сквозь рев двигателей и свист винта «Морского Коня». Маккензи, стоя на коленях у носилок, держал в руках пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью, а Док делал инъекцию в вену выше локтя Коттера. Остальные Котики вместе с командиром вертолета стали кругом, бессильные чем-либо помочь. Сомнений не осталось: если уж Док не спасет Шкипера, то никто другой и подавно.
— Черт, — только и сказал Док, приподнимаясь. Руки его были по локоть в крови. Он задрал веко Коттера, вглядываясь в зрачок.
— Сколько нам до Кувейта?
— Почти сто миль, — отозвался командир экипажа. — Считай, тридцать минут.
— Бля, бля, БЛЯ! — Док расстегивал одежду и амуницию Эл-Ти, срывал и швырял ее на стальной пол вертолета. Что не поддавалось, разрезал ножницами. Роселли помогал ему, а Маккензи все еще держал бутыль с внутривенным. В тусклом свете плафонов грузового отсека тело Эл-Ти казалось мертвенно- бледным, особенно в сравнении с заливавшей его кровью.
Роселли мучался кошмарными предчувствиями — он уже не раз видел смерть.
Из двенадцати лет службы на флоте семь он посвятил Отрядам. Боевое крещение он принял в Панаме, где его ранило в бою за аэропорт Пайтилла. Четверо из отделения стали первыми американцами, погибшими в ходе панамской операции, — четверо добрых друзей, погибших в слепой перестрелке, когда их — Котиков, элиту — бросили, как пушечное мясо, на штурм баррикад, под пулеметный огонь, а потом приказали удерживать захваченные позиции до подхода запаздывающего подкрепления. Котиков связывали самые крепкие узы из всех известных Роселли. Он еще не был женат, но знал многих семейных Котиков... так вот, боевые друзья значили для тех ничуть не меньше, чем собственные жены.
Роселли тут же вспомнил о Донне, жене Коттера. И у них ребенок... О, черт, черт!
Коттер очнулся — его раздражали склонившиеся над ним люди. Боль... ему было больно... хотя не слишком, чего он здорово боялся. Забавно, но ниже диафрагмы он ничего не ощущал.
— Где... — это что, лицо Дока прямо над ним? Плохо видно, не разобрать...
— Мы в вертушке, Эл-Ти, — отозвался Док. — Расслабься, Эл-Ти.
— Как... ребята? — едва произнес он. Каждый вдох давался с большим трудом, вряд ли Док услышит его сквозь рев вертолета.
Лицо Дока придвинулось ближе.
— Что вы сказали, сэр?
— Ребята... Заберите их... всех...
— Все на борту, Шкипер. Вы один нарвались на пулю. Кой черт вас угораздило? — Док ворчал беззлобно, почти шутливо, но Коттер уловил в голосе тревожные нотки. — Черт, что за пример вы подаете подчиненным?
— Задание...
— Все три вертушки в пути и с грузом, Шкипер. Все сделали ноги. Задание выполнено. А теперь заткнитесь и дайте мне доделать свое дело. У вас дырка в боку и сильное кровотечение. Ясно, Шкипер? Слышите меня?
Коттер слышал, хотя лица и огни растаяли в белой дымке. Он что, умирает? Он попробовал думать о Донне и Викки, но мысли ускользали. Все же ему удалось вызвать в памяти их лица, и это было хоть какой- то соломинкой. Он попробовал вздохнуть, плюнув на боль... но не смог. Во рту чувствовался противный привкус крови, заливавшей горло и грудь. Черт, не могу дышать...
Ребята в безопасности. Это славно. И задание выполнено... какое задание? Он попытался вспомнить. Ах, да. Учебное задание... Работа с морской пехотой на Векьесе, большом острове на запад от Пуэрто-Рико... Учебное... Как же его ранило? Несчастные случаи имеют место и во время учебы... особенно у Котиков...
Дьявол, он же горд своими ребятами, каждым из них. Лучшие солдаты, лучшие в этом распроклятом мире.
Белая дымка стала темнеть по краям. Как в тумане. Забавно. Он даже не может вспомнить лицо Донны, только ребят, с которыми работал, которыми командовал несколько лет, — каждого, будто все они сейчас здесь, рядом...
— Я... вами... горжусь, — произнес он.
Черт, он и в самом деле ими гордился.
Роселли по приказу Дока сорвал с лица Эл-Ти кислородную маску и прижал к окровавленным ноздрям и рту Коттера маску искусственного дыхания, пытаясь продуть Шкиперу легкие.
Док продолжал массировать грудную клетку.
— Эл-Ти! Котики так просто не сдаются! Они этого не умеют! Слишком глупы для этого! Лейтенант!
В конце концов Эллсуорт, совершенно опустошенный, отшатнулся назад.
— Черт! Ох, черт!
— Ты сделал все, что мог, Док, — произнес Маккензи.
Роселли не сводил с Эл-Ти глаз. Лейтенант не может умереть... не может!
Эллсуорт стряхнул с плеча руку Мака и сделал еще одну попытку оживить сердце, но Роселли знал, что уже поздно. Они пытаются снова и снова, пока не доставят его в госпиталь в Кувейте, но что толку...
Шкипер мертв. Мертв! И застрелил его какой-то дикарь, с трудом отличающий ствол от приклада... Роселли чуть не плакал от горя.
5
Пятница, 6 мая
Расследование было неофициальным, хотя стоявшие на столе флажки США и Военно-Морского Флота, присутствие двух флотских офицеров и командира части придавали ему некоторый оттенок трибунала. Капитан Кобурн сидел за раскладным столом между своим заместителем, Монро и капитаном первого ранга Хокинсом. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь жалюзи на окнах. Перед ними стоял Шеф Роселли — ноги чуть расставлены, руки за спиной, спина прямая: весь внимание.
— Но в момент, когда лейтенанта ранило, — произнес Кобурн, — вы ведь были уверены, что здание аэровокзала очищено, разве нет, Шеф?
— Не уверен, сэр. Ситуация в тот момент здорово усложнилась.
— Скай Траппер записывал все ваши переговоры, Шеф. Вот точная запись того, что вы сказали лейтенанту Де Випу. Где это... — он взял со стола лист бумаги и зачитал: «Черт, мне казалось, ты говорил, что эта гадская башня очищена...»
— Верно, капитан, кажется, я произнес что-то вроде: «Эл-Ти ранен. Черт. Надо было самому проверить, что там чисто». Что-то вроде этого. Знаете, сэр, иногда трудно запомнить, что ты там кричишь в рацию.
— Гм. Ясно. — Кобурн уронил листок бумаги на стол и откинулся назад; кресло крякнуло под тяжестью его тела.
Кобурн был Котиком давно, очень давно и понимал, что Роселли прикрывает Де Витта. Котики всегда защищают друг друга. Всегда.
В разговор вмешался Монро.
— И какова же ваша оценка тактической ситуации, Шеф? Почему башню не очистили окончательно?
— Ох, черт, сэр. Это большое здание с множеством помещений, а работать пришлось по многим направлениям. Группа «Дельта» состояла из четверых, не считая лейтенанта Де Витта — всего пять человек на очистку аэровокзала! Не исключено, что они пропустили кого-то, или неприятель проник туда
