отношением к нему Озерова, как бывшего институтского преподавателя. В пьяной переводческой суматохе ему не пришло в голову, что обещанное Озеровым напрямую связано с комбатом Сафватом.

— Сергей Викторович, докладываю. — Обычно сдержанный Озеров не мог скрыть радостного возбуждения. Резидент ГРУ Иванов по голосу майора догадался, что в деле появилось кое-что, представляющее оперативный интерес.

— Ну, ну, Валерий Геннадьевич, слушаю вас внимательно. — Иванов отложил шариковую ручку и перевернул лист бумаги, на котором что-то писал.

— Вчера на вилле мною установлен контакт с лейтенантом Полещуком…

— И что? — нетерпеливо перебил Иванов своего подчиненного.

— Он работает в пехотном батальоне подполковника Сафвата, через которого можно выйти на генерала Мустафу Хамди, заместителя министра обороны.

— Это интересно, — сказал резидент. — Какие между ними отношения? Я имею в виду Сафвата и Хамди.

— Они земляки и близкие друзья.

— А что этот Полещук? В смысле перспективы работы на нас. — Иванов потер рукой лоб и на пару секунд задумался. — Это тот самый выпускник ВИИЯ, который нахамил генералу Верясову в самолете?

— Так точно. Я вам докладывал. Что касается перспектив, Сергей Викторович, то, думаю, надо послать проверку. Пока определенно ничего сказать не могу. Вообще парень боевой, освоился в стране быстро, языком владеет, а внешность — и говорить нечего. Чистый араб! — Озеров снял очки, достал носовой платок и стал протирать стекла. — А самое главное, товарищ полковник, он общается с Сафватом в неформальной обстановке, бывает у него дома.

— Вот это, действительно, важно. — Иванов встал со стула и сделал несколько шагов по кабинету. — Крайне важно. Готовьте к привлечению,[67] а я пошлю проверку. Да, Валерий Геннадьевич, не забудьте все это подробно изложить. С выводами.

На Суэцком канале установилось относительное затишье. Война, конечно, продолжалась, но как-то вяло. Израильтяне, практически подавив систему ПВО Египта и нанеся ряд ощутимых ударов по его авиации, завоевали в сентябре-октябре почти полное господство в воздухе своего противника и, видимо, размышляли, как это преимущество наиболее эффективно использовать.

А пока на всем 160-километровом протяжении канала то в одном, то в другом секторе лишь вспыхивали спорадические перестрелки и велись артиллерийские дуэли. Египетская артиллерия, чаще всего безрезультатно, долбила «линию Бар-Лева», израильтяне отвечали ударами, в основном, из трофейных орудий советского производства, но тоже без особого успеха.

Впрочем, дальнобойные гаубицы Д-30 все же досаждали египтянам больше других артиллерийских систем, находившихся на вооружении армии обороны Израиля. Русские хабиры, особенно артиллеристы, услышав знакомый звук выстрела и зловещий шелест летящего 122-миллиметрового снаряда, бежали в укрытие, не забывая при этом с некоторой гордостью напомнить арабам, что работает Д-30, советская гаубица. Не хер, мол, было оставлять орудия евреям…

Во второй половине октября случилось то, о чем ранее с тревогой доносили советская военная разведка и египетская мухабарат: в небе появились первые самолеты Ф-4Е «Фантом», поставленные Соединенными Штатами Израилю.

22 октября два «Фантома» впервые показали себя в деле: нанесли мощный ракетно-бомбовый удар по позициям ПВО в городке Абу-Сувейр, к юго-западу от Исмаилии. Отразить налет самых современных истребителей-бомбардировщиков египтянам было практически нечем. Зенитки времен второй мировой войны лишь украшали небо белыми облачками разрывов — скорость самолетов «Фантом» была необычайно высокой, попасть в них из пушек можно было лишь случайно.

Через несколько дней последовал второй удар «Фантомами»: был смешан с землей египетский радар на горе Атака в районе Суэца, радиолокационный «глаз», просматривавший почти весь Синайский полуостров. ПВО Египта ослепла еще больше.

4 ноября израильтяне осуществили небывалую за всю войну акцию: два «Фантома» беспрепятственно пролетели до Каира и на малой высоте преодолели звуковой барьер. Причем, не где- нибудь, а конкретно над Миншат Аль-Баккари, резиденцией египетского президента Насера. Грохот был ужасный, во всех окнах со звоном вылетали стекла, жители бежали в панике, давя друг друга, и не зная, куда спрятаться…

Гамаль Абдель Насер, президент ОАР и Герой Советского Союза (Золотую Звезду приколол ему лично Никита Хрущев), оказался обиженным до глубины души. Эта наглая «психическая» атака «Фантомов» явилась последним аргументом египетского военно-политического руководства, которое, разводя в бессилии руки, попросило генсека Леонида Брежнева оказать Египту экстренную военную помощь. Впрочем, переговоры на этот счет уже велись, просто гром американских «Фантомов» над древними пирамидами не мог не ускорить этот процесс. И действительно несколько ускорил.

Однако все было не так уж просто. Присутствие в Египте советских военных советников и технических специалистов проблему не решало даже в случае их количественного увеличения. Речь шла уже о совсем другой помощи, помощи боевыми частями. Но, имелось слишком много контраргументов…

В Кремле ломали голову, как помочь Египту и не нарваться при этом на военную мощь Америки, стоящей за Израилем. В Вашингтоне обмозговывали ту же проблему с точностью до наоборот. Ведь ситуация при неудачном раскладе могла привести две сверхдержавы к ядерной войне. На грани которой мир уже был ровно семь лет назад во времена «Карибского кризиса» у берегов Кубы.

В Средиземном море уже давно курсировали корабли 6-го американского флота, в полной боевой готовности была советская флотилия, усиленная атомными подводными крейсерами Северного флота. И не факт, что нынешний взрывоопасный «Суэцкий кризис» мог закончиться мирно. В общем, и в Москве, и в Каире многие тогда не спали. В Тель-Авиве было пока все спокойно: Моссад занимался проверкой информации, полученной от Рамзеса…

— Ну, будем ее брать? — спросил Кузакин, раззадорившись от вида полуобнаженной девушки- стриптизерши, продолжавшей под музыку снимать с себя остатки одежды. — Ты посмотри, какая линия живота, переходящего в лобок! Саша, это же Бог знает, что такое!

Полещук уставился на стриптизершу, но ничего уж особенного не увидел: симпатичная рослая европейка, работающая в ночном клубе «Мэриленд» на местную, обожающую голых белокурых бестий, мужскую публику. К тому же она соблюдала установленные правила эротического действа в мусульманском Египте: на сосках груди остались сверкающие звездочки, на причинном месте — маленький, тоже блестящий, треугольничек. Про себя, однако, подумал, что трахнуть такую девку он бы не отказался. Без