полу, цеплялись друг за друга, сплетались телами, стонали от мучительного вожделения; и наконец, истерзанные и счастливые, одновременно достигли высшей точки наслаждения, и крики, сорвавшиеся с их губ, слились в единый торжествующий вопль.

Потом они неторопливо, церемонно обедали, смакуя каждый кусочек, наслаждаясь едой, как совсем недавно любовью. Томаш не был большим поклонником лосося, но Лена приготовила его по-скандинавски, с особым соусом и приправами, смягчившими ядреный рыбный дух.

— Как называется это блюдо? — поинтересовался он, прожевав очередной кусок.

— Gravad lax, — ответила шведка.

— Интересно, как получается такая вкуснятина.

— Это старинный шведский рецепт, — улыбнулась девушка. — Лосося два дня маринуют с сахаром, солью и… еще какой-то штукой, я не знаю, как это будет по-португальски.

— А гарнир?

— Это gubbrora.

— Gub… что?

— Gubbrora. Салат из анчоусов, свеклы, лука, каперсов и яичного желтка. А соус для лосося сделан из горчицы и сальсы. Тебе нравится?

— Да, — честно признался Томаш. — Очень вкусно.

За столом воцарилась тишина. Оба сосредоточенно работали вилками. Постепенно молчание становилось все более тягостным, словно секс полностью лишил их сил, исчерпал интерес друг к другу, и им больше не о чем было говорить.

— Ты любишь меня? — спросила шведка, сверкнув глазами из-под пышных золотистых кудряшек.

— Конечно, моя валькирия. Я очень тебя люблю.

Томаш сам не знал, солгал он или сказал правду. Но его подруга хотела услышать именно такой ответ. У слов есть особое свойство: чем чаще их повторяешь, тем убедительней они звучат. И тем легче в них верить. И все же в душе у Томаша было слишком много сомнений. Он совершенно точно знал, что любит Констансу и никогда ее не покинет. Иногда, чисто гипотетически, Норонья пытался вообразить, как изменится его жизнь, если он бросит жену и навсегда уйдет к Лене. От этих фантазий Томашу делалось так неуютно, что он спешил поскорее прогнать морок и силой возвращал себя к действительности. И все же их с Леной близость зиждилась не только на влечении плоти. Норонья обожал жену и дочь, но порой смертельно от них уставал. Заключив в объятия шведку, он ненадолго переносился в мир, в котором не существовало триссомии 21. Возможно, само небо послало ему Лену, чтобы спасти его брак.

— Как продвигается твое расследование? — спросила шведка, отрезая кусочек рыбы. — Удалось еще что-нибудь нарыть?

Лена питала к делу Тошкану искренний и бескорыстный интерес. Поначалу Томаш не уставал удивляться: кто бы мог подумать, что девчонку могут увлечь такие вещи. Однако вскоре обсуждение расследования превратилось у любовников в своеобразный ритуал, способ стать друг другу ближе и неисчерпаемый источник для разговоров.

— Представляешь, вдова Тошкану разрешила мне скопировать архив своего мужа.

— Bra![27] — восхитилась шведка. — Там, наверное, куча полезного материала.

— Еще бы. — Томаш потянулся за портфелем и достал блокнот. — Но самое интересное хранится в сейфе. — Он продемонстрировал девушке шифр. — Только, чтобы его открыть, нужно разобраться в этой абракадабре.

Девушка изучала шифр, склонив голову набок.

— Ничего не понимаю. И как ты только их разгадываешь?

— Что поделать! — Томаш достал книгу в синем переплете. — На этот раз у меня есть надежный помощник. Таблица вероятностей.

Книга была на английском языке; название на обложке гласило «Криптоанализ», под ним была изображена сеть из квадратиков, чем-то напоминающая кроссворд.

— Это и есть таблица вероятностей? — спросила Лена.

— Книга состоит из таблиц, — Томаш открыл нужную страницу. — Видишь? Здесь таблицы на английском, немецком, французском, итальянском, испанском и португальском.

— С их помощью можно прочесть любой шифр?

Томаш рассмеялся.

— Нет, красавица! Только шифры замены.

— Они какие-то особенные?

— Существует три вида шифров. Замещающий, подстановочный и скрытый. Скрытый шифр маскируется под обычное, незашифрованное сообщение. Эта система пришла из древности, когда послание прятали на голове у гонца или раба. Автор сообщения записывал его у вестника под волосами. Гонцу удавалось легко миновать вражеские посты. Кто станет копаться в голове у раба? А когда он прибывал к адресату, его брили наголо и читали послание.

— Какой кошмар! — поежилась Лена, непроизвольно коснувшись своей роскошной белокурой гривы. — А другие типы?

— Подстановочный шифр основан на перестановке знаков. По сути это анаграмма, вроде той, что я расшифровал в Рио. Молок или Колом, смотря с какой стороны прочесть. Это простейшая анаграмма. Этот способ рискованно применять к коротким сообщениям: слишком мало вариантов, и правильный легко подобрать методом исключения. Чем больше знаков, тем больше возможных комбинаций. Например, фраза из тридцати шести букв дает триллионы вариантов. — Томаш вывел в блокноте число с огромным количеством нулей: 50 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000. — Видишь? Всего из тридцати шести букв. — Он приписал внизу число 36 и провел к нему стрелочку. — Разумеется, такая масса возможностей делает шифр практически нечитаемым ни для кого, в том числе и для адресата. Мне, как ты помнишь, пришлось расшифровывать фразу «Moloc, ninundia omastoos». Она состоит из двадцати букв, а это означает миллионы возможных комбинаций. К первой строке я решил применить симметричную перестановку, когда последний знак становится первым, предпоследний вторым, и так далее. Получилось слово Colom. Во второй фразе симметрия была нарушена, к ней применили перекрестную перестановку.

— Ты гений, — проговорила Лена с невыразимой нежностью. — А этот шифр? Он тоже подстановочный?

— Вряд ли. Скорее, замещающий.

— Почему ты так решил?

— По внешнему виду послания. Посмотри внимательнее на первую колонку. Она состоит из знаков, сгруппированных по трое в произвольном порядке. Видишь? Quo, lae, doc. Складывается впечатление, что настоящие знаки подменены другими.

Лена закусила губу.

— В каком смысле подменены?

— Понимаешь, это когда одни буквы или цифры заменяются другими бессистемно, чтобы посторонний человек не догадался, какую систему использовал шифровальщик. Возьмем, к примеру, слово pai. Если поменять р на t, а на х, a i на r, получится шифровка txr. Чтобы ее прочесть, нужно знать, что р это t, а это х, a i — r. Тот, кто не знаком с принципами подмены, никогда не расшифрует наше послание.

За разговорами они доели рыбу, и Лена отправилась на кухню за десертом. На сладкое было яблочное пюре.

— Ты на днях смеялся над названием appelkaka, вот я и решила приготовить это блюдо, — объяснила шведка, поставив миску на стол. Ловко поделив пюре на две порции, она подвинула Томашу тарелку. — Попробуй.

Томаш зачерпнул ложку ароматного пюре, а Лена, отставив в сторону тарелку, потянулась за книгой.

— А этот замещающий шифр часто используется?

— Очень. Впервые его описал Юлий Цезарь в «Записках о галльской войне». Там каждую букву алфавита заменяли третьей от нее. А превращалась в d, b в е, и дальше по тому же принципу. Эта методика вошла в историю как «шифр Цезаря». В IV веке до нашей эры брахман Ватсьяйана, автор «Камасутры»,