Океан был внизу. Над скалистым берегом, заваленным плавником и прочим океанским мусором, поднимался отвесный гранитный клиф почти стометровый высоты.
Мне было любопытно спуститься вниз и поглядеть, что именно выносят волны.
Но Мишка только глянул – и сразу стало ясно, что он не склонен заниматься альпинизмом.
А Марфа, в свою очередь, дала понять, что не собирается подниматься в небо, когда оно так и кишит здоровенными зубастыми тварями. В последнее время к нам привязалась целая банда птеродактилей, подметавших все, что оставалось после наших трапез, и серьезно присматривавшихся к Марфе: не сойдет ли за десерт?
Поначалу я опасался, что свора стервятников привлечет к нам внимание крупных хищников, но пока обходилось. Может, потому, что дичи в здешней саванне было просто немерено. Сотни тысяч тонн бронированного и полубронированного мяса. Здесь постоянно кто-то кого-то жрал. Причем в титанических масштабах.
Но, передвигаясь скрытно, под прикрытием растительности, можно было двигаться вперед. Хотя, признаться, мне уже порядком надоело находиться в постоянной готовности к бегству.
В собственной стае летающих тварей было и свое преимущество: считая нас своей личной собственностью, они гнали прочь других потребителей падали. Именно поэтому я не пытался от них избавиться.
Трава вдоль клифа была в самый раз: и всё видно, и спрятаться можно при необходимости. Поэтому я счел не слишком большим риском двинуться вдоль обрыва, время от времени поглядывая вниз. В перспективе я рассчитывал выйти к какой-нибудь реке с качественной древесиной вдоль берегов. И попробовать сварганить что-нибудь плавучее. Нет, я понимал, что путешествие по океану на плоту, тримаране или грубом подобии баркаса (ничего лучшего с моим скудным набором инструментов не сделать) – чистой воды авантюра. Но у меня такой характер, что
Кое-что внизу привлекло мое внимание. С полдюжины птеродактилей вилось над нагромождением скал, обнаженных отливом.
Пара падальщиков из нашего эскорта немедленно спикировала вниз: поглядеть, что там такое.
Мне тоже стало любопытно. Я переглянулся с Лакомкой и стал разматывать ременный трос.
Мишка рыкнул неодобрительно.
– Да ладно, мы ненадолго, – сказал я ему. – Одна нога здесь, другая там, не нервничай.
Нет, чутье меня не обмануло. Спускаться стоило. Я понял это, когда увидел, что именно привлекло внимание падальщиков.
Видимо, его принесло сюда уже мертвым. Труп застрял в щели между скалами, и зубастым стервятникам было довольно трудно до него добраться. Тем не менее его уже порядочно объели. Однако не настолько, чтобы я не мог его опознать. Оскользаясь на мокрых водорослях, я спустился вниз и, стараясь не дышать, изучил его во всех подробностях. Сомнений не было. Как и никакой возможности отнести его к подвиду ихтиозавров. Застрявшее между камней тело некогда было дельфином. Теплокровным млекопитающим. Таким же, как я или Лакомка. Этого не могло быть в мире ящеров. Но это – было.
Следующие два дня, пока мы двигались вдоль клифа, я интенсивно размышлял, пытаясь переварить увиденное. И придумать какое-нибудь приемлемое объяснение. Единственное, чем отличается эта Земля от прочих, – отсутствие наклона оси вращения. Вечное лето на экваторе, вечная весна – в средних широтах, и вечная стужа – ближе к полюсам. Но это лишь то, что лежит на поверхности. Как такая стабильность будет влиять на атмосферные потоки, на тектонические явления… Короче говоря, эта планета – настоящий подарок геофизикам. Если ее когда-нибудь освоят настолько, что ученые смогут здесь заниматься наукой, не опасаясь, что какой-нибудь эратозавр примется откусывать ученые головы…
Я ломал голову над увиденным, даже не подозревая, что «неправильная планета» приготовила мне еще один сюрприз. Такой, что все прежние выглядели в сравнении с ним пустяковыми розыгрышами.
Это случилось на третий день, ранним утром, когда мы, наконец, нашли свою реку. Прекрасную реку, немножко бурную, зато с отличными деревьями по берегам, впадающую в небольшую живописную бухту, которую в цивилизованном мире непременно сделали бы курортом.
Здешние края трудно было назвать цивилизованным миром, но в этой очаровательной бухте кое-какие признаки цивилизации наблюдались. Я бы сказал, очевидные признаки.
Метрах в двадцати от покрытого белым песочком берега на синем зеркале залива стоял самый настоящий парусник.
Первой моей реакцией было – вскочить и заорать: ведь я наконец-то нашел своих. Но я вовремя вспомнил, что нахожусь на
Все-таки я не зря учился на Земле-Исходной. Знание истории планеты-прародительницы еще никому не мешало.
Не следует также забывать об умершем в муках Пророке по имени Шу Дам. Можно ли допустить, что Пророка съели зеленоголовые умники?
Маловероятно. Но – возможно. Вдруг по каким-то причинам Шу Дам не смог как следует восстановиться? Скажем, случайно лишил жизни кого-то из колонистов и вновь потерял Дар. Отняв человеческую жизнь, Одаренный надолго и основательно теряет связь с Высшим. Правда, только если убивает, так сказать, собственноручно. Если я, к примеру, захочу кого-то убить – мне достаточно лишь пожелать. И мои зверушки все сделают сами.
На песочке у воды не наблюдалось никакого шевеления. На кораблике – тоже. Во всяком случае, я ничего разглядеть не смог. Эх, как мне не хватало способности видеть глазами Марфы!
Зато я вполне оценил сам кораблик. И одобрил его строителей. Примитивно, но добротно. Длина – метров десять—пятнадцать. Единственная мачта – метров шесть—семь высотой. Еще мне удалось разглядеть торчащие над бортами черенки весел – шесть пар, и еще одно – кормовое. И ничего, что суденышко это выглядело довольно примитивным. На подобных корытцах наши отважные предки с Земли- Исходной ухитрялись пересекать не то что моря – океаны.
Кто же все-таки сюда пожаловал?
Можно было спуститься вниз, однако я посчитал это преждевременным. Сначала надо выяснить, кто такие здешние мореплаватели.
Кое-как, особенно не надеясь на успех, я попытался объяснить Марфе, кого мы ищем. Упирал главным образом на то, что нужные особи должны что-то держать в конечностях. У зеленоголовых неплохой природный арсенал, и всё же копье и лук обладают изрядными преимуществами перед зубами и когтями.
Озадаченная Марфа ушла в воздушный поиск. Наземным занялась Лакомка. Из нас троих она была приспособлена для этого наилучшим образом. А мы с Мишкой остались на пригорке – наблюдать за бухтой.
Нашла Лакомка. Причем довольно быстро, потому что хозяева парусника ушли совсем недалеко. Марфа могла бы обнаружить их еще быстрее, но я дал ей неправильные вводные. Это выяснилось сразу же, как только я (из укрытия, разумеется) увидел храбрых мореплавателей. Узнал я их сразу. Это было нетрудно, потому что они оказались людьми. Точнее,
Мы, вернее я с Лакомкой, взобрались на подходящее дерево (или как там называлось это ветвистое растение) и получили возможность наблюдать храбрецов во всей красе.
Их было немного, чуть больше дюжины. Точнее определить было непросто – они всё время двигались: то ныряли в траву, то выскакивали из нее, будто пробки из бутылки шампанского. Прыгали довольно высоко – метра на полтора, так что рассмотреть их я смог достаточно хорошо. Черные (или очень загорелые), с курчавыми головами и «правильным» набором конечностей. Ростом примерно с меня или малость покороче. Голые по пояс, а ниже одетые в некое подобие коротких штанов. Была ли на них обувь, рассмотреть не удалось. Но оружия у них определенно не было. Зато храбрости хватало. Нужно иметь очень крепкие нервы и изрядное мужество, чтобы дразнить сидящую на яйцах хищную динозавриху весом тонны этак в две.
