё, что угодно. Вплоть до места канцлера, как уже говорил. Но достаточно ли этого будет для того, чтобы ты действительно вызвал Тучу на себя?

– Я удовлетворюсь рескриптом регента, со всеми неподделываемыми подписями и печатями. Обязательством предоставить независимость Новому Крыму, уничтожить биоморфов, находящихся на Земле или иных мирах, подконтрольных Империи, и так далее. Разумеется, я также хотел бы получить аналогичным образом заверенный ваш рассказ о сотрудничестве с Дарианой Дарк, о теории и практике «контролируемого вторжения»... это послужит пусть и слабой, но всё-таки некоей гарантией. Едва ли аристократия будет очень счастлива, если подобные сведения, да ещё снабжённые неоспоримыми признаками подлинности, будут опубликованы.

Адальберт скорчил гримасу.

– Хорошо, – мрачно бросил он напоследок. – Ты получишь всё, что просишь. Вот только дать тебе в товарищи dame Паттерс я, увы, не смогу. Она в коме после... после форсированных методов допроса.

– Это плохо, – я постарался, чтобы на лице у меня ничего не отразилось. – Вдвоём мы могли бы действовать куда эффективнее.

– Я понимаю. Но наши специалисты... несколько перестарались. И, само собой, они не могли учесть того, как скажется на вас присутствие биоморфной составляющей.

– А что же дальше, Ваша Светлость? После того как нам удастся избавиться от Тучи? Ваши противники наступают.

– Я уже предложил им перемирие на условиях совместной борьбы с биоморфами. Они видят, что мои войска терпят от Тучи такой же урон, как и их собственные.

– И они согласились? Вот так просто? Не поставили никаких условий насчёт, гм, дальнейшего государственного устройства?

– За кого ты их принимаешь, Фатеев? Ещё б не выставили! Правда, с рядом моих доводов они тоже согласились. Император возвращается на трон. Но я остаюсь пожизненным регентом.

– А что думают остальные наследники? Кронпринц Зигфрид?

Адальберт зло ухмыльнулся.

– Подумай как следует, Фатеев. Кажется, в истории твоей страны был... несколько похожий случай, однако у нас, в отличие от русских, кровь членов императорской фамилии не пролилась.

Мне не потребовалось сильно напрягать память.

– Убийство Павла Первого?

– Совершенно верно, – кивнул Адальберт. – Я тоже изучал вашу историю, Фатеев. Так вот, их высочество кронпринц – почитатель Третьего Рейха, и притом фанатичный. У него на столе стоит портрет Адольфа Гитлера. Мне кажется, это о многом говорит. Только об этом не принято распространяться. Мне надо продолжать дальше?

Признаюсь, что несколько растерялся. Кронпринц Зигфрид долгие годы оставался едва ли не самой загадочной личностью императорской фамилии. Он если где-то и появлялся, то исключительно на «всеарийском слёте патриотов-рекреаторов», занимавшихся «воссозданием славных битв германской и австро-венгерской наций». Правда, никогда не участвовал, сидел в ложе почётных гостей, и на это мало кто обращал внимание...

И, как оказывается, зря не обращали, так, что ли?

– Но об этих материях можно поговорить и после, верно, Фатеев? Пока что нам надо справиться с Тучей.

– А на что вы рассчитывали, её выпуская?

Адальберт отвернулся, не выдержав моего взгляда.

– Дариана Дарк заверяла нас и проводила практические демонстрации с короткоживущими боевыми формами. Иными словами, они вылуплялись, пожирали всё, что могли, и после этого умирали. А тут всё оказалось совсем иначе...

– У Дарианы был свой расчёт.

– Это уж точно, – эрцгерцог вновь решился взглянуть мне прямо в глаза. – Так что же будем делать, Фатеев? Я, правитель огромной Империи, разговариваю тут с тобой, выдавая самые сокровенные государственные секреты. Ни у тебя, ни у меня нет выбора. Мы то, что мы есть. И либо мы уничтожим Тучу,