– В нашей с тобой ситуации, дорогая, не стоит пренебрегать единомышленниками или просто доброжелателями. И не хмурься. Сидеть в этом номере и безучастно ждать, когда нас прихлопнут? В крайнем случае на Алекса можно положиться.

– Я боюсь, что этот твой Алекс нашлепает в газетку материальчик, после чего нас уже точно всех хлопнут.

– Не бойся. Хуже не будет, – пообещал я ей.

– И все-таки я хотела бы обойтись без знакомства с твоим журналистом, – настаивала на своем Валери.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться капризу девушки, и я только собрался поразмышлять над тем, почему мужчины, существа более сильные и не менее умные, чем женщины, так часто в своей жизни уступают требованиям слабой половины, как внезапно раздался телефонный звонок. Я подскочил к аппарату, но Валери вдруг сделала круглые глаза и крикнула:

– Не трогай!

– Это может быть Алекс, – ответил я, не прикоснувшись, однако, к трубке.

– Нет, это Рамазанов. Он не станет говорить, если ты возьмешь трубку.

– Хорошо, – сказал я, поднял трубку и протянул ее Валери.

– Алло! – сказала она. – Я слушаю вас.

Я прижался щекой к ее щеке, чтобы услышать разговор.

– Готовьтесь к завтрашней встрече, – услышал я незнакомый голос. – Для начала проведем допрос свидетеля.

– Я поняла, Низами Султанович!

Я вспомнил о мембране, вынул ее из кармана рубашки, повертел в руке и спрятал обратно. Значит, человек звонил не из четыреста двадцать второго номера. Я отчетливо слышал его голос.

Подозрение, которое падало на этого загадочного адвоката, уходило, как вода сквозь песок.

Валери опустила трубку, взглянула на меня.

– Все слышал?

– Все.

– Вопросы есть?

– Нет вопросов. Значит, завтра…

– Он обещал перезвонить вечером и уточнить место и время встречи.

Мы вышли из номера. Мимо нас по коридору прошли две женщины с хозяйственными сумками. Лица их были взволнованными. Одна из них говорила другой:

– …Такого еще никогда не было. Чтобы каждый божий день по одному трупу! Надо поскорее уезжать из этой проклятой гостиницы….

Мы с Валери молча переглянулись. В лифте к нам подсели двое мужчин.

– Слышал новость?

– Слышал… Дожили! – перекинулись они фразами.

Ноги словно сами собой вынесли нас в фойе. Как и вчера вечером, здесь снова толпился народ, милиция, мелькали люди в белых халатах. Мы вышли на улицу. Завыла сирена, и машина «Скорой помощи» в сопровождении желтого милицейского «уазика» отъехала от главного входа. Народ толпился чуть в стороне от входа. Милиционер что-то рассказывал людям, показывал рукой на балконы гостиницы и себе под ноги. Мы протиснулись ближе к нему, и я увидел, что люди обступили меловой рисунок на бетонных плитах, изображающий контуры лежащего человека.

– Что случилось? – спросил я у мужчины, который находился ближе всего ко мне.

– Человек с балкона свалился. Разбился вдребезги.

– Что за человек?

Мужчина пожал плечами.

– Говорят, какой-то иностранец.

– Корреспондент «Нью-Йорк таймс», – подсказала женщина, стоящая за моей спиной. – С восьмого этажа упал. Говорят, выпивший был сильно.

Только сейчас мне стало по-настоящему страшно.

Я схватил Валери под руку и потащил ее в гостиницу.

– Это… он? – спросила она меня едва слышно.

Я кивнул. Мы зашли в холл. Я усадил ее в свободное кресло под пальмой в деревянной кадке.

– Сиди здесь, – сказал я, – и ничего не бойся. Тут много людей, никто тебя не тронет.

– А ты?

– А я хочу навестить одну милую даму. Мария Васильевна ее зовут.