— У нас есть приказ, — отрезал командир.

— Наш приказ — удерживать позицию, — заметил пилот. — А как мы можем удержать ее без оружия?

— Ты сам все так логично объяснил, — ответил ему командир. — Нами жертвуют. И тут уж без разницы, есть у нас оружие или нет.

— По крайней мере у нас был шанс, пусть и минимальный, постоять за себя, — гнул свое пилот.

— Ты думаешь, МНЕ хочется сидеть и ждать, пока нас разнесут на куски? — рыкнул на него командир. — У меня семья и дом, которые я скорее всего уже никогда не увижу. Мне же всего двадцать два года, черт побери! — Он замолчал, пытаясь совладать с эмоциями. — Но я офицер Флота, и у меня есть приказ.

— Свяжись с командованием, — предложил пилот. — Расскажи, в каком мы положении. Может, нам разрешат отступить.

Командир закрыл глаза, вслушиваясь в очередное сообщение.

— Штабной корабль уничтожен, — объявил он.

— Кто взял командование на себя? — спросил пилот.

— Никто. Мы понесли большие потери. Структура командования разрушена.

— Значит, мы теперь сами по себе! — воскликнул инженер.

— Как остальные, но никто не покидает боевых порядков.

— Ну и черт с ними!

— Если мы попытаемся отступить, нас уничтожат свои, — бросил командир. — Они уже подбили десантный катер, пытавшийся удрать.

— Но это — безумие! Второго попадания нам не выдержать! Даже если оно не будет прямым. Нас все равно разнесет в клочья.

— Я знаю, — кивнул командир.

— Так объясни это кому-нибудь!

— Некому объяснять. Да и незачем. — Командир откинулся в кресле. — Мы здесь не для того, чтобы побеждать. Нами жертвуют.

— Но какой в этом смысл?! — Инженер не мог заставить себя смириться с неизбежным.

Командир вздохнул:

— Если ты вообще находишь смысл в этом глупом противостоянии, я бы с радостью узнал, в чем же он состоит?

— Наша задача — уничтожить Синдикат, а не сидеть и ждать, пока от нас не останется и мокрого места.

— А шесть месяцев тому назад у вас была задача уничтожить Халию, — напомнил ему командир. — Сегодня нами жертвуют, чтобы спасти ее. — Он помолчал. — Я не азартный игрок, но готов поспорить на любую сумму, что через год, два, а может, и пять Флот будет сражаться плечом к плечу с Синдикатом против нового врага, реального или придуманного.

— К чему ты все это говоришь? — полюбопытствовал пилот.

— К тому, что я готов согласиться с ролью пешки на поле большой битвы. Я даже готов понять, что пешки приносят в жертву. И лишь одно не дает мне покоя.

— Что же?

Командир смотрел на экран: к ним приближался крейсер Синдиката.

— Вот сейчас нас уничтожит оружие, созданное и управляемое человеком. И все ради того, чтобы Дуэйн смог защитить Халию. — Он вздохнул. — Хотелось бы знать напоследок, какая я пешка — черная или белая?

Три пешки в молчании наблюдали, как на них надвигается фигура противоположного цвета…

Сражение началось за час до того, как прозвучали первые залпы. Флотилия Синдиката вынырнула из субпространства у самой отдаленной планеты халианской системы. Запас расстояния дал противнику возможность не спеша выстроиться в боевой порядок. Обнаружив, что корабли Альянса, приготовившись к обороне, образовали сферу, флотилия Синдиката перестроилась в широкий цилиндр, открытый конец которого нацелился на компактное построение Флота.

В ответ Дуэйн, оценив силы как примерно равные, перестроил боевые порядки; теперь сфера превратилась в тесный диск.

Войдя в глубь планетной системы, корабли Синдиката вновь изменили боевую конфигурацию, также образовав более тесный строй. Еще через несколько минут Дуэйн приказал дредноутам из центра диска переместиться на периферию и сломать плоскостное построение. Боевой порядок теперь представлял собой конус, острием нацеленный на флагманский корабль неприятеля.

Когда основные силы противоборствующих сторон сблизились, каждая выпустила вперед целое облако миниатюрных истребителей, которые должны были отвлечь на себя внимание и расстроить вражеские порядки, одновременно отражая атаку аналогичных кораблей противника.

— Если я не вернусь, ты сможешь продолжить мое дело, — сказал пилот Патрик Отлинд, роясь в отделении для личных вещей в поисках высокого воротничка — неотъемлемого элемента полетной формы. Запечатав шов спецодежды, он с удовлетворением убедился, что сигнальные цепи и медицинские мониторы находятся на своем месте.

— Удачи, — произнес доктор Дален, и в его голосе чувствовалось скрытое беспокойство. Он стоял, облокотясь на переборку у входа в каюту Пата, и смотрел, как его друг облачается в противоперегрузочный костюм. — Тебе хоть в одном повезло: ты сам сможешь что-то делать. А нам остается торчать здесь в ожидании новостей.

Отлинд взглянул на долговязую фигуру в белом мундире медицинской службы.

— Ты ведь тоже можешь управлять скутером. Почему бы и тебе не отправиться с нами? Мейер наверняка будет рад еще одному пилоту-добровольцу, даже если такую дылду придется запихивать в кабину всем Флотом. Все равно пациентов не будет, пока все не закончится.

Накануне их обоих высмеяли два пилота-истребителя, которым потребовалось пройти ежегодный медосмотр. Высокомерие буквально перло из обоих. Отлинд до сих пор бледнел от гнева при одном воспоминании об этом визите и о нашивках за сбитых хорьков на кителях насмешников.

— Неужели ты не хочешь, чтобы в следующий раз они увидели такие же нашивки у тебя на груди? — спросил он.