– Рагнур прав, – заметил Вингетор. – Мечи можно купить… С Олмером нам не по пути – значит, надо собирать собственное воинство. Но много ли значат наши дружины? Многие, я знаю, порывались уйти со Злым Стрелком…
– Сколько нужно золота, чтобы ваши молодцы согласились сражаться? – отрывисто спросил Форве. Хоббиту показалось, что в голосе эльфийского принца звучало тщательно скрытое презрение.
– Немало, – криво усмехнулся Вингетор. – Пойми, почтенный эльф, – дружинник сражается за тана до тех пор, пока тан щедр и успешлив. Если же он неудачник, не умеет добыть золота для своих людей, он быстро теряет силу. За таким в бой не пойдут, а при первой возможности разорвут ряд и принесут клятву другому тану. В этом нет бесчестья, в этом – жизнь.
– Есть ли в Умбаре место, где могли бы оценить эту вещь? – Форве решительно потянул со лба обруч, в котором светился драгоценный зеленоватый камень.
Все так и ахнули. Эльфы – спутники принца дружно, как по команде, вскочили на ноги.
– Светлейший принц!..
– Раз надо, значит, надо, – отрубил Форве. – Так что, почтенные таны, что вы мне ответите? Есть ли в Умбаре место, где за эту вещь можно получить достаточно золота?
Воцарилось мертвое молчание.
– Мы тоже тряхнем казной, – упрямо нагибая голову, произнес Вингетор. – Не думай, почтенный эльф, что тут один ты озабочен судьбой Средиземья!
Форве решительно бросил обруч на стол. Фолко чувствовал, как щеки заливает горячая краска стыда, – но что он мог отдать? Перстень, подарок принца? Или… неужто ж клинок Отрины?! Хоббит скорее расстался бы с собственной жизнью, чем с этим оружием, но…
Торин что-то проворчал и тоже потянулся было к суме, однако Форве остановил его:
– Нет нужды, мой добрый гном, и ты, достойный Фолко. Вижу ваши помыслы, но… подумайте сами: этот обруч – просто драгоценная безделушка. Она не стоит ничего, если вдуматься. Разве может все золото Средиземья купить хотя бы одну человеческую жизнь?..
– Может, и притом не одну, – проворчал Фарнак, однако Форве его словно бы и не услышал.
– Ваша мифриловая броня, ваше оружие нам очень скоро понадобятся. А обруч… просто украшение, не больше. К тому же, – эльф улыбнулся, – жизнь у нашего племени долгая, я еще смогу выкупить его…
Камень был продан в тот же вечер. Украшение купила гильдия ростовщиков Умбара – купила вскладчину, ибо ни один из них в одиночку не мог дать требуемую цену, но и выпускать из рук такое чудо они не желали…
Еще день заняли приготовления. И на следующий день небольшая флотилия – таны Фарнак, Вингетор и Хьярриди – вышла на юг, следом за могучим флотом Олмера, которым в отсутствие Короля-без-Королевства (вместе с Санделло он и впрямь отправился в Мордор) командовал Скиллудр.
НОЯБРЬ, 4, ХЛАВИЙСКИЕ ГОРЫ
В глаза брызнуло беспощадное солнце. Посланник Великого Орлангура стоял один на крошечной, едва заметной тропке. Подземные пути остались позади. С облегчением вздохнули гребцы, избавившись от таинственного гонца и направляясь в обратный путь. Посланник почти не сомневался, что назад вернутся далеко не все – Сердце Силы пылало не зря, сея раздор и смуту.
Пока он был вместе с гребцами, его щит прикрывал и их, но теперь, когда его не станет… И все же можно надеяться, что погибнут не все. В то время как здесь ни у кого, кроме него, не сыскалось бы и единого шанса.
Сердце Силы? Оно уже совсем близко. И совсем-совсем близки и те, кто явился сюда на корабле с парусами как лебединые крылья… Если они решат заступить ему путь, долг, возложенный на него Великим Орлангуром, может остаться невыполненным.
Он подтянул пояс, поудобнее перехватил бердыш. И ровным мощным шагом пустился в дорогу, что вела на северо-восток. Туда, навстречу Сердцу Силы.
И что значат какие-то там проклятья, если ему удастся заполучить ЭТО?!
Пусть пламя сожжет его – это не так страшно, как знать, что все твои труды пошли прахом и ничего уже не исправишь…
«Что ж, бой – значит бой. Хотел бы я знать, чего они мешкают, очутившись здесь раньше меня? – думал посланник. – Чего ждут? Впрочем, их загадки мне отгадывать некогда. Вот когда Сердце окажется у меня… тогда и можно будет поразвлечься загадками».
Дорога сама ложилась под ноги. И внимательно следили за коренастой фигурой, что шагала, опираясь на бердыш, два очень странных глаза о четырех зрачках каждый…
НОЯБРЬ, 5, РОХАН
В этот день из наползших с севера низких косматых туч нежданно-негаданно повалил снег. Дорога под копытами коней стремительно превращалась в мерзкую коричневую кашу. Небольшой отряд всадников – едва ли два десятка, – не жалея скакунов, мчался на запад. Позади осталось Хелмское Ущелье, дорога взяла правее, заворачивая к Исене.
– Мой повелитель… Надо сворачивать. Люди Брего наверняка сторожат переправу! – худощавый воин в простой броне приблизился к скакавшему впереди Эодрейду. В лице короля, казалось, не осталось ни капли жизни – в седле замер окостеневший мертвец.
– Нет, Хама, мы не свернем. Брего хоть и косноязычен, но отнюдь не дурак. Он прекрасно понимает, что для нас было бы безумием соваться к Бродам, и потому наверняка оставил там не слишком большую охрану. Куда больше его людей рыщет южнее переправы, поскольку в нашем положении это наиболее логично – кратчайшей дорогой бежать к Тарну, под защиту эльдрингов… Проклятье этой погоде! Исена наверняка вспухла. Просто так через нее теперь не переправиться. Нам придется прорываться через Броды.
– Но там же… – начал было Хама.
– Там дунландцы, ховрары, хазги, а за ними хегги и прочие – ты это хотел сказать?
– Да, мой король, – чуть поколебавшись, ответил молодой Маршал.
– Они не так страшны, как свои родичи, – бледно улыбнулся Эодрейд. – Через их земли мы сумеем пробраться. А потом – в Тарн!
– Брего наверняка выслал отряд и туда… – заметил Хама.
– Наверняка. Но у меня с эльдрингами ряд. А Брего начал с того, что разорвал договор с Морским Народом, тот самый, что отдавал им устье Исены!
Так что на чьей стороне окажутся эльдринги, по-моему, вполне ясно.
– Но… что же дальше, мой повелитель? Бой сложился неудачно… До конца верны оказались только наемники из числа пеших стрелков и панцирников… Помоги им судьба прорваться через Белые Горы в Гондор!
– Как мне не хватало в том бою мастера Холбутлы и гномов! – вздохнул Эодрейд. – Но ничего не поделаешь. Нас осталось два десятка – значит, станем бороться за трон Эдораса с двумя десятками!
– Но… ваши дети, повелитель… – замялся Хама. – Ваши дети, взятые Брего в заложники…
Лицо Эодрейда, казалось, почернело.
– Не говори мне о них, Хама. Никогда больше не говори.
Маленький отряд Эодрейда незамеченным достиг Бродов. В короткой схватке с охранявшими переправу воинами Брего полегла половина последней дружины роханского короля; вечное успокоение нашел и юный Хама, самый молодой из Маршалов Рохана…
Однако сам Эодрейд уцелел. Добрые доспехи и резвость коня спасли его. С десятком уцелевших сторонников он скрылся в туманной мгле степей, погоня потеряла его след, настигнув только у самого Тарна…
Две сотни всадников Брего со всех сторон окружили небольшой холм, на котором встали Эодрейд и оставшиеся верными ему дружинники…
– Друзья мои. – Король обвел соратников взглядом. – Спасибо вам за верность. Вы шли со мной до самого конца. Но теперь наш путь окончен.
Хватит бессмысленных смертей. Людям Брего вы не нужны – один лишь я. А потому я, ваш король, приказываю вам – сложите оружие. Так, быть может, у вас еще останется шанс…
– За что ты оскорбляешь нас, о король? – Седой сотник королевского эореда устало отер лицо. – Мы не сдадимся и не примем жизнь из рук узурпатора. Неужели мой повелитель потерял сердце перед последним
