брезент просочились. Или из-под земли вынырнули. Чисто – ниндзя.

Второй гаишник, оставшийся в будке, застыл с открытым ртом: звать на помощь? А если грохнут? В последнее время в Ширгороде черт-те что творилось.

Капитан больно ухватил гаишника за второй подбородок, свободной рукой придвинул бумагу:

– Видишь гриф? – процедил он. – А подпись видишь?

Гаишник пучил глаза, честно пытаясь разглядеть, но буквы прыгали перед глазами:

«Государственный… особой срочности… Главное управление… Генерал-полковник…»

Капитан отпустил его, скомандовал негромко: «По машинам», взобрался в кабину первого грузовика.

Гаишник еле успел отпрыгнуть в сторону, «омоны» посторонились заблаговременно.

Грузовик фыркнул вонючим дымом и покатился под шлагбаум. За ним – автобус и второй грузовик.

– Кто это были? – спросил выползший на воздух второй «гаишник».

– А хрен знает, – нервно ответил первый, сержант. – Мужики, в автобусе-то что? Не видали?

– Хрен там, – беспечно ответил один из «омонов». – Тонировка. Будем докладывать?

– Да ну… – махнул рукой первый гаишник. – Только по репе настучат лишний раз.

– Угу, – подтвердил второй «омон», с тремя лычками. – Команда же четкая: досматривать всех без исключения на предмет ввоза огнестрельного оружия.

– Оружия у них до хренища, – ухмыльнулся первый, младший. – Тут и досматривать нечего. Так что спокойно можешь докладывать.

– Ничего я не буду докладывать! – отрезал старший. – В бумаге что написано: Главное государственное управление внутренних дел… Значит, наши. И все дела.

– Да у нас на Южном рынке за десять баксов тебе еще и не то нарисуют, – засмеялся младший «омон». – А вот стволы у них – рабочие, это я отвечаю.

«Омон» только три месяца назад вернулся из Чечни, ему стоило доверять.

– Пошли, мужики, – дребезжащим голосом сказал толстый гаишник. – Такое дело надо зажевать.

Следующие полчаса весь транспорт, следовавший по трассе мимо поста, следовал совершенно беспрепятственно. Поскольку по старой российской традиции все, от стресса до лучевой болезни, лечится одним и тем же средством. А лечение – дело ответственное. Отвлекаться нельзя.

На допрос Шелехова пригласили культурно: без выкручивания рук и поощрительных пинков. Привели в кабинет, усадили на стул, встали по бокам. Спустя несколько минут появился и сам хозяин. Сурьин. Хлебалова почему-то не пригласили, хотя имея статус опекуна, он мог бы настаивать на своем присутствии.

Некоторое время хозяин разглядывал «гостя», прикидывая, на что тот способен. Без грима и усов тот выглядел значительно моложе. Совсем мальчишка. Ну да, ему же еще восемнадцати нет…

– М-да, – уронил Сурьин, пожевав бледные губы. – Твой покровитель из Никитска предлагает за тебя, парень, двести штук. Как думаешь, за что?

– Любит он меня, – Шелехов улыбнулся уголками губ.

– Считаешь, надо отдать?

– Это уж вам решать, Лев Никитич, – не моргнув глазом, ответил Алеша.

– Ты, похоже, совсем не боишься? – пробурчал Сурьин.

– Не боюсь, – соврал Алеша. – Поскольку рассчитываю на ваше содействие, Лев Никитич. Вы ведь тоже знали моего отца?

– Знал, – согласился Сурьин. – Крутой был мужик. А ты – сопляк. Сгорел из-за девки. Ну что там у тебя в загашнике? Выкладывай.

– Удивительно, – проигнорировал вопрос Алеша. – Столько людей знали моего отца. И очень высоко оценивали. И тем не менее папу убили. Его ведь убили, никакая это была не случайность? Но все его друзья сделали вид, что верят в несчастный случай.

– Мы не были друзьями, – возразил Сурьин. – Это Хлебалов с Юматовым у отца твоего в друзьях числились…

– Они его и заказали, – ровным голосом произнес Алеша. – Так?

– Можешь сам спросить, – проворчал Сурьин. Пошарив в карманах, он достал сигареты и закурил. – Спроси, думаю, теперь они тебе скажут.

– А я так не думаю, – тем же ровным голосом произнес Алеша. – И вот почему… – он задумчиво поглядел на ровную поверхность стола, отделявшую его от Сурьина.

Сурьин ждал.

– И вот почему, Лев Никитич, – продолжил Шелехов. – Я уверен, что после нашего разговора вы не захотите передавать меня Хлебалову.

– С чего это вдруг? – Сурьин глубоко затянулся и выпустил облачко дыма.

– Вы полагаете, Лев Никитич, что, явившись к вам, я поступил не слишком умно. Возможно, вы правы. Мне семнадцать. Было бы странно, если бы я вел себя так, словно мне шестьдесят.

Сурьин усмехнулся.

– Тебе от этого легче? – спросил он. – Или моему бойцу, которого ты убил?

– Да нет, не легче. Я молод, разумеется, но не глуп. Я подстраховался, Лев Никитич. Именно на теперешний случай.

– Если ты о своем Ваньке-мстителе, то плевать я на него хотел! – пренебрежительно бросил Сурьин.

– И в этом вы заблуждаетесь, – покачал головой Алеша. – Это не те люди, предупреждениями которых можно пренебречь. И в отношении меня вы, Лев Никитич, тоже заблуждаетесь… – он сделал небольшую паузу, а потом произнес раздельно:

– Дабл-ю, ай, сто восемнадцать, зет, двадцать девять, эй, си. И еще три цифры. Я ничего не напутал?

Розовые хомячьи щечки Сурьина мигом утратили румянец. Он глянул на охранников: те застыли с каменными лицами.

– Выйдите, – сухо уронил он.

Каменнолицые подчинились мгновенно. Сурьин и Алексей остались вдвоем.

– Откуда ты знаешь?

– Я поступил, как глупый мальчишка, – улыбнулся Шелехов. – Но я все же принял некоторые меры предосторожности. Не понимаю, почему это вас так беспокоит, Лев Никитич. Какие-то девятнадцать миллионов долларов… Есть вещи, обнародование которых принесет вам куда большие неприятности.

– Например?

– Например, схемы перечисления денег вашим московским партнерам. Или переписка с бывшим держателем некоего телеканала.

– Кто меня сдал? – Сурьин подался вперед, его бледность сменилась багровым румянцем, даже маленькие глазки покраснели от ярости. – Кто твой хозяин? Медведев? Нет, вряд ли… – он уже рассуждал вслух. – Кто-то в столице, да?

Алеша высокомерно улыбнулся:

– Лев Никитич! Вам надо учиться мыслить нешаблонно. У меня нет хозяев. И не будет.

– Я не отдам тебя Хлебалову, – отрывисто бросил Сурьин. – Я сам тобой займусь! И ты мне все-е скажешь!

– А вот этого я вам не советую, – негромко произнес Алеша. – Если я не свяжусь со своими друзьями в течение суток, то, согласно моей просьбе, круг лиц, осведомленных о вашей деятельности, значительно расширится.

– Ты дурак, – сухо сказал Сурьин. – Через три часа я буду знать имена твоих друзей, а через шесть часов их вообще не будет.

– Это вряд ли, – хладнокровно ответил Алеша. – Может, до Франции отсюда и можно долететь за три часа, но вот до Сан-Озе точно не получится.

– Что еще за Сан-Озе? – раздраженно спросил Сурьин.

– Рядом с Сан-Франциско. Силиконовая долина. Один из моих друзей живет именно там, – сказал