что полотнища шатра казались очень тонкими и гибкими листами благородного металла.

– Если тут все такое благостное, что ж они столько стражников нагнали?

– пробормотал Фолко себе под нос.

Хоббит прислушивался к себе. Сомнений не оставалось – он стоял вплотную к самому сердцу таинственной Силы. Здесь, вблизи, она уже не казалась всесжигающим огнем. Напротив – мягким, теплым светом, ласкающим и нежным.

Что за странные превращения? Или все дело в том, кому эта Сила подчиняется? Но тогда – кто же этот Хенна?

…Синие Маги… или иные Слуги Валар, посланные на борьбу с Сауроном… Черные Нуменорцы…

«Впрочем, вот-вот ты увидишь все это сам. Вспомни – ты долго и бесполезно гонялся за Олмером, преследовал его по всему Средиземью… а теперь все иначе. Прежним осталось только одно – ты опять взял на себя право судить и выносить приговоры. Ты увидел, как изменился Эодрейд… и ринулся спасать Средиземье от новой угрозы. Похоже, спасение становится твоей обязанностью… Вот, к примеру, – ты увидишь сейчас Хенну… вновь, теперь уже во плоти, войдешь в золотой шатер… и что станешь делать?

Кинешься его душить? Вспомни, как ты сожалел, что не прикончил Олмера в его собственном шатре, пусть даже ценой жизни… Что, все повторяется? У тебя хватит умения вогнать нож за тридцать шагов в сидящую муху… ты не промахнешься. Но уверен ли ты, что имеешь право вот так запросто убить этого человека? Неважно даже, изменит его смерть что-то или нет… Ох, что за опасные мысли… Эдак в решающий момент руки могут подвести… Конечно, поскольку они порой умнее своего хозяина. Посмотри – разве есть тут что-то общее с мрачной жутью Мордора? Похоже на иномировую Тьму, что рвалась к Серой Гавани, уже поглотив душу и плоть Олмера, Короля-без-Королевства?

Нет! Бесчисленные легионы перьеруких пали в битве с харадримами, битве столь же бессмысленной, как и невероятной. Ножи боевых повозок… Как могли они с такой легкостью резать человеческую плоть? Какой остроты должны быть эти клинки?..

И Санделло… Что влечет его сюда, к сердцу Огня? Он сумел отыскать дорогу… Для чего?.. Кто ему Тубала? Кто она вообще такая и почему она так страстно жаждет выпустить мне кишки? Что тянет ее сюда? Только желание отомстить мне? Или?..

А стражников вокруг все больше и больше… И на горбуна с Тубалой уже косятся… И появился третий коротышка в коричневом… что-то говорит этим, как их… грарлеонпросгам… уф, язык сломаешь… А вот и шатер…»

Фолко зажмурился – и золотая мягкая паутина опустилась на него, окутывая, обволакивая, затягивая в покойный, благостный сон. «Ну вот и Хенна… ну и что… подумаешь, посмотрим… и уйдем себе… и все будет хорошо… все хорошо…»

«Да очнись же! – крикнул он сам себе. – Ловушка! Ловушка!..»

Площадь с двумя кострами. Толпы стражников заполнили все вокруг. Начал тревожно озираться Малыш – и Фолко заметил, как рука Маленького Гнома легла на эфес.

«Так… что там говорят?.. Пройти между двух огней, дабы очиститься от дурных помыслов?.. Пройдем… А теперь? Оставить оружие? Это хуже… Но – придется… Что там? А, Вингетор велит свите остаться охранять клинки…

Верно… Случись что – может, и успеют… Да нет, не успеют… Вон лучников сколько… Если не дураки – враз стрелами утыкают, в бой не ввязываясь…

Полог откидывается… все, входим!»

И – огонь в глаза! И среди этого пламени – вознесшаяся к поднебесью фигура. Она вся – из огня, золотого, алого, рыжего; и среди огненного буйства выделяются два озера белейшего слепящего Света – глаза.

Фолко исчез. Исчезли его спутники. Исчезли внутренности шатра. Исчезло все. Такого не было даже в пещере Великого Орлангура.

Да. Это была Истина. Это был Великий Свет, Свет Незамутненный, Свет Невиданный.

Молчание. Слова не нужны. Перед маленьким хоббитом, невесть как сменившим столовую ложку и садовые ножницы на кинжал и меч, был Истинный Властелин. Вокруг – блистающий мир, мир, в котором не осталось ничего тварного, ничего, кроме чистой Силы. И Фолко смотрит в лицо Вопрошающему.

И не находит ни слов, ни сил, чтобы возразить. Здесь не говорят словами.

Огонь ворвался в душу хоббита. Глубоко-глубоко, до самых потаенных воспоминаний; и какими же мелкими и глупыми казались теперь его намерения!

«Покончить», «расправиться», «избыть»… Нет! Служить Ему – вот в чем истинное счастье!

«Стоп. Это уже было, ты разве не помнишь? – вдруг возникла насмешливая мысль. – Вспомни, как ты стоял перед Олмером… точнее, уже не перед Олмером, а перед Тем, Кто овладел им… И тогда тоже лился яркий белый Свет… И тогда тоже владел душой высокий, давящий горло восторг…

А потом грянул голос – голос Олмера. «Убей меня!» И он прорвал завесу.

А теперь? Может, ты все-таки раскроешь глаза?»

Испепеляющее сияние гасло. Чистейший, кристально чистый Свет уступал место обычному миру. Внутри золотого шатра на возвышении стоял высокий, совершенно обычный человек, тот самый, которого Фолко видел, когда последний раз прибегал к перстню Форве. И те же четверо сидящих в ряд…

Вот этот, наверное, Боабдил… А как там остальные?

Как тяжело… Кажется, что смотришь прямо на солнце…

– Так ты и есть тот самый Хенна? – Скрипучий голос Санделло рвал сладкие миражи. Не выказывая никакого почтения, горбун шагнул вперед.

Остальные – и гномы, и Вингетор, и Фарнак, и кхандец Рагнур – застыли в каком-то оцепенении; наверное, точно так же стоял и Фолко несколько мгновений назад…

Санделло подал голос первым, презрев все приличия.

Хенна заговорил, и не требовался толмач, чтобы понять, что значат гневные раскаты его речи. Тем не менее толмач – не Рагнур, а один из сидящей четверки, по левую руку от ближайшего к Хенне, – начал переводить.

Цветастые льстивые эпитеты Фолко пропускал мимо ушей.

– …Я, смиренный Саладин… («Как, ты ж вроде бы обещал принести головы эльфийских чудищ? Принес? Или нет? И если не принес, почему же тебя не сварили в кипящем масле?»)… удостоен… донести до гостей речи великого, могучего («Ну и так далее!»)… Так говорит Хенна к гостю своему: почему нарушил ты мир в моих землях? Ведомо мне, что от руки твоей пало немало моих воинов, – а я, Саладин, добавлю – трепещи пред всезнанием и всевидением Божественного!

– Я не стану играть с тобой словами, Хенна. Знаю, ты поймешь меня. Я пришел забрать то, что ты присвоил. Я заберу это по праву сильного. – Санделло спокойно шагнул вперед, не обращая внимания ни на вскочивших на ноги четверых советников Божественного, ни на гневно рванувшуюся к кинжалу руку самого Хенны. За горбуном тенью скользнула Тубала.

«Он обезумел! Он погубит нас всех!» – только и успел подумать хоббит.

Божественный Хенна что-то взревел – и в шатер со всех сторон рванулись стражники – и люди, и перьерукие.

Оцепенение разом спало – словно утратило силы сковывающее заклинание.

Санделло одним движением выхватил из-за голенища короткий и тонкий нож.

Тубала сама молча прыгнула на оказавшегося возле нее стражника, вцепившись тому в горло. Торин молодецким ударом отбросил футов на десять самого смелого – или же самого неосторожного из нападавших. Фарнак и Вингетор встали спина к спине, отбиваясь; извне шатра доносились крики и звон оружия – Дружинники танов схватились со стражей Хенны.

«Все продумано заранее. – Фолко увернулся от нацеленной в голову дубины. – Хенна все рассчитал наперед! Он все знал… и про меня, и про Санделло… А мы – мы попались в такую простую ловушку!»

В ход пошли арканы, и нечем было резать гибкие ременные петли. Первым свалили Фарнака, за ним Вингетора. Ремень захлестнул и плечи Торина, но могучий тангар, ажно взревев от натуги, одним движением разорвал стягивавшуюся петлю.

Санделло, точно смертоносная черная змея, скользнул между тянущимися к нему руками. Короткий нож