Влас схватил Геру за руку и потянул к себе.

– Гера, останься!

– Да ты посмотри на него! – расхохоталась Дина. – Он хватается за тебя, как за спасательный круг. Он не может минуты прожить без опоры. Я пять лет выполняла роль его мамы. Можешь остаться и побыть его папой!

– Дрянь ты! Я тебе верил… – захлебывающимся голосом сказал Влас. На его глаза навернулись слезы, а голова дергалась уже безостановочно.

– Я подняла тебя на ноги! – громко сказала Дина. – Я помогла тебе поверить в свои силы в то время, когда от тебя отвернулись друзья, команда, тренер…

– Гера, не уходи! Я сейчас скажу, почему она хочет, чтобы ты пошел с ней. Я сейчас все скажу…

Гера не выдержал и, выдернув руку из слабых пальцев Власа, крикнул:

– Молчать всем!! Закрыть рты!! Никому не говорить!!

В коридоре повисла блаженная тишина. Гера взглянул на Власа, потом на Дину, провел ладонью по лицу и сказал:

– Пошли вы все к едрене фене! Разбирайтесь сами в своих грязных делишках!.. Пойдем, Бодя. Мне уже воздуха не хватает.

Они сели в машину. Бодя занял заднее сиденье и вдобавок закурил. Теперь трудно было заставить его говорить. Гера, опустив голову, увядал рядом с Назаровой.

– Ну? – спросила Римма. – Что голову повесил?

– Кружится, – ответил Гера. – Дома, машины, люди… Все спуталось.

– Скоро девять. Поедем?

– Я думал, что ты работаешь в уголовном розыске, – ответил Гера. – А так… Сюрприз, наверное, не для тебя.

Назарова ничего не ответила. Она вытянула руку и двумя пальцами взялась за уголок паспорта, выглядывающего из нагрудного кармана Геры. Раскрыла его, полистала и вернула на прежнее место.

– Никогда и никому больше не отдавай его, – посоветовала Назарова и взялась за рычаг передач.

– Зачем тебе нужен был кейс Лемешева? – спросил Гера.

Прежде чем развернуться, Назарова скрестила руки, а потом взялась за руль. Центробежная сила откинула Геру на обшитую велюром дверь.

– Я очень любопытная, – ответила она. – И обожаю совать нос в чужие дела.

– И в самом деле можешь заплатить за него девяносто тысяч долларов?

Назарова сделала еще один крутой вираж. На этот раз Геру кинуло на ее левое плечо. Он ткнулся ей в ухо носом и почувствовал горький запах духов.

– Не столько за кейс, – поправила Назарова, – а сколько за…

– За договора, – не удержался от подсказки Гера.

Назарова не изменилась в лице, лишь заметно побелели кончики ее пальцев. Гера не сводил глаз со стрелки спидометра. Она бежала вверх по цифрам, как божья коровка по травинке. Все три полосы перед светофором на километр были забиты машинами, но Назарова, не притормаживая, вырулила на встречную полосу.

– Ну как? – спросила она, когда «Фольксваген» снарядом проскочил перекресток.

– Что – как?

– Ты хочешь иметь девяносто тысяч долларов?

– А кто ж откажется от таких денег? – жизнерадостно отозвался с заднего сиденья Бодя, напоминая о своих правах на долю.

– А ты скажи, зачем тебе эти договора?

– Мы опять торгуемся?

– Я не уверен, что проживу долго.

– Правильно. Никогда нельзя быть уверенным в том, что жизнь каждого из нас гарантирована.

Машина свернула в переулок, проехала мимо стройки, мимо магазина оргтехники и остановилась напротив «Капиталбанка». Было без пяти минут девять. Банк еще не открылся.

Назарова затянула ручник, заглушила мотор и повернулась лицом к Гере.

– Милый ты мой, – сказала она с улыбкой и, послюнявив кончик пальца, вытерла пятнышко грязи с его лба. – Золотой ты мой. Бриллиантовый.

– Что-то ты, Гера, сегодня пользуешься особой популярностью, – попытался пошутить Бодя. Ему было жутко. Он спросил разрешения и начал курить свои зловонные сигареты. Назарова, не оборачиваясь, через плечо подала ему «Картье».

– Пора воспитывать в себе хороший вкус, – сказала она. – Курить дорогие сигареты. Пить дорогие напитки. Одеваться в бутиках. Любить очаровательных женщин.

– Да кто ж против! – опять оживился Бодя.