Ровно в час он уже нервно топтался у телефонной будки, в десятый раз повторяя слова, которые должен был произнести уверенно и отчетливо. В час ноль пять он начал набирать номер и старательно откашливаться.

– Слушаю вас, – ответил ему женский голос.

– Павла Сергеевича, пожалуйста, – попросил Гера, чувствуя, как в животе стремительно образовывается пустота.

– Кто его спрашивает?

Гера невольно пожал плечами, словно секретарша видела его.

– Министр топливной промышленности, – буркнул он первое, что пришло ему на ум.

– Уважаемый министр! – ответила секретарша, иронично растягивая гласные. – Пожалуйста, не занимайте телефонную линию, не отвлекайте нас от работы…

Она едва не положила трубку.

– Секундочку! – сказал Гера, придавая голосу волевой оттенок. – Я по вопросу, в котором Павел Сергеевич заинтересован лично. Он потерял очень ценную вещь. Скажите ему об этом, и он сразу же возьмет трубку.

Секретарша колебалась всего мгновение. Затем не вполне уверенно произнесла:

– М-м-м… Хорошо. Подождите.

Гера уже видел, как между деревьев стремительно несется электропоезд.

– Слушаю! – раздался в трубке низкий голос.

– У меня всего несколько секунд, – произнес Гера. – Ваш кейс у нас. Мы готовы отдать его вам в обмен на двенадцать тысяч рублей. Если эти условия вас устраивают, то мы будем ждать вашего человека сегодня, в десять часов вечера, на костинской лесопилке.

Лемешев молчал. Электричка засвистела тормозными колодками. «Деревянный» Бодя махнул рукой. Гера в ответ вскинул над головой кулак с оттопыренным большим пальцем.

– Вы меня поняли? – спросил он.

– Да, – нейтральным голосом ответил Лемешев. Гере казалось, что сейчас он отчаянно жестикулирует секретарше, чтобы та позвонила куда следует и засекла звонок. – Не кладите трубочку! – уже другим тоном добавил он. – Все это для меня так неожиданно… Я даже не знаю, как вас отблагодарить… Извините, а ваша фамилия? Напомните-ка мне ее…

Поезд остановился. Распахнулись створки дверей.

– Потомственный дворянин Автандил Лоберковский, – представился Гера.

– Ну да! – согласился Лемешев. – Я так и понял.

– Извините, опаздываю, – завершил Гера разговор и повесил трубку.

Старт дан! Если ключик от сейфа все еще золотой и им все еще можно открыть заветный замочек, то Лемешев должен спустить с поводка свору своих ищеек. Разве хочется ему отдавать двенадцать тысяч рублей просто так? Исходные данные он уже получил: телефон-автомат у платформы «Черная речка» – это раз. Второе: в момент звонка к платформе прибыла электричка на Москву. Третье: следующая остановка через пятнадцать минут в Зареченске, в каких-нибудь ста метрах от здания городской администрации. Лемешев умный. Он самый хитрый на свете. Он должен воспользоваться таким редким шансом.

Гера купил у Ламантины бутылку баварского пива и нырнул в придорожные кусты. Полчаса он наблюдал из засады за телефонной будкой. За это время никто к ней не подошел.

Бодя вернулся домой на полчаса позже Геры. Строитель зашел на веранду, кинул у порога полиэтиленовый пакет и грохнулся в кресло. Гера с ужасом посмотрел на его босые ноги, развязанный галстук и расстегнутую до пупа рубашку.

– Что с тобой? – произнес он, и ему показалось, как из него вывалилось сердце, упало на пол и большой мокрой жабой запрыгало по доскам. – Ты где так долго был?

– «Новый русский»! – хрипло выкрикнул Бодя, жадно припадая губами к горлышку бутылки с минеральной водой. – Бизнесмен в модном галстуке и в трусах с карманом! Что ж ты мне денег на обратный билет не дал! Что я тебе – леший, чтобы пешкодрала по лесу давать?

Гера хлопнул себя по лбу:

– Прости, совсем забыл. Но ты о главном, о главном рассказывай! Было что-нибудь в Зареченске?

– О главном! – недовольно протянул Бодя. – Бутылки пива пожалел! А у меня, может быть, трубы горят!

– Ты еще долго будешь издеваться?!

Бодя нарочито долго пил из бутылки воду, потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Облава была такая, каких я еще не видел. У каждого вагона по два человека. Каждый при телефоне. Я только вышел, меня за шкирку: «Ваш билет!» И давай мою физиономию со всех сторон осматривать. Я даже не успел соврать, что являюсь инвалидом войны, как меня отпустили. Быстро и без суеты.

– Они что же, у всех спрашивали билеты?

– У всех, но только у мужчин. У молодых, как я. Стариков не останавливали, – ответил Бодя и кинул на Геру короткий взгляд, чтобы увидеть, как он отреагировал на эти слова. – Потом ломанулись в вагоны. Двери закрылись, и они поехали.

Гера хлопнул Бодю по плечу и с криком подпрыгнул до потолка.