напыщенных речей о всеобщем благоденствии и не считал бы себя всеобщим Отцом и Повелителем. Я правил Цитаделью. И довольно долго. Что, Санделло, я был плохим правителем?

– Я не знал недовольных, – мрачно отозвался горбун. – Еще задолго до того, как мой господин нашел одно их тех темных колец, он уже был предводителем Вольных Отрядов. Из других люди бежали. Бежали в наш…

Торин хмыкнул, словно хотел сказать: «Ну твой Санделло-то тебя за все, что угодно, оправдает…»

– Может, хватит говорить о прошлом? – вновь предложил Олмер. – Не лучше ли поговорить о настоящем? А равно и о будущем?

– Что о нем говорить? – Фолко, не отводя взгляда, смотрел на своего некогда смертельного врага. – Адамант, Сердце Злой Силы, остался в руках Хенны. Это значит, что нам придется возвращаться. Возвращаться не на двух корабликах, а с целой флотилией. Иначе, я чувствую, Средиземье ждут черные времена… И даже не так важно, что это за Сила, откуда она взялась…

– А что ты с ней сделаешь, попади она тебе в руки? – перебил хоббита Олмер. – Что ты сделаешь с этим Камнем? Едва ли тебе удастся его раздробить или уничтожить. В нем Силы куда древнее и могущественнее Сауроновых. Я смотрел в Адамант. Я знаю.

– Может, ты знаешь, откуда он взялся? И как попал в руки Хенны? И каковы пределы Сил Адаманта? – остро взглянул на Олмера принц Форве.

– Знать – не знаю, я не Единый, – тотчас ответил Олмер. – Но в нем нет Тьмы. Я бы знал… – И от взгляда Фолко не укрылась мгновенная вспышка боли, затуманившая взор Злого Стрелка. – В нем – Свет. Только Свет. Ничего больше.

– Заладили одно и то же! – вскипел Малыш. – Вот сейчас луна светит, а днем – солнце… Это – свет, я понимаю. Свет – это когда видно. Тьма – это когда не видно. И что вы тут мудрствования разводите! – Фолко на удержался от улыбки.

– А та огненная стена, что шла за войском перьеруких? – спросил Олмера Торин. – Ты… Та повозка, на которой была Эовин, вкатилась прямо в огонь…

– Мы были вместе… вместе с… – Казалось, Эовин не в силах выговорить роковое имя Средиземья. Девушка с почти мистическим ужасом вглядывалась в знакомое лицо своего спасителя и защитника… так, значит, это он, неведомой Силой возвращенный из смертных пределов Олмер? Проклятье Запада!

Погибель Рохана! Много у него было имен, и все – имена смерти, ужаса, разрушения и гибели… Тысячи и тысячи пали по одному его повелению… была растоптана свобода Рохана…

– Вместе со мной, – закончил за Эовин Олмер. Казалось, он понимал, что творится в душе юной роханки… – Мы были вместе на той повозке… И стену огня я видел на том же расстоянии, как тебя, почтенный гном… Но… я хотел спасти людей, что сражались со мной бок о бок. Теперь я понимаю, что память начала возвращаться уже тогда… постепенно, в источаемом Адамантом Свете… быть может, она и вернулась бы до конца, а может, и нет, не знаю… и еще я понял, что… что могу противостоять этой огненной стихии.

Не знаю, как это получилось, – но получилось! Никогда раньше я не был способен на такое… И вдруг…

– Погоди, а откуда сама стена-то огненная взялась? – перебил Торин. – Ее-то кто наслал? Степь так сама не горит – что мы, пожаров степных не видели?

– Это пламень Адаманта, – после паузы, с некоторой, как показалось хоббиту, неохотой ответил Олмер. – Он каким-то образом поддерживал и направлял тот огонь…

Раздались изумленные восклицания.

– Но зачем это Хенне? – не выдержал Малыш. – Зачем ему понадобилось гнать на убой такое громадное войско? Ведь, обучи он его как следует, он прошел бы от Хриссаады до Аннуминаса!

Олмер покачал головой.

– В Адаманте – могучая, истинная магия. Точнее… не магия, это просто мы так называем недоступные нашему пониманию Силы. Хенна… он играл с этой Силой, точно дитя с игрушкой. Зачем-то ему потребовалось уничтожить орду перьеруких… Возможно, Силой Адаманта он умножил их число, а когда стало ясно, что такое количество народа не прокормить, отправил их на погибель… Надо сказать, что цели своей он достиг. Харад ослаблен и теперь станет легкой добычей… А огненная стена… на Востоке есть много странных поверий. Странствуя по тем пределам, я сталкивался с последователями Синих Магов… Они могли многое. В том числе и воспламенять взглядом. Почему же мы отказываем Хенне в таких способностях?

Адамант мог дать ему эту силу.

– Тогда почему же он не испепелил нас? – морщась от боли, спросил Фарнак.

– Ответ, быть может, куда проще, чем мы думаем. – Олмер пожал плечами.

– Хенна – не Саурон, не Назгул, даже не Черный Нуменорец. Без Адаманта он – ничто.

– А тогда что такое, по-твоему, Адамант? – встрял Маленький Гном.

Король-без-Королевства покачал головой.

– Рад бы ответить тебе, мой добрый Строри, но не могу. Не представляю.

Раньше, быть может, я сказал бы, что это один из Сильмариллов… Но это, конечно же, не так. Адамант – это осколок. Осколок чего-то громадного, но – источающий Свет. Свет чистый и незамутненный… Так что мы можем долго гадать, откуда он взялся и в чем его Силы; это, конечно, все очень интересно, но едва ли поможет в главном – как отбить Адамант? В том, что его нужно отбить, полагаю, едва ли тут кто сомневается?..

– Ну и что же нужно будет сделать с Адамантом после того, как он окажется в наших руках? – прищурившись, Форве в упор смотрел на Олмера.

– В наших? – удивился Олмер. – Нет, так не пойдет. Каждый говорит за себя. Помните, что Сила у этой вещи, наверное, пострашнее, чем у знаменитого Кольца!

– У нас только один выход, – заговорил Фолко. – Бросить эту штуку в Ородруин.

– Ага, не Ородруин, а свалка для всяческих магических предметов, – усмехнулся Олмер. – Не спеши судить, половинчик! Это ведь не Единое Кольцо, это даже не мое Соединенное Мертвецкое! Адамант полон Света, понимаешь ты, Света, а не Тьмы! Эта вещь изначально не несет в себе никакого Зла!

– Но и Добра тоже, – проворчал Торин. – Свет, Тьма – неужто Вождю Эарнилу нужно разъяснять, что это всего лишь слова?

– Не стоит, – холодно уронил Олмер. – Я веду речь к тому, что нам надо выяснить сейчас все до конца. Итак, слово хоббита – «бросить в Ородруин», уничтожить. Кто скажет еще?

– Уничтожить! – Малыш даже стукнул кулаком.

Торин согласно кивнул.

– Я бы сперва посоветовался с Великим Орлангуром, – осторожно заметил Форве. – Кто знает, какие Силы таятся в Адаманте? И устоят ли сами Кости Земли, если мы без оглядки швырнем сокровище в Ородруин? Мудрые действуют осмотрительно. Только Золотой Дракон способен ответить на этот вопрос!

– А нет соблазна повернуть все вспять? – с неожиданной усмешкой обратился Олмер к эльфу. – Подумай, принц Форве, – в твоих руках окажется величайшая по силе магическая вещь Средиземья! Мощнее Сауроновых и эльфийских Колец, мощнее, быть может, чем сам Моргот в дни своего величия!

Подумай, принц, ведь ты, чистый и светлый душой, – ты ведь можешь повернуть все согласно своему желанию! Восстановить Прямой Путь, например.

Или совершить путешествие в Валинор, а потом вернуться. Бросить к подножию престола Вод Пробуждения все без исключения земли – от северных льдов до южных! Прекратить войны, покарать не праведных, установить тысячелетнее царство Света!.. Или ты хочешь сказать, что так легко отринешь все это?

Даже в слабом лунном свете было видно, как страшно побледнел Форве.

Прекрасное лицо эльфийского принца напоминало маску ожившего мертвеца.

Когда он поднял руку ко лбу, Фолко заметил, что пальцы эльфа сильно дрожат.

– Ты же знаешь мой ответ, Отец Лжи, – с трудом вымолвил принц.

– Отчего ты именуешь меня столь высоким титулом, мне не принадлежащим?

– Олмер в шутливом удивлении поднял брови.