Оставив Катю, Андрей открыл вино, по-хозяйски достал вторую рюмку и уселся за стол; все происходило так естественно, словно они были знакомы сто лет. Никогда еще у Кати не возникало подобных ощущений при общении с незнакомцем – то ли с нее враз слетели все домашние комплексы, то ли Андрей вел себя как-то… как-то, как ведет себя мужчина с девушкой, которая ему не безразлична; впрочем, Катиных познаний в психологии не хватало, чтоб лезть в подобные дебри – ей было просто хорошо; гораздо лучше, чем дома. Тем не менее, она отдавала себе отчет, что должна контролировать ситуацию, поэтому закончив сервировку, целомудренно села напротив гостя и, на всякий случай, повторила:

– Нет, ты, точно, наглый.

– Это я-то наглый? – смеясь, Андрей наполнил рюмки, – давай за знакомство, и расскажу тебе про сверхнаглость. Короче, сижу я в командировке и приезжает ко мне напарник, Шурик. Я его ждал на следующий день, а он приехал в ночь; встречу, вроде, отметить надо, а магазины-то давно закрыты. Смотрю, Шурик собирается; а, прикинь, первый раз в этом городе. Думаю, куда ж он пойдет? И тихонько за ним. А летом дело было; видуха у него!.. Сланцы на босу ногу, старое трико, майка; и рулит прямиком в соседний дом. Уверенно заходит в подъезд, уверенно звонит в квартиру на первом этаже. Открывает мужик, заспанный, в трусах; тебе, говорит, чего? А Шурик – пузырь дай. Мужик дверь закрывать, а Шурик ногу поставил – дай пузырь, и все тут. Препирались они минут десять; я уж испугался, что мужик ментов вызовет – слава богу, мы еще абсолютно трезвые были. Короче, кончилось тем, что мужик принес собственную бутылку водки, из холодильника; на, говорит, только вали отсюда. Вот это, я понимаю, наглый!.. Не, хорошо мы тогда в Новгороде пожили, – Андрей вздохнул.

– Где?.. В Новгороде? – Катя даже подалась вперед, услышав знакомое название, – до войны наша семья тоже в Новгороде жила – мамка рассказывала. А фамилия у нас, знаешь, какая древняя? Аплечеевы! – в ее арсенале было так мало привлекательных тем для разговора, что она принялась увлеченно рассказывать все, что узнала от матери, добавив мистики собственных сновидений и произведя Полину в известные прорицательницы. Ей было так приятно, что ее внимательно слушают!.. Но вдруг совершенно посторонняя мысль заставила ее остановиться. …Нет, я не стану заниматься с ним сексом! В первый вечер это просто не красиво – что он обо мне подумает?.. Но может же мне понравиться человек… если Вовка совсем не дорожит мной…

– Ну, давай за твою славную родословную, – Андрей поднял рюмку, и Катя с готовностью последовала его примеру.

Совместная трапеза – лучшее средство для сближения, ведь сразу отпадает необходимость придумывать повод, чтоб и дальше оставаться вместе (ковыряться в тарелке можно сколь угодно долго); не надо искать занятие рукам, которые первыми начинают суетиться, если людям становится скучно; и даже если не о чем говорить, можно просто жевать, делая вид, что, наслаждаешься кулинарными изысками. Но пока скука им не грозила; правда, и разговоры были хоть и веселые, но пустые.

– Ты приезжий, да? – спросила наконец Катя, – а откуда?

– Как сейчас говорят, из ближнего Подмосковья; там до столицы рукой подать – маршрутка ходит.

– Подмосковье… – Катя мечтательно вздохнула, – а я никогда нигде не была.

– Ну, это дело поправимое, – Андрей снова засмеялся, в очередной раз наполняя рюмки. Трактовать фразу можно было по-разному, но Катя выбрала версию, которая ей нравилась больше других, и принялась ее разрабатывать.

– А жена у тебя есть, в твоем Подмосковье?

– Нет, – Андрей покачал головой, – какая жена! У меня даже квартиры нет – в общаге живу.

– Правда?.. – обычно такие сообщения вызывают разочарование, а Катя обрадовалась – значит, если держаться там не за что, то почему б ему, например, не перебраться к ней?..

– Правда. Мотаюсь, вот, по стране, всякую фигню налаживаю; знаешь, как осточертели гостиницы, чужие постели, чужие люди с их вонючими носками и храпом по ночам…

– Бедный… ты, наверное, думал хоть здесь отдохнуть, а тут я нарисовалась, да? – Катя вздохнула; она откровенно напрашивалась на комплемент и получила его.

– Дурочка, – Андрей накрыл ладонью ее руку, – что ты глупости говоришь? Ты красивая, веселая, умная девушка… давай, за тебя!

– Ты, правда, так считаешь?.. – Катя покраснела от удовольствия – веселой и красивой ее иногда называли, но умной?.. – давай, за меня. А потом, за тебя.

Вино было крепче того, что они вчера пили с Галкой, но и вкуснее, поэтому приятное состояние, когда мысли начинают разбегаться, а на их месте вспыхивает яркий фейерверк, уже наступило… хотя, неудивительно – вроде, с шуточками, но выпила-то она почти полбутылки.

– Как интересно, – сказала Катя, – я ведь могла приехать и не сегодня или ты мог вчера все закончить, и мы б не встретились…

– Это было б плохо? – Андрей хитро улыбнулся.

– Не знаю, – Катя пожала плечами, – по крайней мере, сейчас мне очень хорошо…

– А давай выпьем за то, чтоб нам всегда было хорошо!

– Нам?.. – возможно, Андрей имел в виду каждого из них, но Катя быстро соединила их вместе, – давай! – она с готовностью схватила рюмку и выпила до дна.

Андрей наблюдал за эйфорией, накрывшей девушку, за ее искрящимися глазами, не совсем четкими движениями, и решил, что пора переходить от касаний взглядами к прикосновениям физическим. Протянув руку, он аккуратно обвел Катю вокруг стола и усадил к себе на колени; обнял, целуя ее шею. Что должна делать она, Катя не знала, так как не привыкла к ласкам за накрытым столом; да и кто б ее приучил? Вовка что ли, всегда выключавший свет, прежде чем лечь в постель?..

Она закрыла глаза, решая, смогут ли они после этого спать, как «брат сестрой», и сознание, раскрепощенное густо красной жидкостью из красивой бутылки, восприняло вопрос совершенно естественно. …А что? – Катя чувствовала, как чужая рука забирается к ней под свитер, – он – неженатый; меня, можно сказать, бросили… а как еще это назвать, если Вовка не хочет сюда ехать? Мы – два свободных человека… – она схватила ртом воздух, когда вдруг, вроде, сама собой, открылась застежка лифчика, и рука переместилась на грудь, нежно сдавив сосок.

– Что будем делать дальше? – прошептал Андрей, касаясь языком мочки ее уха, но Катя молчала – если б он принялся раздевать ее, она б, пожалуй, не стала сопротивляться, но чтоб сказать об этом самой?..

Она вжалась лицом в пахнущую дезодорантом свежую футболку; под ней находилось тело, которое она б с удовольствием ощутила без всяких промежуточных преград …Нет, я не современная девушка, раз считаю, что нельзя переспать с парнем в первый же вечер, если он тебе нравится. Современные девушки на «Доме-2», – она вспомнила проект, который смотрела почти каждый вечер, – ну, деревня я…

– Если не хочешь, я ничего не стану делать, – вкрадчиво предложил Андрей.

– Правда? – Катя вскинула голову. Это были замечательные слова, оставлявшие призрачный шанс остановить все даже в самый критический момент.

– Правда.

И хотя Катя знала, что никакая это не правда, потому что так не бывает, но подобного ответа хватало, чтоб обмануть себя.

– Ты – чудо… – мечтательно произнесла она, и расшифровывая это абстрактное понятие, добавила, – ты самый лучший мужчина…

– А у тебя их много? – Андрей прищурился.

– Только муж, – Катя покраснела, как будто спать лишь с собственным мужем, стыдно. Ей захотелось тоже спросить, сколько у него было женщин, но если б Андрей ответил «много», ей стало бы неприятно; если б «мало», то это заведомо явилось бы ложью, что неприятно вдвойне.

Катя отстранилась, поправила волосы. Теперь они смотрели друг на друга в упор, и она пыталась найти в его «зеркале души» подсказку – что ей делать дальше, но, то ли души там не оказалось, то ли это были просто такие глаза!..

…Оказывается, и ходить никуда не надо – полный сервис с доставкой на дом… – Андрей улыбнулся, но Катя не поняла чему, а в такие моменты каждый жест, каждый взгляд имел решающее значение. Она только видела, как уголки губ, ни с того ни с сего, медленно ползут вверх, и спросила: