– У нас перерыв, разве вы не видите? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

– Где… – Костя с трудом перевел дыхание, – моя жена?..

– А кто ваша жена? – Таня подняла удивленный взгляд.

– Маша! Которая, вот тут работает! – он постучал пальцем по прилавку, – где она?!

– Извините, – Таня смотрела на него широко раскрытыми глазами, – вы, вообще, нормальный? У нас перерыв. Она пошла за булочками.

– Какие, на хрен, булочки?! Она сейчас несется в зеленом «Ягуаре» неизвестно куда, черт знает с кем!!

– Да? Вы так думаете?.. Это очень похоже на паранойю, – произнесла она назидательно, – а, вообще- то, зеленый «Ягуар» – это круто… Я б тоже покаталась, – она вышла из-за прилавка и подошла к окну, – вон, она идет, смотрите. Между прочим, пешком – без всякого «Ягуара», – глаза ее весело прищурились.

Костя мгновенно очутился у окна и остолбенел – через дорогу, не спеша двигалась его жена в сером костюме – том самом, который он видел на девушке в «Ягуаре». Маша улыбалась каким-то своим мыслям, покачивая прозрачным пакетом с булочками.

– Ну, что? Убедились? – Таня ехидно засмеялась, и вдруг задумчиво добавила, – а, вообще-то, я б хотела, чтоб меня также ревновали. Это ж любовь, да?.. А она, дурочка, жалуется, то вы стали к ней прохладнее относиться…

Костя перевел на нее непонимающий взгляд – кто кому жалуется?.. Причем тут «любовь», если он сам видел, как тот мужик увозил ее неизвестно куда?.. Ее же надо спасать!..

– А, вот, и я! – Маша распахнула дверь, – наш кофе готов?.. – увидев Костю, она растерянно замерла; лицо ее побледнело, став таким, как только что в машине, и даже слегка вытянулось, – ты?.. Что-то случилось?..

Но Костя только судорожно сглотнул слюну.

– Да говори же! – Машины руки с пакетом бессильно опустились, – что случилось?!

Костя почувствовал себя идиотом. Он вглядывался в знакомые черты, и чем дольше смотрел, тем отчетливее понимал, что в машине сидела тоже она – та же помада (дома он не мог видеть, в какой цвет она красила губы, потому что встал позже); тот же непослушный локон возле уха (иногда она собирала волосы в хвост, но не сейчас)…

– Где твои серьги? – вспомнил он, – те, свадебные!

– Дома. Ты ж знаешь, я не одеваю их на работу. Да что случилось-то? Нас ограбили?

– Нас не ограбили! Но я сейчас же поеду и проверю!

– Поезжай, – Маша удивленно пожала плечами, – только объясни – а где они должны быть?

– Не знаю! В ушах!

– Логично, – придя в себя, Маша протянула напарнице пакет, – на, Тань, пока теплые.

Костя грубо схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

– Скажи, честно! Час назад ты сидела в зеленом «Ягуаре»?

Машин рот приоткрылся и закрылся снова; на ее лице возникло такое искреннее удивление, что Костя сам засомневался – не пригрезилось ли ему это.

– Ты совсем?.. – Маша покрутила пальцем у виска, – откуда у меня знакомые с «Ягуарами»?

– Знакомых всегда можно найти, – прошипел Костя, – с твоими-то данными…

– Хватит делать из меня проститутку! – Маша даже повысила голос, чего не делала почти никогда, – Танька, конечно, знает, что я не такая, но все равно, это низко!..

– Костя, идите, пожалуйста, сюда, – Таня достала из-под прилавка стопку бумаг, – вы же знаете подпись вашей жены? Вот, она выписывала накладную. Видите сумму? А, вот, чек. Сумма та же. Здесь пробито время. Двенадцать часов сорок восемь минут. Вы думаете, это я специально для вас чеки била? А потом буду свои деньги в кассу вкладывать, да?

Костя смотрел на лежавшие перед ним бумажки, пытаясь собрать воедино полученную информацию, но фрагменты не стыковались. Тем не менее, в машине сидела, именно, Машка! Причем, это не было похищением, иначе она б сама все ему рассказала, да еще настояла на заявлении в милицию – она находилась там добровольно, и глаза прикрыла отдыхая… после чего? Тут и дураку понятно, после чего!..

– Костя, может, выпьете с нами кофе? – преложила Таня примирительно, – а то у нас скоро перерыв заканчивается.

– Нет, спасибо, – он с ненавистью взглянул на жену. Никогда он не думал, что она станет изменять ему, да еще сделает это так ловко, что и подкопаться не к чему.

– Мне тоже надо на работу, – он направился к двери, но на пороге обернулся, чтоб убедиться, что Маша, как ведьма, тут же не выпорхнет в открытую форточку. Нет, она сидела на своем месте, откусывая булку, и слушала, как Таня что-то шепчет ей на ухо, взглядом показывая в его сторону.

Костя вышел, хлопнув дверью. На работу он не спешил – там не могло произойти ничего серьезнее того, что творилось с ним сейчас.

В очередной раз сопоставляя факты, умом он понимал, что Маша не могла находиться в машине; к тому же, он достаточно хорошо знал артистические таланты жены – так безукоризненно сыграть роль оскорбленной невинности, ей было явно не под силу. Она никогда не умела, ни лгать, ни скрывать своих эмоций. Но, с другой стороны, нельзя так правдоподобно загримировать человека, если ты не профессионал, которых в городе, раз-два, и обчелся. Да, и зачем?.. …А, может, это машина—призрак, возникшая из какого-нибудь четвертого измерения?.. Ведь сейчас даже официальная наука согласилась с существованием инопланетян, потусторонних сил и прочей ересью. Значит, за всем этим, действительно, что-то кроется. Ясно, что от Машки я не добьюсь ничего, не отыскав новых улик – может, она, и правда, ничего не помнит. А улики?.. Только серьги! Все-таки их не должно быть дома! Конечно, этот сутенер на «Ягуаре» домчал ее до работы быстрее, чем я притащился на своей колымаге – тут все продумано. И вот она, паинька-недотрога, со своими булочками топает из ларька… шлюха чертова… Но завести домой сережки ты не могла успеть. Это ты брякнула не подумавши… Она же всегда боялась ходить одна с такими кусками золота в ушах, и надевала только в своей компании – на работу она их не надевала ни разу… Значит, это для «Ягуара»!.. Такой, вот, это для тебя праздник!.. – Костя стиснул баранку в бессильной злобе, – сучка!.. А сколько времени прикидывалась порядочной! Потому ей и безразлично, где я пропадаю вечерами – у нее свое утреннее дерби!.. Она думает, что я поеду на работу? Фиг там! Я поеду за сережками, и если их там не окажется, пусть пеняет на себя!.. – Костя завел двигатель.

Он чувствовал, как рушится один из тех краеугольных камней, на которых держалась его спокойная жизнь. Все мелкие интрижки и посторонние связи представляли интерес только в одном случае – если дома его ждет жена, к которой всегда можно вернуться из водоворота событий; а если этого нет, то интрижки перестают быть таковыми, превращаясь в основную жизнь. Костя не хотел такой бессмысленной жизни.

…Но как она посмела поступить со мной так подло?!.. Костя влетел в квартиру и не разуваясь, бросился к черной шкатулке, стоявшей на полочке в спальне.

Сережки лежали на месте, запутавшись в нитке дешевых бус чешского стекла. Он оторопело взял их, поднес к глазам, стараясь распознать подделку. Но они не были подделкой и преспокойно лежали дома. Что это могло означать? То, что в машине все-таки находилась не она, а кто-то искусно под нее подделывающийся? Зачем? Или она все-таки могла вернуть серьги на место? …Нет, не могла. Никак не могла!..

Костя заметил, что усиленно ищет жене оправдание. Он безумно хотел, чтоб все вернулось на круги своя, чтоб Маша оказалась по-прежнему любящей его, милой и славной девочкой… Но для этого тоже нужны доказательства, как и улики для обвинения.

Если раньше все выглядело, пусть не слишком приятно, но более или менее правдоподобно, то теперь сережки разрушили всю схему. Что у него осталось, чтоб заполнить образовавшуюся пустоту? …Стоп! А сам «Ягуар»?.. Его номерной знак стоял перед глазами также четко, как и Машино лицо в салоне. Однако ГАИ вряд ли предоставляет всем и каждому справки о владельцах таких лимузинов; и тут он вспомнил, как однажды потерял права, и восстановить их вызвался Витя, один из