чем я мечтаю? Провести урок биологии в этом лесу. Учебники изжили себя. Описание природы, каким бы талантливым и ярким оно ни было, останется всего лишь очень приблизительной схемой, дающей лишь самые общие представления…

– Сними, пожалуйста, рубашку и пиджак, – попросил его Кирилл.

– Конечно, конечно, – торопливо ответил Трушкин, даже не поинтересовавшись, зачем это надо делать, и принялся расстегивать пиджак. – Ах, пуговица потерялась! Наверное, в кустах…

– Ничего страшного.

– Мне тоже раздеваться? – спросил Линчо, с недоумением глядя на Кирилла.

Кирилл не ответил, взял у Трушкина его вылинявшую, некогда зеленую рубашку с обтрепанным воротом и стал надевать ее на себя. На груди она не сошлась, зато в талии оказалась как раз. Юля и Линчо, ничего не понимая, смотрели на Кирилла.

Заправив рубашку Кирилл стал надевать пиджак. Это оказалось более трудным делом. Пиджак оказался безнадежно узким в плечах. Ткань натягивалась как барабан и трещала.

– Прости, – сказал Кирилл Трушкину. – Я куплю тебе новый костюм, как только мы выберемся из сельвы.

Он натянул рукава и осторожно согнул руку. Ткань тотчас лопнула под локтем.

– Что ты делаешь? – нетерпеливо спросила Юля.

– Я думаю, Мэнгри уже на вилле, – ответил Кирилл, стараясь не делать резких движений. – И готовит нам достойным прием. Два раза он уже пытался грохнуть нашего ботаника. Не хочется подставлять его под пули в третий раз.

– Конечно! – возмутилась Юля и схватилась за лацканы пиджака, пытаясь стащить его с Кирилла. – Теперь ты хочешь подставить под пули себя!

Кирилл бережно взял ее за руки. Желание Юли перебороть Кирилла и настоять на своем выглядело трогательно. Она недолго боролась с ним, потом рассерженно стукнула его кулаком в грудь и, нахмурившись, отступила.

Линчо не вмешивался в спор, делая вид, что внимательно всматривается в зеленую стену леса.

– Я хочу увидеть свою дочь, – сказал Кирилл.

– Но для этого вовсе не обязательно надевать костюм смертника! – воскликнула Юля.

– Они ждут меня. И чтобы никого не подставлять, я должен предстать в том виде, в каком Мэнгри запомнил ботаника… Успокойся, все будет нормально.

С этими словами он снял с сучка свою рубашку и протянул ее Трушкину.

– Вы все время говорите по-испански, – сказал Трушкин, с удовольствием надевая рубашку Кирилла. В ней он казался куда более мускулистым и широкоплечим. – Поймите меня правильно, я не проявляю любопытства. Но мне кажется, что у вас возникли какие-то проблемы. Может быть, я могу чем-нибудь вам помочь?

– Да, – кивнул Кирилл, думая о другом. – Когда твоя помощь понадобится, я скажу.

– Вы хоть бы намеком объяснили мне, что происходит? Почему я здесь? Почему вы все время деретесь? Куда мы идем?

Кирилл вздохнул, опустил ладонь на плечо Трушкину и посмотрел ему в глаза.

– Если бы ты знал, как долго надо рассказывать.

– А в двух словах? – взмолился Трушкин.

– Как-нибудь потом, – пообещал Кирилл.

Трушкин застегнул рубашку на все пуговицы, заправил нижний край в брюки и поднес рукав к лицу.

– О! Какой роскошный одеколон! – воскликнул он, втягивая носом воздух. – Франция?

– Отдай ему револьвер, – сказал Кирилл Линчо.

Тот пожал плечами, вытащил оружие из-за пояса и взвесил его на ладони.

– Это самоубийство, – расценил он решение Кирилла.

– Я знаю. Но эта хлопушка нам не поможет. А он хоть чем-нибудь сможет защитить себя.

Трушкин собрался опуститься на корточки перед какой-то колючкой с малиновыми шипами и синими блестящими ягодами, как Линчо сунул ему в руку револьвер. Если бы индеец вместо револьвера дал ботанику паука, реакция была бы менее выраженной.

– Что это?! – воскликнул Трушкин, с ужасом глядя на оружие. – Зачем?!

– Не издевайтесь над человеком! – сказала Юля, отбирая у него револьвер и заталкивая его в карман куртки.

Они шли по тропе еще несколько минут. Лес начал редеть. Линчо, идущий впереди, все чаще останавливался, показывал рукой на сломанные стебли, обрубленные сучья, засечки на стволах деревьев. Наконец он присел и махнул рукой, заставляя всех последовать его примеру. Сквозь кусты и деревья проглядывали белые постройки.

Кирилл обернулся и посмотрел на Юлю.

– Здесь лес кишит охранниками, – тихо сказал он. – Одно неосторожное движение – и они откроют огонь на поражение. Никаких законов, кроме закона оружия, здесь не существует.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросила она.