– Понял, антигуманист? – добавил я и повторил: – Заводи, и поехали.

Водила вцепился в руль, будто нам была нужна только эта деталь машины, и насупил брови. Пришлось натянуть ему на глаза кепку и вытащить из кабины. Он громко угрожал нам расправой, но мы не стали его слушать. Ольга заскочила в кабину уже на ходу. Грузовик на горном серпантине – это, конечно, не яхта во время шторма, но тем не менее трижды на крутых поворотах мы едва не вылетели с полотна в пропасть. Ольга при этом лишь прикусывала губу да хваталась за мое плечо, готовясь, должно быть, подарить свой последний в жизни поцелуй.

С грохотом, поднимая облака пыли, мы въехали в курортную зону. Справа замелькала еще пустынная прибрежная полоса с черным кварцевым песком, слева – строй кипарисов, ограждающий дома отдыха, рестораны, бары и кафе.

– Сворачивай! – приказала Ольга. – Смотри направо! Виноградник видишь? Побежишь сквозь него.

Я едва не наехал на одинокого престарелого бегуна и затормозил в кустах между шашлычной и рестораном-казино «Магнолия». Ольга сидела, не шевелясь и не сводя глаз с неоновой вывески, по периметру которой бегали разноцветные огоньки.

– Заводи, – наконец сказала она. – Надо встать с противоположной стороны, у черного входа.

Я больше не задавал вопросов, порылся в шоферском бардачке и выудил оттуда начатую пачку дешевых сигарет. Ольга махнула рукой, и я дал ей прикурить. Мои электронные часы промурлыкали шесть склянок. Ольга полулежала на сиденье и, казалось, потихоньку впадала в дремоту. Я принялся раздумывать, как бы нам отмыться от угона молоковоза, но Ольга вдруг крепко сжала мне локоть.

– Не шевелись, – тихо сказала она. – Вот он.

К черному входу быстро шел человек, который с превеликим трудом вписывался в мои представления о Слоне. Это был парень лет двадцати двух, бритый почти наголо, в широкой майке, спортивных брюках и с хорошими бицепсами. Типичный юный «качок».

– Такой молодой? – удивился я.

– Он просто молодо выглядит, – быстро пояснила Ольга, не отрывая взгляда от лобового стекла. – Ему за тридцатник. Сейчас он зайдет внутрь, а выйдет минут через десять с чемоданом. Не спи же, тебе сейчас действовать!

Как только молодо выглядящий Слон скрылся в дверях казино, Ольга открыла дверцу и выпрыгнула из кабины. Она посмотрела на меня с бешеной любовью в глазах, и я едва не кинулся к ней.

– Только не подведи меня, – прошептала она и вытянула губы в символическом поцелуе. – И у нас с тобой будет все!.. Я люблю тебя!

От таких слов в моем богатом воображении сразу возникли всевозможные картинки сладкой жизни, и я хотел было сказать Ольге, что готов отправиться с ней в кругосветку на яхте, как она вмиг упорхнула, предоставив мне возможность продемонстрировать свою удивительную способность гармонично влезать в авантюрные истории.

Я подогнал грузовик кузовом ко входу в казино, раскрыл двери фургона и стал выгружать ящики с молоком на асфальт. Я как раз выволакивал третий ящик, когда из дверей вышел «качок» с каким-то странным ярко-оранжевым кейсом. Мельком глянул на меня, затем оглянулся по сторонам. Опустив ящик, я с короткого разворота заехал ему кулаком в шею под правую скулу. Этому удару я научился когда-то давно, когда служил старшиной разведроты в Афгане. С тех пор успешно им пользуюсь. Гарантия: противник вырубается минимум на пятнадцать минут. И без особого ущерба для здоровья.

Так и случилось, хотя мне показалось, что мой кулак срикошетил о его плечо, и потому удар получился слабым. «Качок» тем не менее вырубился, правда, кейс выпустил не сразу. Я подхватил его под мышки и затащил в фургон. Придет в себя, молочка попьет. Захлопнул двери. В эту минуту из казино выскочили двое типов в костюмах, глянули подозрительно на меня.

– Мужички, – сказал я им, – накладную на молоко не подпишете?

Они снова посмотрели на меня, на этот раз – как на говорящего дельфина, и быстро удалились в сторону набережной. Я выволок кейс из-под машины и спокойно направился к зарослям виноградника, куда мне велела убегать Ольга.

Через заросли и развалины сарая я в самом деле вышел на параллельную улицу, по обе стороны которой шел ряд частных домиков. Белую машину я увидел сразу, правда, это был не «Пежо», а безнадежно заржавелый «мерс» с фанеркой вместо левого бокового стекла и без номерных знаков. Ольга, как ненормальная, махала мне из кабины и делала страшные глаза. Я на секунду остановился и попытался открыть замки кейса. Черта с два! Помимо обычных замков, там были еще и четырехзначные кодовые.

– Быстрее же, быстрей! – кричала она так настойчиво, что я невольно побежал трусцой.

Машина уже выла и скрежетала, Ольга раскрыла передо мной дверку.

– Кидай чемодан! – крикнула она. – И на заднее сиденье, живо!

– Привет, красавица! – ответил я, с воздушным поцелуем отправляя на переднее сиденье кейс. – А ты разве водишь машину?

Ольга не стала мне объяснять, водит она машину или нет. Она вообще ничего больше не сказала, лишь сильным рывком захлопнула дверцу перед моим носом. «Мерс» с визгом сорвался с места и через мгновение скрылся за поворотом.

Должно быть, не меньше трех минут я с интересом следил за тем, как кружится в воздухе и оседает на землю белая пыль.

Я умирал от жажды и, спускаясь к набережной, рыскал по сторонам в поисках пивной. К моему несчастью, в это время ни пивные, ни кафе, торгующие прохладительной жидкостью, еще не работали. В голове моей витал туман, и мыслей пока не было никаких – ровным счетом ни одной мыслишки, если исходить из того, что они в сознании всплывают в виде слов и междометий. Зато колыхалось целое море чувств – неясных, смутных, больше напоминающих ощущение тупой боли.

Так я добрел до казино. Сверкающая стеклами и никелем иномарка едва не переехала меня, потому что