Волк: Тем не менее, что любопытно, в Татарстане ставится вопрос о переходе на латиницу, а не, скажем, на арабский алфавит...

Дугин: Как реакция на наше западничество. Они ориентированы на Турцию. Турция тоже находится под влиянием Запада...

Ведущий: Кстати, член НАТО и потенциальный член Европейского Союза...

Дугин: Совершенно верно. И тем не менее, это форма, может быть, искаженная, а я противник перехода на латиницу, противник утери Россией своей геополитической мощи.

Однако, к сожалению, сегодня в России есть сторонники полной и безоговорочной интеграции в однополярный мир, который, кстати, является не каким-то примаковским мифом, а вытекает напрямую из нынешней доктрины США, предполагающей превентивные удары там, где нарушаются американские национальные интересы.

Однополярный мир де-факто существует. Есть его сторонники, но есть и противники. И среди этих противников отнюдь не только традиционалисты – чеченцы, татары или представители традиционных религиозных конфессий. Среди них огромное количество простых россиян – обычных людей, которые смотрят фильм «Брат-2», считают, что у России свой собственный путь, что не в деньгах сила, а в правде, в духе, в справедливости, в верности корням, традициям и чести.

Волк: Мне кажется, что для большинства россиян вопрос национальной идеи, национальной идентификации сейчас, в общем-то, безразличен. В условиях, когда треть населения живет ниже уровня бедности, когда вопросы ежедневного выживания перед большинством наших сограждан стоят гораздо более остро, мне кажется, что такие теоретические построения – это больше удел московской элиты.

Ведущий: Я бы хотел обратиться к Александру Дугину и вернуть его к тому, о чем он сказал. Вы сказали, что Путин – евразийский президент. Конечно, географически Россия – евразийская страна, и тем не менее общепринятое мнение, что в сентябре 2001 года, когда президент России выступил с заявлением о поддержке Соединенных Штатов, он сделал своего рода цивилизационный выбор в пользу тесного сотрудничества с Западом и перехода России к созданию тесного альянса с Западом.

В этой связи как воспринимать тогда ваш разговор о евразийстве как основе политики президента?

Дугин: Многим бы хотелось, чтобы Путин сделал такой исторический выбор, чтобы этот выбор стал неотменимым. Но реально Россия – гигантская евразийская континентальная страна, которая движется по своей исторической траектории в течение многих веков. Разные силы постоянно пытаются сдвинуть ее на Запад – вспомним хотя бы Троцкого с провозглашением образования Соединенных Штатов Европы, – но еще ни у кого этого не получилось и никогда не получится. Никакого реального сближения с Западом и встраивания России в процесс глобализации без утраты собственной государственности в принципе не может быть. Мы, в значительной степени, цивилизационные антиподы.

Путин был вынужден определенным образом в указанной вами конкретной ситуации солидаризоваться с Западом для решения, как тогда казалось некоторым его советникам, афганской проблемы. И сейчас мы пожинаем плоды фатальной ошибки этого неверного курса. В Ираке, в отличие от Афганистана, где у нас был общий враг – талибы, которых создали сами американцы, – у нас таких общих интересов нет. Поэтому теперь мы вынуждены либо отстаивать свои национальные интересы в Ираке, либо идти вразрез со своими национальными интересами, продолжая поддерживать Запад. И вот теперь-то Путин действительно стоит перед судьбоносным выбором.

Ведущий: Вы говорите, что Россия – антипод западной цивилизации. В таком случае какая у нас-то цивилизация?

Дугин: Цивилизация у нас евразийская.

Ведущий: А что такое евразийская цивилизация?

Дугин: Вот с этого и надо было начинать... Евразийская цивилизация представляет собой совершенно уникальную, многомерную, развивающуюся исторически общественную систему, сохранившую в себе особый тип отношений, представляющую особый тип традиционного общества, основанного на устоях, жестко противоположных тем ценностным системам, в парадигмах которых развивался и развивается Запад. Начиная с Византийской эпохи, с раскола Церквей, восточная Церковь пошла по совершенно иному пути – пути сохранения изначальной традиции. Русь двигалась к Востоку, сливалась с татарскими массами, интегрировалась с тюркскими народами, в процессе чего эта евразийская цивилизация окончательно выработала свой самостоятельный, неповторимый лик. Это наша миссия – нести миру особую истину, особый свет – свет с Востока.

Ведущий: Насколько я понимаю, к моменту, когда закончилась царская эпоха в России, Россия как раз таки уже интегрировалась в мировое сообщество. Это потом большевики закрыли страну, пошли своим, особым путем. Кончилось все это очень плохо, и ту нищету, которую мы имеем сейчас, все- таки, наверное, мы получили в наследие от этой закрытой системы. Вы нас призываете к этой самой закрытости?

Дугин: Нищету мы получили от западников-реформаторов.

Ведущий: Минуточку, Вы хотите сказать, что в 90-м году, когда не было либералов и не было вот этих самых рыночных реформ, народ жил очень хорошо?

Дугин: Даже тогда народ жил более справедливо, более социально равномерно, чем сейчас...

Ведущий: То есть все были нищими?!

Дугин: Ну и что? На самом деле в этом моральное и нравственное успокоение для многих. Сегодня мы видим микроскопическое меньшинство, которое выиграло от реформ, и огромные народные массы, которые от них пострадали. Спросите их!

Ведущий: У меня вопрос сейчас к Евгению Волку. Евгений, для тех, кто придерживается теории, что Россия должна объединиться с Западом еще теснее, что она его интегральная часть и так далее, – последний год, как мне кажется, не принес, в общем-то, каких-то особых позитивных результатов. Не кажется ли вам, что развитие конфликта Запада с радикальным исламом многих заставляет опасаться того, что в этой связи может быть нанесен удар и по России, в то время, как ее борьба находится, как многие говорят, в стороне от борьбы Соединенных Штатов?

Волк: На мой взгляд, наоборот, за последнее время как раз-таки и проявились все плюсы сближения России с Западом. Например, удалось развязать афганский узел, не потеряв при этом ни одного солдата, решив эту проблему американскими руками, руками их союзников по НАТО. На мой взгляд, нет сейчас серьезных расхождений и по Ираку. Большинство понимает, что Саддам Хусейн, если отбросить политическую корректность, – это сукин сын, хоть он и наш сукин сын. И Россия была готова его сдать. Поэтому, честно говоря, концепция евразийства мне, в нынешней ситуации, представляется достаточно искусственной, особенно если взглянуть на ее исторические корни.

У многих российских интеллигентов есть все-таки подспудное подозрение, что идея евразийства – это изобретение ОГПУ, так же как и операция «Трест», которая была выдумана в начале 20-х годов...

Дугин: ...так же, как и Москва – Третий Рим, Русская Православная Церковь...

Волк: ...для того, чтобы контролировать интеллигенцию в зарубежной эмиграции, поставив ее себе на службу, вернуть часть интеллигенции, поставить ее на службу Советам. И сейчас возрождение евразийства в качестве национальной идеи видится примерно так же, как и создание Либерально-демократической партии со стороны КГБ на рубеже 80–90-х годов для противодействия нарастающей российской демократии.

Разумеется, все это факторы внутренней политики, это понятно. Но если иметь в виду долгосрочную перспективу, то мне кажется, что Россия все-таки обречена на взаимодействие с Западом. Можно это назвать однополярным миром, можно назвать это проамериканизмом, глобализмом, но в реальности проблемы мира таковы, что без США, без сотрудничества с ними – решать их практически невозможно. И России для того, чтобы утвердить свои национальные интересы, территориальную целостность, суверенитет, – необходимо с Западом тесно сотрудничать и идти вместе...