– Уже можешь не торопиться, – зло сказал я ей.

Этого не может быть, подумал я, не может быть, чтобы так быстро, за каких-нибудь пять-десять минут после моего побега обнаружили труп Алексеева и вызвали милицию и комендатуру. Значит, те, что меня предупреждали по телефону, играют серьезно.

Я взял Валери за плечи и посадил на кровать перед собой.

– Сядь. Давай поговорим, пока у нас есть время. Быть может, сейчас мы с тобой расстанемся, и очень надолго, и надо расставить все точки…

Она в самом деле была пьяна – я уловил запах спиртного, к тому же шокирована «подарком» и потому соображала с трудом.

– Ты куда-то уходишь? А я? Ты хочешь оставить меня одну, благородный капитан?

Мне показалось, что в ее глазах блеснули искры издевки, и я наотмашь дал ей пощечину. Это не помогло, Валери отскочила в угол, схватила подушку, готовясь защищаться.

– Не подходи! – закричала она. – Я позову милицию!

– Дура! – Я в сердцах ударил кулаком по столику. – Ты можешь спокойно меня выслушать?

Она замолчала, но в ее глазах все еще плескалось море страха.

– Вокруг нас раскручиваются нехорошие дела, и я хочу понять, какую роль в них играем мы с тобой. Я хочу, чтобы ты ответила: кто мог знать, что мы летим с тобой в Душанбе?

Валери отрицательно покрутила головой, пожала плечами.

– Не знаю…

– В казино никто не мог узнать об этом?.. Не знаешь. Ладно. Тогда ответь: до того, как ты пришла ко мне домой, не получала ли ты каких-нибудь писем с угрозами и требованием вернуть деньги? Может, были анонимные звонки?

– Звонки? – Валери задумалась, наморщила лоб. – Нет, звонков не было, вот только…

– Что – только?

– Я сейчас вспомнила… Была какая-то странная встреча. В Вильнюсе, недели две назад. Мы с Глебом гуляли по центру, там, в старой части города, много открытых летних кафе, и Глеб предложил выпить кофе. Я села за свободный столик, а Глеб пошел к стойке. И в это время ко мне, со спины, подошел незнакомый мужчина. Раньше я никогда его не видела. Он был в широкополой шляпе и в темных очках. Лет сорока, волосы с проседью, тоненькие усики, похож то ли на грузина, то ли на армянина…

– И что?

– Он склонился надо мной и сказал всего несколько слов. Я не помню их точно, но что-то вроде: «Не очень-то раскидывайтесь чужими деньгами, вам их возвращать». Я не сразу его поняла, обернулась, а он улыбнулся и добавил: «Простите, я обознался». И быстро ушел… Я о нем сразу же забыла, даже Глебу не рассказала.

– Ты больше никогда его не видела?

– Нет, никогда.

– Он говорил с тобой по-литовски?

– Нет. В старой части Вильнюса проживает еще много русских, и не было ничего удивительного в том, что прохожий обратился ко мне на русском языке.

– А Глеб не рассказывал тебе о чем-нибудь подобном?

– Нет, не рассказывал. Один раз, правда, вспомнил тебя. Незадолго до вылета в Душанбе, когда мы занимались оформлением груза, он сказал мне, что я напрасно оставила тебе свой адрес. Глеб сказал, что не очень-то доверяет тебе и что ты якобы можешь пустить по нашему следу легавых или вышибал.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что немного научилась разбираться в мужчинах… Ты куда?

Я встал и снова посмотрел с балкона вниз. Кажется, автоматчики перекрыли все входы и выходы из гостиницы. Я вернулся в комнату.

– Ответь мне еще на один вопрос. Я уже задавал его тебе, но хочу повторить: кому ты звонила вчера вечером?

– Господи! – Валери привычно закатила глаза вверх. – Сколько можно повторять! Рамазанову! Низами Султановичу! Адвокату Глеба!

– Я звонил туда, – ответил я, не сводя с нее глаз. – Но там никто не поднимает трубку.

Валери сделала недоуменное лицо и покачала головой.

– А ты, оказывается, шпионишь за мной…

– И все-таки?

– Адвокат, который специализируется на том, что помогает честным людям выпутаться из сетей наркомафии, не станет разговаривать по телефону с незнакомыми людьми.

– Но он должен хотя бы поднять трубку!

– Не обязательно. У него наверняка телефон с определителем номера. Если ты заранее не оговаривал свой звонок – секретарь просто не соединяет.

– Это его квартира?