часов, а может быть и дней, и битва давно закончилась.

Незнакомый силуэт корабля разорвался на части, и на его месте возникло постепенно темнеющее огненное облако. Послышались победные крики.

Потом весь экран заполнила белая вспышка, почти сразу погасшая и сменившаяся мельтешением и сопровождавшим его шумом.

Связист почувствовал, что покрылся потом. Он посмотрел на монитор и на индикатор на Стойке Четыре.

Ничего.

Связист вздрогнул и откинулся назад. Что бы там ни произошло, все было кончено — два отважных корабля уничтожены. Некоторое время он просидел неподвижно, отдавая дань погибшим. Потом нагнулся, набрал код Штаба и Цели и произнес:

— Это станция Два. Срочное сообщение. Соедините меня с адъютантом.

Еще один оператор связи принял сигнал на своем ночном посту. Но был этот связист мохнат и клыкаст и нес вахту на планете Баратария, логове халианских пиратов. Он был халианином и знал, на какие кнопки нужно нажимать, но очень слабо представлял себе, что происходило внутри его пульта. Понял он только одно: неожиданная передача запустила сигнал тревоги, и поступил в соответствии с инструкцией — включил запись. Пока световой луч записывал передачу на кристалл, оператор хмуро разглядывал изображение на экране и прислушивался к треску и шипению из громкоговорителя. Он нажал на кнопку связи с дежурным офицером.

— Тревога. Принимается неопознанная передача. Она закодирована неизвестным шифром. Что делать?

— Что ты сказал? — прорычал пораженный офицер.

— Она закодирована. Продолжать записывать?

— Разумеется! — отрезал командира — Если она закодирована, значит, наверняка содержит важную информацию! Позаботься, чтобы она записалась полностью…

Мощный статический разряд грохнул из громкоговорителя. У оператора зазвенело в ушах; внезапно наступила тишина.

— Передача окончена, — сообщил он дежурному офицеру. — Дальнейшие действия?

— Доставь кристалл специалистам, — немедленно распорядился офицер. — Через час передача должна быть на их экранах.

Но прошло гораздо больше времени, прежде чем халианские командиры увидели запись.

— Это шифр Сэйлса, — сообщил офицер разведки Тробу, смотрителю замка — старшему офицеру в отсутствие капитана Гудхарта. — Мы распознали последовательность — но все еще не можем расшифровать сообщение.

— Все еще не можем! — возмущенно выкрикнул Троб хриплым голосом. — Этот мерзавец уже два года водит нас за нос! Почему вам никогда не удается сломать его код?

— Мы делали это несколько раз, но, хотя Сэйлс пользуется одним и тем же кодом, он постоянно меняет значения, присваиваемые всем формам — волн. Пока мы разгадываем одно, он переходит на другое. И в данном случае большую часть передачи составляют изображения — мы даже не можем с уверенностью сказать, какие математические структуры относятся к сканированию, а какие — к цветовым векторам. Он постоянно меняет видеосистемы.

— Тогда отделите звуковую информацию и сломайте этот код! Я должен знать, о чем говорил Сэйлс, и быстро!

— Мы сделаем все как можно быстрее, лейтенант.

Но Альянс опередил халиан. Люди, конечно, уже знали код Сэйлса — восстановленное компьютером изображение появилось на их экранах через несколько минут. Адъютант изучал запись в течение девяноста секунд, потом разбудил адмирала. Адмирал просмотрел передачу и разбудил главнокомандующего на Земле, послав ему всю информацию в сжатом виде. Главнокомандующий ознакомился с видеодокументом и созвал Кабинет, члены которого в благоговейном молчании наблюдали разворачивающуюся перед их глазами трагедию.

Последний всплеск сопроводил вспышку; экран погас. Главнокомандующий повернулся к зрителям, по очереди ловя взгляды каждого, по мере того как уменьшалось воздействие увиденного.

— Конечно, запись придется сократить, — наконец сказал министр внутренних дел. — Если этого не сделаем мы, телевизионные сети все равно выкинут половину.

— Они не сделают этого, — тихо произнес министр связи. — Я воспользуюсь пунктом об общественной безопасности. Они покажут все полностью. Им придется показать все как есть.

Главнокомандующий кивнул:

— Покажите запись в таком виде. Она говорит сама за себя.

Комментаторы, конечно, пытались упорствовать, но им действительно пришлось ограничиться краткими вступлениями. Те, кто в ту ночь смотрел новости на всех населенных людьми и халианами планетах, испытывали благоговейную печаль, видя, как бывшие враги — отважные земной и халианский корабли — повернули против более могущественного противника и сражались до последнего, не пытаясь спастись бегством от безжалостного неприятеля. Они смотрели и видели, как люди пришли на помощь халианам, сражавшимся против других людей… Людей — Торговцев.

Экран потемнел и осветился снова, показывая двух комментаторов.

— Но они были врагами, Дэйв! — сказал Честер. — Заклятыми врагами! Капитан Гудхарт дал клятву уничтожить любой земной корабль, а командор Сэйлс поклялся уничтожить Гудхарта!

— Они погибли союзниками, — кивнул Честер и нахмурился. — В конце они поняли, кто их настоящий враг, — и люди, и халиане объединились в борьбе с ним.

— Это ложь! — выкрикнул Троб, ткнув когтем в изображение на экране. — Все люди — враги халиан! Нет разницы между Торговцами и Альянсом. Торговцы обещали помочь нам и предали! Флот разгромил нас и опустошил наши планеты!

— Ты все слышал сам, — сказал Серум. Он был старше, его морда уже начала седеть. — Все мы слышали голос капитана: настоящие наши враги — Торговцы.

— Голос подделан! — Троб поднял голову, когда еще более разумное объяснение пришло ему на ум, и его глаза расширились. — Все полностью сфабриковано! Этого ничего не было! Капитан жив! Просто люди хотят, чтобы мы думали, что он погиб!

— Случилось то, что случилось. — Печаль Серума сменилась суровостью. — Не пытайся отрицать реальность, иначе ты доведешь себя и своих воинов до беды.

— Я отрицаю только ложь! Я утверждаю то, что должно быть правдой! Верно, Глобин?.. Глобин!

Единственный человек в пиратской колонии сидел неподвижно, сгорбившись. Его руки болтались между колен, а голова была опущена.

— Глобин! — заорал Троб. — Ты что, оглох? Не слышишь? Скажи им, что это ложь!

Глобин медленно поднял голову. Его глаза были красными, а лицо серым. По щекам струились слезы.

Троб в недоумении уставился на него.

— Оставь его, — мягко сказал Серум. — Его бог умер.

У Глобина был крупный корпус и короткие, кривые ноги. Его голова была на два размера крупнее, чем следовало для этого непропорционально сложенного тела. Глаза казались слишком большими за толстыми стеклами очков, лицо представляло собой рыхлую массу. Волосы лежали черной копной, рот был почти безгубым.

Глобин — гений.

Глобин — изгой.

Его соплеменники-люди слышали его новое имя, данное пиратами Гудхарта. И это имя стало для них символом измены. Для людей он был Глобином-предателем.

Предателем всей своей расы, всего, что было правильным и хорошим, потому что он помогал халианским пиратам охотиться за судами людей, помогал кровожадным халианам уничтожать корабли Флота.

Джордж Деррик — изгой!