петроградским отделением Национального центра.

Разветвленную организацию Национального центра в Петрограде возглавлял инженер В. И. Штейнингер, совладелец патентной конторы «Фосс и Штейнингер», бывший председатель Петроградского комитета Биржи труда, бывший гласный Петроградской городской думы. С самого основания кадетской партии он являлся секретарем кадетского комитета Московского района Петербурга. Его помощниками в организации были кадеты П. В. Герасимов, К. И. Штейнингер и др.

Петроградские кадеты были связаны не только с Юденичем, но и с московским отделением Национального центра и его правлением в Екатеринодаре. В декабре 1918 г. они сообщали деникинцам, что в Северной области удалось наладить «организационные ячейки» в Вологде и Вятке, представившие «сметы по 2 тыс. руб. в месяц», и обеспечить регулярное получение информации по северной железнодорожной линии. «Успешно продвигается организация правильного осведомления по Балтийской линии, — докладывали из Петрограда в Екатеринодар, — где обеспечено длительное сотрудничество железнодорожников… С ноября мы получили возможность давать 2 раза в неделю точные сведения о количестве военных сил и их расположении и продвижении по всему нашему фронту»⁶².

Через своих людей Штейнингер и Герасимов переправляли в Финляндию перебежчиков из Советской России. Система перехода границы была четко отработана, о ней подробно рассказывается в воспоминаниях А. Бормана, который вместе со Струве перебрался таким путем в Финляндию⁶³.

В марте 1918 г. московское отделение Национального центра сообщило в Екатеринодар, что из Петрограда «просят связи и инструкций, так как после ряда арестов связь вся нарушена». В то же время в письме отмечалось: «Петроградцы предлагают к услугам разведку»⁶⁴.

Видимо, вскоре петроградскому отделению Национального центра удалось вновь расширить и активизировать свою агентуру. «Мы взялись за объединение всех военно-технических и других подобных организаций под своим руководством… — доносил Штейнингер в ставку Юденича, — и эта работа продвинулась уже далеко… Идет ответственная работа по организации исполнительных органов и набору технически опытных сил в области продовольствия и милиции»⁶⁵.

В другом донесении сообщалось, что между Национальным центром и Союзом возрождения России в Петрограде «достигается полная возможность единства выступлений и общей работы», что они сошлись в двух «наиболее существенных пунктах разномыслия»: 1) признание диктатуры до созыва Национального собрания; 2) умолчание о сроке и условиях его созыва. Главные свои задачи петроградское отделение Национального центра формулировало в этом донесении следующим образом: поддерживать связь со всеми антибольшевистскими элементами и организациями; путем агитации «укреплять и углублять антисоветское настроение в самых разнообразных слоях населения»⁶⁶.

Передававшиеся Национальным центром сведения в окружении Юденича считали «очень ценными и с чисто военной, и с политической точки зрения»⁶⁷.

Штейнингер и его помощники в Петрограде были связаны с агентом английской секреткой службы «Интеллидженс сервис» Полем Дюксом. Работавший в России еще до революции Дюкс имел большие связи в Петрограде, хорошо владел русским языком. Ему удалось войти в доверие в ряде советских учреждений, создать шпионскую сеть и организовать передачу сведений в Лондон через английские консульства в Гельсингфорсе и Стокгольме. Национальный центр Дюкс использовал для шпионажа в пользу Англии⁶⁸.

Шпионская деятельность петроградского отделения Национального центра особенно оживилась весной 1919 г., когда, стремясь оказать помощь Колчаку, армия Юденича, при поддержке белогвардейцев и английских кораблей в Балтийском море, начала наступление на Петроград. Агенты Национального центра готовили восстание к моменту подхода к городу белогвардейских частей, распространяли антисоветские воззвания, вербовали людей, запасали оружие. «Петроград отдадут легко, — заверяли Юденича шпионы из Национального центра. — Войска сражаться не будут по всему фронту… Сопротивления почти не будет»⁶⁹.

Однако оптимистичных прорицателей из кадетской «пятой колонны» ждали горькие разочарования. Правда, поначалу положение защитников города было тяжелым. 15 мая пал Гдов, 17 мая — Ямбург, 25 мая — Псков. В каждом из этих городов, во всей прифронтовой полосе действовала «широкая организация шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций»⁷⁰.

Агенты Национального центра, бывшие офицеры, пробрались в штабы Красной Армии и Балтийского флота. В ночь на 13 июня начался подготовленный ими антисоветский мятеж в форте Красная Горка, защищавшем подступы к Петрограду. Характерна пометка в записных книжках Астрова: «Кр[асная] Горка — к.-д. наиболее активный элемент»⁷¹. Мятежники заняли штаб, советские учреждения, телеграф и телефонную станцию, помещение ЧК, арестовали около 350 бойцов и командиров (многих из них впоследствии расстреляли). Затем они открыли огонь по Кронштадту, требуя, чтобы кронштадтцы присоединились к мятежу и сдали крепость⁷². Одновременно начался бунт в фортах Серая Лошадь и Обручев. Создалась угрожающая ситуация. Враг стоял на пороге Петрограда.

Как сообщал Щепкин правлению Национального центра в Екатеринодар, в Москве было получено «из Гельсингфорса от Антона (Карташева. — Н. Д.) письмо от 30 июня. Твердо уверены [во] взятии Петрограда не позднее конца августа»⁷³. Того же 30 июня помощник Карташева Новицкий писал Штейнингеру, что «этот срок может сократиться» «в случае наступления давно ожидаемых благоприятных обстоятельств в виде помощи деньгами, оружием, снаряжением» с Запада. «Весьма вероятно, — продолжал он, — что в ближайшие дни Ю[денич], с которым мы в полном единении, и все мы перейдем на русскую почву, на тот берег, чтобы включиться в непосредственную работу»⁷⁴.

Как видим, Юденич и его Политическое совещание уже складывали чемоданы, готовясь не сегодня- завтра перебраться из Гельсингфорса в Петроград и заняться там «государственной деятельностью». В свою очередь Штейнингер и его помощники подыскивали в самом городе кандидатов в правительство, которое предполагалось создать в «освобожденном» от Советской власти Петрограде⁷⁵.

Лидеры белоэмиграции лелеяли зловещие планы, предвкушая кровавую расправу при вступлении Юденича в Петроград. Например, близкий к кадетам бывший министр иностранных дел Временного правительства М. И. Терещенко предупреждал английского посланника в Стокгольме Р. Клайва, что «мир должен быть готовым к тяжелым эксцессам», когда будет взят Петроград: «большевистские вожди заплатят за все»⁷⁶.

Но и приспешники Юденича, и руководители контрреволюционного подполья, и белоэмигрантские «мстители» считали без хозяина…

В обращении Центрального Комитета Коммунистической партии ко всем партийным, советским и профсоюзным организациям говорилось: «Советская Россия не может отдать Петроград даже на самое короткое время. Петроград должен быть защищен во что бы то ни стало. Слишком велико значение этого города, который первый поднял знамя восстания против буржуазии и первый одержал решающую победу. Питерские рабочие, не жалея сил, отдавали десятки тысяч борцов на все фронты. Теперь вся Советская Россия должна прийти на помощь Петрограду»⁷⁷.

Петроградский участок фронта был признан первым по важности. ЦК РКП(б) и Совет Обороны направили туда видных коммунистов для помощи местным партийным, советским и военным организациям.

16 июня был подавлен мятеж в Красной Горке. К 20 июня прибыла под Петроград основная часть воинских пополнений, направленных по решению ЦК РКП(б) из центральных районов страны и с Восточного фронта. Действовавшая под Петроградом 7-я армия была укреплена рабочими-коммунистами. 21 июня она во взаимодействии с кораблями Балтийского флота начала успешное контрнаступление. Одновременно партийные организации Петрограда создали в городе стройную систему внутренней обороны, основой