Солнечное копье вонзилось в землю; и тотчас же видение померкло.
На измятых шелковых подушках и покрывалах лежал бездыханный Хенна, могучий воин.
Серый выпрямился во весь рост, сжимая в руке лучащийся неистовым Светом Адамант.
Соратники Хенны с воплями падали, бросая оружие; один лишь перьерукий воитель, зажимая рану и бросая на Серого с Эовин злобные взгляды, кинулся наутек. За ним никто не погнался.
Эовин тоже окаменела на месте. Лицо Серого внезапно заострилось, он словно бы стал выше ростом; не щурясь, он держал Адамант возле самого лица, пристально вглядываясь в неведомую, недоступную взорам простого Смертного глубину. На губах медленно появилась злорадная улыбка, словно он хотел сказать: «А вот вам всем!»
– Вот и конец истории, – с насмешкой проговорил Серый, обращаясь невесть к кому. – До чего же они ловко все придумали… Но и на старуху бывает проруха. И у них не все всегда выходит, как задумано. Я вернулся! И теперь мы посмотрим, кто кого…
Рука Эовин стиснула эфес.
«Убей меня…»
– Да, один раз я уже произносил эти слова. – Голос Серого прозвучал с несомненной усмешкой. – Именно так оно и было. Именно так. Но теперь все станет по-другому. Посмотрим, как шедшие за мной сумели распорядиться моим наследством! Триумф казался полным.
А тебя, Эовин, я, как и обещал, сделаю королевой Средиземья, – заметил Серый, повесив сияющий Адамант на шею. – Да, да, королевой, полноправной и самовластной. Потому что я намерен помериться силами за иное владение!..
ФОЛКО И ОСТАЛЬНЫЕ
Вовсю звенело железо. Стонали раненые, с последним проклятием врагу падали убитые. Несомые бурным потоком обезумевшей толпы, Фолко и его спутники в несколько мгновений оказались возле золотого шатра. Мельком хоббит успел заметить изрубленную стражу; и тут его словно бы окатило горячей волной. Свет таинственного Адаманта ударил по разуму и чувствам с такой силой, что помутилось сознание, а руки отказались держать оружие.
Внутреннему взору внезапно предстала та же картина, которую видела пораженная Эовин, наблюдая за схваткой Серого и Хенны. Исполинский столп со светочем… битва темной и светлой армий…
А затем в один миг наступила полная неразбериха. Многие из воинов Хенны очумело терли глаза, словно только что вырванные из объятий сна. Как-то вяло атаковали они, точно по привычке, не слишком даже понимая, из-за чего они сражаются с отважными чужаками.
– Внутрь! – выкрикнул Фолко – одновременно с Санделло.
Меч горбуна рассек золотую ткань, отряд рванулся в открывшийся проем.
Ошеломленные, сбитые с толку противники даже не попытались воспрепятствовать. И упускать краткий миг удачи было нельзя!
В шатре было светло. Мирно потрескивая, горели факелы; среди измятых покрывал лежало два тела – не поймешь, то ли убитые, то ли просто без чувств. Еще один, в одеяниях ближайшего прислужника Хенны, стонал, рухнув на колени и обхватив голову руками. С окровавленной саблей наголо застыла растерянная золотоволосая девушка… Силы великие! Эовин! Живая, невредимая! Однако Фолко даже не успел толком обрадоваться. Потому что над поверженным Хенной, сжимая в руках вожделенный Адамант, стоял, гордо расправив плечи и вздернув подбородок, высокий седой человек. Стоял и смотрел прямо в слепящий пламень чудесного Камня. Заслышав шум, человек с Адамантом в руке медленно и спокойно повернулся к ворвавшимся. И тотчас наступила жуткая тишина. Фолко ощутил, как у него на затылке зашевелились волосы, он хотел закричать – и не мог, хотел замахнуться мечом – и тоже не мог; он лишь стоял и смотрел, а секунды внезапно стали очень, очень долгими…
– Вот и встретились, – спокойно произнес Олмер.
…Золотоискатель из Дэйла, Злой Стрелок, Вождь Эарнил, Король-без-Королевства, Кольценосец, Ужас Запада, Потрясатель Основ, Проклятье Гондора, Бич Арнора и Погибель эльфов…
Фолко смотрел. Лицо, навечно врезавшееся в память, то самое лицо, хотя, конечно, и его не пощадило время. Олмер сильно изменился – остались неизгладимые следы страшной боли и нечеловеческого ужаса. Но глаза – глаза прежние. И в прежней, хорошо знакомой усмешке кривились губы.
– Клянусь бородой Дьюрина, это же… это же… – услыхал Фолко потрясенный шепот Малыша. И тут разом произошло несколько событий.
Санделло шагнул вперед. В руках у него оказался длинный сверток – «трофеи» Хенны из имущества путешественников были разложены прямо тут, в шатре. Горбун невозмутимо поклонился Олмеру.
– Твой Меч, повелитель, – скрипучим и холодным голосом произнес Санделло, почтительно протягивая обеими руками оружие – протягивая так, словно они расстались с Вождем только вчера и войско Короля- без-Королевства вновь стоит под стенами Серой Гавани…
Ветхая ткань слетела.
– Спасибо тебе, старый друг, – негромко произнес Олмер. И глаза его вновь стали глазами простого смертного человека. – Неужели ты верил все эти годы?..
– Верил, повелитель, – так же негромко ответил Санделло. – Верил и…
– Олмер?.. – вырвалось у бедняжки Эовин. – Как…
Она хотела сказать что-то еще, но тут снаружи вновь раздался шум боя.
Под ударами затрещала ткань золотого шатра. И с разных сторон внутрь рванулись перьерукие, а при виде их вожака у раненого Вингетора внезапно вырвался крик:
– Фелластр!
ОКТЯБРЬ, 10, НОЧЬ, ПОДЗЕМНЫЕ ПУТИ ЧЕРНЫХ ГНОМОВ, ГДЕ-ТО ПОД МОРДОРОМ
Он не останавливался ни на минуту. Не зная сна и отдыха, он гнал утлое суденышко все дальше и дальше по темным водам великой подземной реки, своего рода Андуина Черных Гномов. И слова «по воле Великого Орлангура!» безотказно посылали ему самых сильных гребцов и самые быстроходные лодки.
Ни один из его спутников ни разу не дерзнул задать ему хотя бы один вопрос. Чело посланца казалось темнее даже вечной подгорной ночи, а в глазах застыло холодное, жестокое выражение. Он очень спешил. Что-то подсказывало ему, что бесценен каждый час, что еще немного – и невиданное чудо, чудо, которое он должен доставить Золотому Дракону, попадет в иные руки, и тогда заполучить его удастся лишь через большую, очень большую кровь… Словно уловив мысли хозяина, оживал и просился в руку длинный бердыш, страшное оружие, которым в равной степени можно было и рубить, и колоть…
Великий Орлангур не вел бесед со своим посланником. Вместо слов страннику открывались видения – и одно из них, вид сказочного корабля-лебедя и двух сошедших на берег обитателей Заката, наполняло сердце посланника болью и страхом. Он догадывался, кто эти двое. Он почти не сомневался, зачем они отправились в Средиземье. Он твердо знал, почему это стало возможно, несмотря на гибель Серой Гавани и падение Прямого Пути. И еще лучше он мог провидеть то, что произойдет, если в руки этой пары попадет Огненное Средоточие Силы.
Пламенное Сердце он видел тоже. Иногда оно представлялось в виде сверкающего колеса, катящегося по земле и оставляющего за собой сплошную стену пожаров, то в виде мирно искрящегося кристалла, охваченного темной плотью человеческих рук, то как полыхающее в зените светило, много чище и ярче солнца… Чем дольше уходил он на юг, тем острее и точнее чувствовал его. И теперь мог найти дорогу к нему даже с закрытыми глазами.
Однако в эту ночь с Пламенным Сердцем творилось нечто странное. Оно то разгоралось до немыслимой, почти невыносимой силы – и тогда посланнику приходилось успокаивать то и дело кидающихся в драки друг с другом гребцов, то приугасало так, что он почти терял его из виду. А потом оно вдруг запылало – и посланник невольно прикрыл глаза, спасаясь от пронзающих лучей; а потом увидел человека, который обеими руками сжимал светящийся Камень и пристально вглядывался в него.
– Олмер! – У посланника вырвался глухой вскрик, полный затаенной ярости и неописуемого удивления. – Ты же мертв! Мертв как камень! Ты нашел погибель в Серой Гавани! Или это злой морок?!
Гребцы с ужасом косились на своего пассажира.
Нет, это был не морок и не лживое, насланное неведомым чародеем видение. Он чувствовал, что это
