– Раньше я предпочитал другие заведения, остепенился недавно.

Полуянов хлопнул в ладоши – кисельно-брусничная стена дрогнула и подалась в стороны, обнажая похожий на рыбью глотку арочный проход. Лиловый свет проявил в арке неясные тени полупрозрачных искусственных мышц.

– Тут всего один зал, – объяснил Михаил. – Небольшой – на двести двадцать два места. Других залов нет. Если не считать таковыми расположенное под амфитеатром фойе и два вестибюля в самом низу.

– Н-да... для Форума, я бы сказал, небогато. А все остальное пространство в суперяйце занимает суперптенец?

Михаил таинственно промолчал.

Короткий коридор привел путников в полукруглый салон. «Комната за сценой», – определил Кир-Кор. Потолочные иллюминаторы, длинный хрустальный цилиндр олифектора, декоративные светильники, терминал... Во весь салон – светло-серый изгиб составного дивана, вписанного в полукруг стены, великолепные новопалехские гобелены; два низких столика из фигурного цветного стекла, колонка салонного бара. Полминуты спустя эварх и его гость сидели на мягких, как морская пена, диванных подушках.

Гость держал в руке бокал с холодной минеральной водой, подкрашенной чем-то зеленым, и, пока эварх был занят у терминала, разглядывал сияющий на противоположной, прямой, как хорда, стене светопластический пейзаж воздушного океана: в голубом небе – два огромных кучевых облака и серебристо-белые пучки лучей скрытого за облаками солнца... Он ощущал неуют. Не мог спокойно сидеть, пить воду и чувствовать за стеной, украшенной панно с изображением небесно-облачной безмятежности, нешуточный накал страстей участников Большой Экседры.

Михаил сделал финальный тычок пальцем в панель терминала, рассеянно произнес:

– Ты верно заметил. Наш яйцевидный теремок получил название Форум в общем-то незаконно. Роль настоящего форума, когда это нужно, исполняет у нас либо вместительный зал спортивного театра, либо представительский Зал Комента.

– Но Большой Экседре понадобилось собраться именно здесь. Это здание специальное? Для посвященных?

– В этом здании – АИЛАМ, – ответил эварх, многозначительно указуя перстом в зенит.

– Как интересно! – Гость изобразил на лице любознательность. – Что-то восточное слышится в этом слове – Айлам...

– АИЛАМ, – поправил Полуянов, – Академия интуитивно-логической аккомодации менталитета. Здесь найдешь практически все, чего достигли яйцеголовые мудрецы в сфере струм-логики за многие тысячелетия. Своего рода – философский храм.

Гость пригубил целебный напиток:

– Но тогда, может быть, мне здесь не место?

Вода имела горьковатый привкус неизвестной гостю душистой травы.

– В каком смысле «не место»? – спросил Михаил.

– В прямом. Как производителю фантастически изощренных увечий. Насколько я понял, мой случай – это не совсем то, о чем проповедовало ваше братство.

Полуянов резко поднялся. Запустил руку внутрь колонки ближайшего бара, вынул и вскрыл бокал с водой, подкрашенной желтым, – вода немедленно вскипела пузырьками.

– Кирилл... мы пока не знаем, кто ты. Точнее сказать – не знаем наверное, кем или чем ты инициирован. От зала, где спорят философы, нас отделяет двойная стена, но я чувствую... буквально физически ощущаю напряжение людей, озабоченных этой проблемой. Фундатор считает тебя благовестом и благодатью Ампары... как и всех твоих соплеменников, впрочем. Однако многие его коллеги не могут преодолеть сомнений...

– Ты преодолел?

– Я бы еще немного поспорил с фундатором.

– В спорах рождается истина, – одобрил Кир-Кор. – Этакий прелестный Этимончик с младенчески пухлой, розовой задницей. Увы, младенец подрастет не скоро. А что пока?..

Эварх, не скрывая отвращения, понюхал желтую воду. Сказал:

– Если ты действительно инициирован волей Ампары, то производимые тобой увечья, хочешь не хочешь, придется считать естественными актами ожидаемого нами возмездия.

– Так считать тебе, конечно, не хочется.

– Да. Понимаю, что от меня ничто не зависит, но лично я не хочу.

– Я тоже, – проговорил Кир-Кор. – Мне тоже нужен душевный комфорт. Не хочу быть подпирателем вашего неба... Или того хуже – обермейстером вашего ада.

– Я могу примириться с наказанием смертью, – словно не слыша его, продолжал Михаил, – но все мое существо протестует против наказания изобретательно гипертрофированным уродством.

– Я не уверен, эварх, что на этом Ампара исчерпала свой творческий потенциал.

Застыв на месте, эварх невидящими глазами посмотрел на собеседника поверх стакана.

– Радуйтесь, братья, – произнес он и выцедил желтую воду. – Великая Ампара с нами!..

На лучезарно-воздушном панно распахнулись две округлые синие, как глаза неба, двери, через одну из которых вошел в салон Ледогоров. Вошел быстрым шагом, взбивая ногами длинные синеполосно-белые полы своей латиклавии. Кир-Кор поднялся навстречу и, не зная, куда деть бокал, поставил его на терминал рядом с зеркалом афтера. Обменявшись с Полуяновым церемониальными полупоклонами, экзарх едва ощутимо коснулся предплечья грагала затянутой в белую перчатку рукой. В легком, как вздох, и кратком, как взмах, касании успел отразиться калейдоскоп эмоций этого человека: признательность, радость встречи, озабоченность, вдохновенная вера и светлая мировая печаль. «Из другого теста он, что ли?..» – подумал Кир-Кор. В присутствии Агафона атмосфера безысходности, навеянная аргументами Михаила, уже не так свирепо давила на мозг. Фундатор окинул взглядом обоих пестователей Этимона:

– Вижу в ваших глазах пылкие отсветы догорающего взаимонепонимания.

Полуянов развел руками.

– Мы с эвархом спорили о сущности числа «восемнадцать», – уклончиво отозвался Кир-Кор. – Он утверждает, что это число – символ значительных перемен.

Ледогоров согласно кивнул:

– Он прав, это неплохо подтверждается опытом тысячелетий. Тебя конечно же одолевает скепсис. Ну что с того? Ты волен или принимать знаковые наработки струм-логики, или не принимать. В чем проблема?

– Проблема в том, Агафон Виталианович... – промолвил Кир-Кор, хмуро потупясь. – Ну, словом, я боюсь тебя подвести. Вдруг я не тот, за кого ты меня так уверенно принимаешь.

Экзарх смотрел на него и молчал. Видимо, ждал продолжения.

Михаил исподлобья смотрел на экзарха.

– Если я действительно отмечен... гм... инициирован волей Ампары, – продолжил Кир-Кор, – то как соотносится это с увечьями пострадавших от меня людей?

– Соотносится прямо, – ответил фундатор. – Ты, я уверен, и сам не считаешь себя самостоятельным производителем странных чудес.

– Я ожидал, ты подберешь эпитет пожестче.

– Ладно – ужасных, зловещих. По-твоему, это что-то меняет?

– По-моему, да. Где гарантия, что я – именно тот проводник воли Ампары, точнее, ее споспешествователь, появление которого предначертано?

– Гарантий нет, – признал Ледогоров. – Здесь гарантии неуместны. Есть аргументированная догадка. А конкретнее – есть ясно обозначенный фокус, в коем сходятся множество лучей-векторов струм-логических на то указаний. Этот фокус – Планар, главный на данном этапе артефакт Ампары, ампартефакт. И не случайно ты – первый контактер с ампартефактом.

– Почему не случайно?

– Хотя бы потому, что судьба твоя отмечена Числом Перемен.

– Хотел бы я знать наверное, чем отмечена моя судьба. То ли Числом Перемен, то ли Знаком Зверя...