Восьмой день был отведен Урании, музе астрономии, наставнице в том единственном знании, которое позволяет нам согласовать наши поступки с движением Вселенной.

Наконец, девятый день был посвящен комедии, лицо которой нам показывает Талия; ибо мы иллюзорны и несовершенны и, что бы мы ни делали, мы должны, завершив свои труды, уметь посмеяться над своим несовершенством и тщетой своих надежд.

Так были вознесены моления и хвалы девяти сестрам, дочерям Зевса и Мнемосины-Памяти, дочери Неба и Земли. Самые великие актеры, певцы, танцовщики, музыканты и поэты Греции приняли участи в этих зрелищах (26), на которых присутствовал Александр, окруженный наставниками своего детства, а также товарищами по роще Нимф, которые все стали теперь двадцатилетними военачальниками, брили подбородок, как их повелитель, и готовились завоевать мир вместе с ним. По правую руку от себя он посадил свою мать, еще прекрасную в свои тридцать семь лет, в царских облачениях; ее глаза сверкали гордостью. Налево от него восседал правитель Антипатр.

В последнюю ночь было устроено угощение для глав городов-государств, послов и полководцев. В большой палатке из белого полотна, раскинутой под апрельскими звездами, триста гостей возлежали на более чем ста ложах.

После этого мы вернулись в Пеллу. Настало утро, когда войско, которому было суждено изменить лицо мира, ждало, опершись на копья, приказа выступать, а Александр пошел проститься с Олимпиадой и в последний раз преклонить колени рядом с ней перед алтарем Амона; затем он обнял ее и спросил: «Мать, кто стал в Самофракии моим земным отцом?».

Царица глубоко заглянула в разноцветные глаза своего дитяти: «Даже для меня, сын мой, это осталось сокровенным. Тебе смогут ответить только жрецы оракула Амона в египетской пустыне, если бог позволит».

Олимпиада была задумчива и ее сердце сжималось, когда, стоя на крыше дворца в окружении своих женщин, она присутствовала при уходе армии. Она видела, как вскочил в седло, на своего большого черного коня, золотоволосый герой, которого она породила. Антипатр склонился перед ним в последний раз; потом Александр поднял руку и запели трубы.

Парменион, старый полководец Филиппа, которому было теперь шестьдесят три года, был назначен первым командующим. Его старший сын Филота предводительствовал гоплитами – тяжеловооруженной македонской пехотой, снаряжение которой состояло из шлема, щита, поножей, меча и длинного копья. Второй сын Пармениона, Никанор, был начальником легковооруженных пехотинцев; они носили большую войлочную шапку, а оружием им служил дротик. Под началом Черного Клита находились знатные македонские всадники-гетайры, охрана царя. Фессалийские воины повиновались Каласу, а Антигон стал во главе войска греческих союзников. Затем шли критские лучники и отряд фракийских всадников в шлемах с конскими султанами и панцирях с кожаной бахромой.

Для управления своей личной канцелярией и всеми связями с царством и союзниками Александр выбрал человека большой культуры и весьма деятельного – Евмена из Кардии, которому он придал в помощники Диодота из Эритреи. Эпимелет стал главным интендантом армии, а Леоннат – главным исполнителем поручений. Александр вез с собой племянника Аристотеля Каллисфена из Олинфа в качестве историографа, а также своего первого учителя Лисимаха, чтобы тот продолжал декламировать ему Гомера. Гефестион должен был находиться рядом с ним, делить его труды и помогать в бою. Птолемей, Неарх, Гарпал, Кратер, Пердикка и Мелеагр стали его высшими командирами; им всем суждено было – кому больше, кому меньше – прославить в грядущем свои имена. Строитель военных машин Диад заведовал осадной и походной артиллерией, снаряжением для строительства катящихся башен, таранами, легкими катапультами для метания бронзовых стрел, тяжелыми катапультами, стреляющими каменными снарядами, и отрядом понтонеров.

В обозе Александра, отправлявшегося на завоевание Малой Азии и Египта, было на месяц провианта и жалованья солдатам. Во главе войск шли музыканты и танцоры, затем жрецы.

Я, Аристандр из Тельмесса, пророк Амона и македонский прорицатель, следовал за ними на белом коне; я ехал непосредственно впереди царя. Единственный из тридцати пяти тысяч человек, чей шаг за нашей спиной сотрясал землю, я знал, что Александр никогда не вернется.

Тот, кто собирается сразиться с каким-либо народом, должен знать его прошлое; тот, кто хочет бросить вызов какому-либо царю, должен изучить его род; тот, кто отправляется на завоевание какой-либо страны, должен постичь ее богов. История – составная часть священной науки.

Я родился в Малой Азии, на берегу залива Главка. Мой город подчинялся одному из сатрапов персидского царя. По другую сторону моря, на которое я смотрел в детстве, находится устье Нила. Над Главком и над Нилом встают те же звезда в те же часы.

Я много узнал об истории Персии.

Персы учат, что откровение было ими получено от вестника неба по имени Хом; между тем Хом – это Гермес, или Гормес, или Горусси-Исис, или, наконец, Гор-Амон, ибо даже если нам кажется, что откровение было дано сотней голосов, все эти голоса рождены одними устами. Непостижимое, источник Единого, имеет лишь одно слово.

Хом передал истину царю, который стал отцом Джамшида; но когда Джамшиду пришла пора стать в свою очередь царем, он решил, что, поскольку ему сообщена истина, он сам и есть истина; он дает пищу, сон и радость, трава растет по его соизволению; и он уничтожил смерть на Земле. Он пожелал, чтобы его почитали наряду с создателем мира, и присвоил себе имена, которые люди употребляют, обращаясь к Неназываемому. Тогда прекратилось изобилие на персидской земле, иссякли колодцы, погибли стада, люди истощили себя в кровавых битвах, и золотой век окончился.

После этого персам пришлось ждать много веков, пока не явился Заратуштра, который, подобно Имхотепу-Асклепию, возобновил учение Гермеса. Он говорил людям, что только знание о небесном и магические свойства звуков способны отвести фатальные несчастья, как частные, так и всеобщие. Он учил также, что Ормузд и семь архангелов света вечно борются с Ариманом и семью демонами мрака и что человек – единственное из живых существ, свободное выбрать между Ормуздом и Ариманом и способствовать торжеству добра или зла.

Благодаря его мудрости, персы восстали из мрака; при царях, носивших имена Кир, Камбиз, Дарий и Артаксеркс, они стали сильны и могущественны; но вина Джамшида постоянно тяготела над ними. На их глазах была пелена, мешавшая им признать, что боги других народов – те же, что их боги; они лишь принимают иные формы и имена, чтобы иметь силу в иных землях. Из-за этого заблуждения персам суждено было погибнуть.