-- У нас два врага: на суше - Медведичи с их скопищем, на море - готы. Скопищу одна дорога - вброд через устье Преголы. Здесь и станет наша сарматская конница. Думаю, вести ее пристало только великому царю. - Инисмей согласно кивнул. - За росами пусть станут конные ятвяги - у них доспехи хуже. А по бокам росов - пешие самбы и надравы. Идти за реку незачем, ударим лучше, когда враги полезут через брод.

  -- Дозволь только нам, серым ратникам, пробраться за реку да устроить этому дурачью переполох в тылу, - сказал Волх.

  -- Хорошо. А Побраво и Склодо с конными дружинами пусть стоят в Луговом. Оттуда можно будет ударить и по панам, и по готам - где будет нужнее подмога. Я сам с русальцами, поляницами и лучшими дружинниками буду в Янтарном. Там же - Палемон с жемайтами. А Собеслав со словенами и Матто со скалвами - в Росяном.

  -- Драккары готов стоят на Ногате и пойдут заливом, мы это разведали точно. Наши ладьи стерегут их у устья Ногаты, - сказал Лютомир.

  -- Если они и впрямь пойдут заливом, дайте им бой и отходите к южному берегу Самбии. Не дайте драккарам выйти из залива в море. А на суше готов будут ждать наши копья и мечи. Лишь бы мы успели разбить Медведичей и их свору до прихода немцев.

  -- Эх! Сколько славных князей с дружинами будут защищать нашу землю! Клянусь Перкунасом, она того стоит! - тряхнул седыми волосами князь самбов и поднял окованный серебром турий рог. - За Самбию, святую землю Лады!

   Все выпили. Побраво отер усы и вздохнул:

  -- Славная битва нам предстоит. Но лучше было бы нам всем в эту ночь вместе веселиться во славу богов. Уж мы-то приняли бы вас знатно! Да покарает Перкунас, как бесов, тех, кто решил осквернить кровью святую Росяную ночь!

  -- А Купалу мы все равно отпразднуем. В Янтарном Доме и возле него. Иначе нечисть может обрести большую силу в этой земле. Поэтому я и останусь в Янтарном городке, и Лютица с Миланой тоже, - скажал Вышата.

  -- Да. Главное - защищать от злых сил Янтарный Дом, иначе напрасна будет вся наша битва, - поддержал его Скуманд. - А с Чернохой и Нергесом, пройдохами, я как-нибудь сам справлюсь.

  -- А моя Данута сумеет потягаться с Эрменгильдой и всем ее ведьмовским кодлом! - горячо воскликнул Лютомир. - Говорят, старая мерзавка не раз жаловалась: лучшую ученицу-де у нее волколаки с пути сбили.

  -- Да, жена твоя неплохо волхвует, - кивнул Витол. - Думаю, за готами уследить сумеет. А я вот на всякий случай один по морю поплаваю, постерегу. Знаете мою волшебную лодочку? Я в ней любое море переплыву быстрее, чем Неман.

  -- Радигост тебе в помощь. Плыви, а я обернусь орлом и полечу к своим серым воинам. Они все на ладьях. За нашу и вашу победу, братья, воины Солнца! - поднял серебряный кубок лютич.

  -- Да, - поднял следом чашу финикийского стекла, полную золотистого вина, Либон. - Бывало, мы сражались друг с другом - за славу, за богатство. Теперь же мы будем сражаться за весь мир, освещаемый Солнцем, за всех добрых людей. Мы сейчас - воины одного рода, одного племени!

   Янтарь с заключенной в днем стрекозой маленьким солнцем сиял на его груди.

   Под вечер отряд Ардагаста выехал к Расекалнису. Городок стоял на высокой горе и с севера даже не был укреплен: так круты были ее склоны. Гору окружала заболоченная равнина, тянувшаяся на север, к Янтарному. По равнине извивался ручей, обтекая гору и впадая в озеро. С запада, из-за сосен, доносился шум моря. Внезапно зашуршали высокие камыши, и перед росами появилась седая, сгорбленная старуха в забрызганном болотной грязью сером платье. На плече она, однако, без видимого усилия несла большую вязанку камыша.

  -- Здравствуй, бабушка! Светлые боги тебе в помощь! - поприветствовал ее Ардагаст.

  -- Здесь, на болоте, другие боги помогают: черные, волосатые...

  -- Мы таким богам не молимся, а мир от них спасаем.

  -- А он того стоит? Блуд, разбой и пьянство - вот его радость. А правда его: один с ралом пашет, а другой с мечом или с волховным жезлом приходит и забирает, сколько хочет. И не будет иначе. Принес Чернобог со дня моря грязи - вышла земля-матушка, слепил из грязи куклу - вышел человек. А придет час - поднимутся разом огонь и вода, и снова останется от мира одна грязь на дне морском.

   Каллиник вздрогнул. Казалось, устами грязной варварки говорил Валент или еще кто-то из презирающих мир философов юга.

  -- Ты, бабушка, верно, ничего, кроме грязи болотной, не видела... или видеть не хотела. Не один Чернобог мир творил, а вместе с Белбогом. И не так творил Нечистый, как портил Белбожье творение. А мы - те, кто миру не дает в болоте утонуть. На то нам и даны жезлы и мечи, для того нас пахари и кормят, - твердо сказал Вышата.

  -- Какие вы все храбрые, да гордые, да чистые! Погодите, прежде мира сами в болоте утонете. Поднимется на дне кобылья голова, и хлынет вода...

  -- Какая кобылья голова?! И кто такая ты сама? - грозно произнес Вишвамитра.

  -- Я-то? Княгиня болотная, их-хи-хи! С меня и взять нечего. Идите лучше к Венее да пограбьте хорошенько, а саму ее... Ну, не мне вас, мужиков, учить. Да уходите скорее, вот и оставите готов и панов с носом, и будут вас певцы славить.

   Рука индийца сжала рукоять двуручного меча-кханды. Ардагунда взялась за плеть. Старуха отбросила вязанку и вдруг выпрямилась во весь свой, как оказалось, немалый рост. Подбоченилась, сжав крепкие кулаки. Потом неожиданно шагнула в сторону - и исчезла в трясине с головой, только пузыри пошли. Вышата осенил это место косым крестом. Вода закипела, повалил пар. С криком 'Уй, горячо! Вот попарюсь!' старуха вынырнула из болота уже голая и с ехидным хохотом скрылась в густых хвощах. Воины с отвращением плевались через плечо, крутили кукиши. Иные смеялись. Но лицо кшатрия оставалось мрачным. Он обратился к Вышате:

  -- Брахманы учили меня: на дне моря таится Вадавамукха, Кобылья Пасть. Когда она дохнет огнем, весь мир сгорит. Скажи, великий волхв: не вызовем ли мы в дерзости своей конец света? И кто эта карга? Сама Кали-Разрушительница?

  -- Чертовка какая-нибудь или ведьма. Не Яга - богиню я бы сразу отличил, - ответил волхв.

  -- Конец света? - вмешался Сигвульф. - Значит, будем биться вместе со светлыми богами. Разве мы этого не заслужили?

  -- Заслужили. Только наше дело труднее: не дать поджечь мир. Мы не боги. Но и наши враги тоже. И не им решать, когда миру погибнуть, - сказал Вышата.

   Каллиник горячо заговорил:

  -- Вы их еще не знаете! Твердят, что мир порочен и обречен, только сами погибать не спешат. Еще и домогаются власти над этим миром. Для того и затевают свои опыты. Словно в чужом доме: сгорит, так не жалко. Конечно, и сами рискуют, играют со смертью. Им от этого жить не так скучно. А я... Я понял: мир - не болото. Он - наш дом. И нельзя спокойно смотреть, как его поджигают, еще и мнить себя мудрым.

  -- Был такой Чернобор, главный ведун северянский. Тоже вот опыты затевал. Лес мой сжег колдовским огнем. С тех пор я и воюю с такими, как он. Нечего в мире пакостить, если ты человеком родился, а не бесом! А в болото, в огонь пусть сами идут. Поможем, если надо! - воинственно мотнул косматой бородой Шишок.

  -- И верно, ну их в болото! А наш путь - на гору, в Дом Солнца! - указал Ардагаст рукой на возвышавшийся на горе Янтарный.

   В городок въезжали весело, с песней о девушках, что шли мостом и поймали ведьму с хвостом. А в Янтарном празднично наряженные девушки-самбийки стояли в два ряда от ворот до храма и приветствовали росов песней о Сыновьях Бога, что скачут по морю на белогривых конях и едут на гору свататься к Дочери Солнца.

  -- Сыновья Бога - это Сварожичи, Даждьбог с Ярилой. А дочь Солнца-Лады - Морана или Леля, - пояснил Вышата.

   Летнее солнце, полное сил, играло в золотистых и светлых волосах самбиек, в речных жемчужинах на их кокошниках, в серебряных и бронзовых украшениях. А вокруг горы раскинулась прекрасная страна.