Зелье с виду казалось совсем не страшным. Да, собственно, оно вообще не напоминало волшебный эликсир — просто вода в глубокой стеклянной чаше. Правда, вода как-то странно отливала серебром. А чаша обжигала руки холодом и оттягивала их, словно в ней была налита не вода, а ртуть.
Дима задумчиво покачал в руках чашу, глядя, как жидкость серебристой пленкой оседает на стенках и стекает вниз радужными потеками.
— В балладах говорится: ничего не ешь и не пей в стране эльфов, — сказал он, пряча нервозность под шутливым тоном.
— Верно, — подтвердил Лу. — Отведаешь наших яств — станешь подобным нам. Но ведь это и есть наша цель, не так ли? Кроме того, ты уже достаточно съел и выпил в нашем бру, чтобы лишняя пинта могла что-то изменить.
— Что со мной будет, когда… если я это выпью?
— Уснешь. И проспишь до заката, не чувствуя боли и не видя снов. Считай, что это наркоз перед операцией.
— А без него никак? — нахмурился Димка, которому не очень понравилось слово «операция».
Лу покачал головой.
— Ты можешь не пережить боли.
— Боли? — напрягся Димка.
— Красота требует жертв.
— То есть это наркотик, ваше зелье?
— Лучше. Ваши наркотики отправляют души в нижние миры, откуда те возвращаются ущербными и загрязненными, волоча на хвосте десятки мелких демонов. Вода ши дарует чистое забвение — сон тела, разума и души. Время для тебя остановится, а тело утратит материальность. Ты сомкнешь веки, а поднимешь их уже обновленным.
Димка, хмурясь, слушал эльфа и невольно вспоминал некий обряд в особняке Кшесинской. Там, кажется, тоже была вода, которую Ротгар «добровольно» заставил выпить Катю. И он тоже назывался «обновлением»…
Может, ну их в баню с этими экспериментами? Нашли себе подопытного!
Но бессмертие… И свобода от Карины… И свобода от тоски по Кате…
Рискнуть?
— Нет! Это мы уже проходили! — сказал он, решительным жестом возвращая чашу эльфу. — Никакого снотворного. Я хочу контролировать процесс.
— Но…
— Я настаиваю!
— Ты уверен?
— Иначе я отказываюсь. Придумайте что-нибудь другое.
Несколько мгновений Лу смотрел на воду, словно пытаясь что-то разглядеть на дне, а потом поднял голову и скривил узкие губы в гримасе, которая весьма напоминала злую усмешку.
— Хорошо. Мы приготовим другой эликсир, попроще. Уснет только твое тело.
— И в чем разница?
— Ты не потеряешь ясности сознания. Только не будешь некоторое время чувствовать боль.
Губы Лу кривились все сильнее, словно он пытался сдержать рвущийся наружу смех.
— Увидишь весь обряд — от начала до конца — собственными глазами. Обещаю, я лично прослежу, чтобы ты не пропустил ни единой детали…
Димка с подозрением взглянул на эльфа. Что-то слишком легко тот согласился. Сейчас выйдет, войдет с той же самой чашей и скажет, что в ней новое зелье. А как тут проверишь?
— Что-то типа местного наркоза, — сказал он вслух. — Ну ладно. Уговорили. Но новое зелье вы приготовите на моих глазах.
— Непременно, отважный смертный, — сладким голосом пообещал Лу.
Теперь жидкость не отливала серебром и еще сильнее походила на обычную воду. Димка поднес ее к губам и обмакнул в чашку кончик языка. Язык тут же онемел. Во рту остался свежий привкус мяты и еще каких-то трав. Из осторожности Димка выждал полминуты, но сознание оставалось таким же ясным. Тогда он не спеша допил остальное.
Зелье действовало быстро. Приятный холодок струйками просачивался сквозь тело от горла до кончиков пальцев. Димка пощипал себя за руку. Не почувствовал вообще ничего.
«Вот это другое дело», — довольно подумал Димка. В детстве ему удаляли аппендицит, и о наркозе у него сохранились премерзкие воспоминания. Чужое, непослушное тело, невыносимая жажда, тошнота, мутное сознание…
А теперь тело казалось легким, чужим и… как там сказал Лу? — да, не совсем материальным. Зато голова была совершенно ясная, как и обещали. Даже яснее, чем обычно.
— Неплохо, — одобрил он. — Продали бы рецепт нашим анестезиологам — озолотились бы.
— А смысл? — лениво спросил эльф.
— Смысл?! Многие боятся общего наркоза. Не всякому, знаешь ли, понравится, когда он спит, а его режут.
— А что, когда тебя режут в полном сознании, это приятнее? — искренне удивился Лу.
— Ну, местный наркоз позволяет хотя бы частично контролировать ситуацию, — объяснил Димка. — По крайней мере лично проследить, чтобы тебе не отрезали чего-нибудь лишнее…
Эльф промолчал и даже отвернулся. Только плечи у него подозрительно вздрагивали.
«Операционная», где Димке предстояло обрести новую сущность, находилась глубоко под холмом — там, где заканчивались рукотворные коридоры и начиналась настоящая природная пещера. Лу долго вел своего подопечного извилистыми сырыми коридорами, где пахло сыростью, а в закоулках гуляло эхо — бормотание, обрывки смеха, шлепанье босых ног, треск огня, бульканье кипящей воды…
Коридор закончился обширным, высоким гротом. Свод его был невиден в темноте. Должно быть, наверху имелась вытяжка, потому что дым очагов и пар над многочисленными котлами и кастрюльками не расползались по гроту, а уходили вверх. Димка удивленно моргнул: ему показалось, что он угодил на кухню. Вдоль стен шкафчики, над ними развешаны разнообразные кастрюли, ковши и сковородки. В центре пещеры расположилась широкая плоская печь с многочисленными устьями, в которых зловеще, словно глаза демонов, помигивали огоньки. Рядом в открытом очаге плясали языки пламени. Над ним был подвешен большой медный котел, в котором булькало мутное зелье, распространяя запах грибного супа. Пахло, кстати, аппетитно. Вокруг печи шмыгали неопрятные мохнатые комки — натуральные черти! Таскали посуду, помешивали варево, лезли чуть ли не прямо в огонь. Кто это такие, Димке рассмотреть не удалось. Единственным источником света был все тот же очаг, да фосфоресцировали разными оттенками плесени припасы на полках.
Чем дольше Димка разглядывал обстановку, тем меньше она ему нравилась. На глаза попадались все новые детали: широкий деревянный стол; устрашающая коллекция ножей; не менее устрашающая коллекция банок то ли с соленьями, то ли с заспиртованными гомункулусами; крайне подозрительные крючья, свисающие с потолка прямо над столом…
И тут из сумерек бесшумно выплыли одна за другой три высокие, сутулые тени.
Димка затаил дыхание, невольно попятившись.
Лу почтительно поклонился.
Хозяйки, заправлявшие на адской кухне, выглядели как три пугала ростом под два метра: костлявые как скелеты, сутулые, с встрепанными седыми волосами. Лица скрывались под низко надвинутыми капюшонами. Из рукавов балахонов торчали только длинные тонкие пальцы, похожие на усики насекомых. Мохнатые твари, рыскавшие по кухне, при появлении хозяек попрятались под шкафами.
— Кто это? — хихикнул Димка. — Назгулы?
— Это сестры Морриган, ведуньи, — строго сказал Лу. — И лучше бы тебе над ними не насмехаться.
