– Извините, я не боюсь, а наоборот, очень хочу встретиться с ними! – важно ответил первый пассажир.

Господин удивленно посмотрел на него, подумав: «Вот ты какой!» А пассажир и в самом деле был не совсем обычным человеком. Звали его Пип. Он имел какой-то странный, линялый вид, – длинный, худой, бледный, с голубыми глазами и совершенно светлыми волосами. Было ему лет тридцать. Казалось, что весь свой век он просидел где-то в подвале, а теперь впервые выбрался на солнце. Внешне очень спокойный, Пип был одет так, точно ему вот-вот угрожают тигры и носороги: кинжал, револьвер, а рядом среди вещей еще и ружье в чехле.

– Вы что, охотник? – спросил господин.

– Не совсем, но еду главным образом ради этого.

– Ну, так вам долго придется искать здесь диких зверей.

– Почему же? – Тут столько народу, что звери остались лишь в самых глухих уголках.

– Жаль! Чего же ради забираться в такие страны? Но я все равно найду их!

– Желаю успеха.

Тем временем пароход подошел к каменистому побережью, где виднелись огромные пакгаузы-склады. За ними теснилось множество маленьких ресторанчиков, в которых жизнь не замирала ни днем, ни ночью. Рядом была и станция железной дороги.

Как только на берег были спущены сходни, по ним на борт судна ринулась целая орава полуголых, бурых и желтых людей. Они кричали на всех языках, толкали друг друга, наперебой предлагали свои услуги:

– Отель «Ява»! Отель «Нидерланды»! Наилучший! Наиудобнейший! Туан, туан![5] Я поднесу! – и почти насильно вырывали багаж из рук пассажиров. Тем, кого встречали родные или знакомые, кто приехал сюда на определенное место, это не мешало. А новички чувствовали себя среди этого шума и гама совершенно беспомощными. В том числе и мингер[6] Пип завертелся, как в водовороте, и пропал из вида.

Лишь господин, недавно разговаривавший с Пипом, – видимо, богатый европеец лет двадцати восьми, с черною маленькой «испанской» бородкой, – как будто не принадлежал ни к той, ни к другой категории. Он спокойно стоял на месте и внимательно присматривался к толпе носильщиков. Один малаец сунулся было к нему, но господин сурово крикнул:

– Не надо!

В этот момент вперед протиснулся еще один малаец, тоже полуголый, но в огромной, метра в два в окружности, шляпе на голове.

– Туан, я поднесу! – сказал он, подхватывая вещи.

Первый носильщик с руганью оттолкнул его:

– Прочь! Я первый!

Однако господин сам передал вещи шляпе, чем вызвал гнев не только у обиженного, но и у других носильщиков.

Нужно было пройти через таможню. Процедура эта довольно долгая и неприятная. Кроме проверки вещей и документов следовало еще и предъявить «право на въезд»: как можно больше денег, тем более если пассажир – европеец.

Видите ли, все белые здесь – господа, и обязаны быть господами хоть лопни! Потому что если подневольные туземцы узнают и увидят, что и среди белых есть горемыки, они перестанут уважать и бояться голландцев. А это уже небезопасно.

Понятно, что в первую очередь пропустили белых.

Вот впереди поднялся шум и спор: какой-то глупец привез маловато денег, и его задержали, чтобы со следующим пароходом отправить назад.

– Я же могу работать! Я не буду сидеть ни на чьей шее! – оправдывался бедняга, но его и слушать не стали. Не могут же хозяева рисковать своим авторитетом из-за какого-то нищего!

Дошла очередь и до нашего господина. Он предъявил документы.

«Ван Дэкер, представитель фирмы ван Бром и К° в Амстердаме», – прочитал чиновник. А из-за его спины сунул нос в документ и какой-то тип, как видно агент полиции.

Но ван Дэкер уже показывал «право на въезд» – достаточно внушительную пачку гульденов. Чиновник тотчас проявил к нему большое уважение, а агент сразу же перестал интересоваться документом.

На вокзале, принимая от ван Дэкера плату, шляпа сказала:

– Если туан разрешит, я проведу туана до самого отеля «Ява».

– Хорошо, – важно согласился ван Дэкер и сел в вагон первого класса. Носильщик побежал в третий класс.

От Приорка до Батавии ведут несколько каналов, шоссе, железная дорога и трамвайный путь. На них всегда очень оживленное движение.

Жаль только, что пейзаж по обеим сторонам этих путей такой неинтересный, нудный: затопленная низина, кустарник, низенькие пальмы, похожие на наш папоротник, заросли бамбука да кое-где банановые деревья с громадными листьями, свисающими, как лохмотья. Только высокие, как стрелы, кокосовые пальмы и горячий влажный воздух, – причина злокачественной малярии, – подчеркивают, что здесь жаркая страна.

Вот, наконец, и Батавия показалась, но опять – ничего интересного. Те же каналы по улицам, только более грязные, а в них стирают белье и купаются целые семьи малайцев и китайцев.

Недаром голландцы сбежали отсюда и поселились в нескольких километрах дальше, там, где выше и