знакомых, что так или иначе, были связаны с Володей и заводским гаражом; естественно, эти отношения им были дороже, чем любые Катины просьбы. …Но я ведь убила быка! – подумала она в отчаянии, – значит, все должно получиться!.. А если сегодняшний сон – это новая подсказка?.. Блин, Полина, небось, опять у кого-нибудь на картошке, так что ничего я не узнаю… теть Нин, – она подняла глаза к потолку. Бредовые варианты, вроде, марш-броска до трассы, где проходят сотни посторонних машин, опали, как листья с дерева, оставив лишь голый мистический ствол, который нельзя поколебать, потому что вера не подчиняется ни логике, ни законам и приходит на помощь в минуты безысходности, – я ж отвезла вам туфли – подскажите, что делать. Я буду хорошо следить за вашей квартирой, и на могилу буду ездить, честно!..

Катя долго смотрела в потолок, но ничего не произошло – ни видения не возникло, ни гласа с небес не прозвучало. Вздохнув, она снова подошла к столу; сдвинула список, ибо он являлся лишь пустой иллюзией. …И ошибиться нельзя – мать не даст второй попытки; чувствую, она просто заберет мои шмотки и будет выдавать только то, что я соберусь надеть. Блин, тетя Нина ей плохая, а сама?.. Все они, Аплечеевы… но я ведь тоже Аплечеева! Я тоже упрямая! Упрямая – только дура… а ведь, точно, дура – тряпки все переписала, а деньги?.. А документы?.. Стоп! Надо ж и трудовую книжку забрать – куда я без нее устроюсь? …Ага, сейчас заявление напишу, а Ирина Михайловна сразу матери – что это ваша Катька увольняется?.. Она крыса еще та… а скажу, что в магазин к Вероникиным друзьям! Точно! Надо сейчас зайти в Администрацию – узнать, чего они в тот раз не приехали; может, передумали открываться? Хотя, куда они денутся, если помещение уже купили. Кстати, может, Вероника поможет – они ж часто в город мотаются; и машины своей у нее нет, так что Вовка ей по фигу, и с матерью она не очень… только язык у нее без костей – она не по злобе?, а просто разнесет по всему поселку. Нет, про отъезд говорить ей буду, а про магазин надо узнать, и если все у них в силе, сегодня же напишу заявление по собственному… да, без трудовой нельзя…

Катя быстро оделась и выскочила из подъезда. Во дворе было непривычно пусто; впрочем, в «картофельную страду» – это нормальное явление; пересекла площадь, поздоровавшись с пацанами, стоявшими у ларька (они нигде не работали, картошку не сажали), и вдруг услышала сзади:

– Катька! Погоди!

Обернувшись, увидела Галку, приветливо махавшую рукой.

– Слушай, – Галка подошла, даже чуть запыхавшись, – чего-то мы вчера с тобой немножко нажрались, да? – она засмеялась, – ты психанула, я психанула. Ты сваливать-то не раздумала? А то могу подкинуть – за мной бой-френд сейчас приедет на тачке; типа, картошку забрать. Пока туда-сюда – думаю, часов в пять стартуем в город. Если хочешь, будь готова.

– Галка! – Катя бросилась ей на шею, – я люблю тебя!

– Только все равно – дура ты, Кать…

– Дура, – с готовностью согласилась Катя; сейчас она готова была согласиться с чем угодно.

– А я в магазин, – Галка, смеясь освободилась из объятий, – мать, блин, стол накрывает – будущий зять приедет.

Трудовая книжка сразу отлетела в необозримое будущее. …Потом! Все потом!.. – радостно решила Катя, – как-нибудь заскочу налегке, все сделаю и по- тихому свалю. Главное сейчас, шмотки забрать! В пять часов, а сейчас… – она глянула на часы, – сейчас два. Успею, только б Вовка раньше с работы не явился, – и она кинулась домой.

Андрей увидел знакомый магазин «Овощи-фрукты», где торговали чудесным напитком, избавлявшим от проблем – принимать напиток надо с вечера, и тогда утром проблемы из гладкого шара, который невозможно схватить, превращаются в эдакую «штучку с ручкой», которую можно крутить так и сяк, пока не найдешь решение. …Да нет уже никаких проблем! – спохватился Андрей, – завтра электрику подключат, и а-ля у-лю! А выпивать с радости всегда приятнее, чем бухать с тоски…

– Водку я возьму, – предупредил слесарь, и Андрей не стал возражать – он уже думал, успеет ли завтра не только сдать пресс, но и получить деньги, ведь тогда имело смысл съездить за билетом. …Да ладно, чего гнать гусей? – великодушно решил он, – поживу еще денек – сумма того стоит…

В квартире их встретили клубы горячего влажного пара и удивленная хозяйка с мокрыми по локоть руками.

– Чего это вы так рано?

– А мы на сегодня закончили, – радостно доложил Федорыч, – раздевайтесь, Андрей Николаевич, – он поставил пакет, в котором выразительно звякнуло, – мать, организуй-ка закусить.

– Еще чего!.. – возмутилась хозяйка, – у меня стирки по горло!.. Слушай, Вань, Андрей Николаевич-то человек вольный, а тебя ведь с работы выгонят.

– Не выгонят. Я при Андрее Николаевиче – как он скажет…

– Значит, опять получается, кто-то тебя спаивает, да?.. – перебила хозяйка. Видимо, она знала все уловки мужа, поэтому повернулась к гостю, – вы не обращайте внимания.

Андрей молча прошел на кухню, где на плите кипело ведро с бельем, а по диагонали была протянута веревка; на ней висели огромные женские трусы голубого цвета. Настроение сразу испортилось – он терпеть не мог семейные разборки; скорее всего, поэтому не женился, да и не собирался.

Дверь осталась открытой, поэтому он прекрасно слышал продолжавшийся диалог.

– Иван Федорович что, опять в запой пошел?

…Так вот ты какой, цветочек аленький!.. – усмехнулся Андрей, разглядывая крошечную дырку на трусах.

– Люд, какой запой?

– А такой! Вчера выпили – хорошо; так, прям, с обеда продолжать надо!.. Ладно – негде человеку остановиться, но это не повод, чтоб кабак тут устраивать!..

– Я – человек, понимаешь! Я не могу, как наше начальство, гостя на улице бросить!..

– Я ж не говорю, что надо кого-то бросать! По мне, так пусть живет, но не надо пить каждый день! Андрей Николаевич! – она повернулась лицом к кухне, – вы каждый день выпиваете?

– Нет! – крикнул Андрей, не отрывая взгляд от трусов.

– Видишь? Ты прикрываешься человеком, а ему неудобно тебе отказать; ты сам не понимаешь, да?

– Ну, если ты так категорично ставишь вопрос!.. – Федорыч воинственно вскинул голову, и замолчал; думал он почти минуту, но идея все-таки пришла, – а давай поселим Андрея Николаевича в Нинкиной хате! Чего она пустует? Поживет человек недельку; брать там нечего… да и не возьмет он…

Андрей решил выйти из засады, чтоб лично присутствовать при обсуждении собственной порядочности; нет, мнение слесаря и его жены его не сильно волновало, но отдельная бесплатная квартира!.. Да тогда тут можно жить и жить!

– Вы извините, – хозяйка снова повернулась к нему, не удостоив мужа ответом, – у нас, видите, какие проблемы. А насчет квартиры… есть такая – у меня сестра недавно умерла; от нее осталась, так что живите, только вы уж моего Ивана Федоровича там особо не привечайте, а то я понимаю, к чему он это вспомнил – я далеко, и будете вы там…

– Я все понял, – Андрей усмехнулся, – не волнуйтесь – я ж не знал, какая тут ситуация.

– Ну и хорошо, – хозяйка вышла, и воспользовавшись этим, Федорыч быстро-быстро зашептал:

– Она баба нормальная, но иногда шлея под хвост попадет, и начинает выкобениваться. А с квартирой даже лучше…

Но тут вернулась хозяйка, держа на ладони ключ.

– Сейчас расскажу, как туда ехать.

– Дык, я провожу! – воодушевился Федорыч.

– Ты сиди! – прикрикнула хозяйка, – раз пришел, будешь белье выкручивать! Чего провожать – Андрей Николаевич, чай, не маленький. Я сейчас ему нарисую.

Пока хозяйка ходила за ручкой, Федорыч воровато сунул Андрею бутылку.

– Возьмите. Извините уж – бабы, сами знаете, они сегодня так, завтра эдак…

– Вот, – вернувшись, хозяйка протянула листок, – маршрутка прямо напротив дома останавливается, а