– «Не знать пощады!» – разозлился Эдгар, отшвыривая письмо прочь. – Он не увидит пощады от нас! Глупец! Разве он еще не понял, что эти укрепления неприступны?

Очевидно нет, ибо пушки и катапульты обстреливали стены и на третий, и на четвертый день.

В эту ночь Женевьева поднялась на стену вместе со своим отцом, чтобы осмотреть лагерь неприятеля, разбитый почти под самыми стенами. Эдгар понял, что завтра утром нападающие собираются воспользоваться тараном и пойти на новый приступ! Какая гнусность!

Изнутри замка до ушей Женевьевы доносились стоны раненых, плач вдов и сирот. Едкий дым, поднимавшийся от продолжавших тлеть сгоревших домов, щипал ей глаза. Как же она ненавидела этого Тристана де ла Тера! Как он осмелился прийти сюда и напасть на них? Женевьева ненавидела его и боялась, так как, хотя стены Эденби и выдерживали огонь пушек, но это не могло продолжаться бесконечно, а силы нападающих значительно превосходили силы защитников. Она пожалела о том, что отец послал вперед своих людей на помощь к Ричарду.

– Нам нужно выждать, – сказал Аксель Эдгару, всматривавшемуся в неприятельский лагерь, освещаемый редкими огнями костров.

– Ждать и молиться, чтобы Генрих отозвал их для главного сражения с Ричардом, прежде чем они нанесут нам еще больший ущерб. И с Божьей помощью Ричард, который теперь командует столь многими нашими людьми, разгромит этого Генриха Тюдора, и мы будем спасены!

Но сэр Эдгар не согласился. Он внимательно осматривал наиболее слабый участок стены, где завтра могла быть предпринята попытка штурма.

– Мы должны сделать вылазку. Мы должны сделать вылазку сегодня же ночью и разрушить их коварные планы.

– Нет, отец! – воскликнула испуганно Женевьева. – Ты не можешь идти. Ты не можешь рисковать…

– Я не могу послать в бой людей, чтобы они сражались ради меня, если я не поведу их! – сказал Эдгар, привлекая к себе дочь, гладя ее волосы и улыбаясь. Он посмотрел на Акселя поверх ее головы и лишь только Аксель ушел, Женевьева поняла, что Эдгар уже отдал приказ своим людям, чтобы те готовились к ночной вылазке.

Отец взял ее щеки обеими ладонями и посмотрел ей в глаза с нежной улыбкой:

– Ты не должна бояться, дочь моя. Господь с нами и мы разобьем наших врагов!

Женевьева попыталась улыбнуться, но не смогла и снова прижалась к отцу. Они прошли обратно, спустились со стены во внутренний дворик и подошли к главным воротам. Затем сэр Эдгар оставил Женевьеву, и она видела, как ее отец поднял руку, отдавая команду, и его люди скользнули в темноту, чтобы напасть на спящий вражеский лагерь.

Женевьева увидела Акселя, который задержался наверху стены, перелезая через нее, и посмотрел вниз, на свою невесту. Она попыталась сказать ему глазами, как сильно его любит, она поднесла кончики пальцев к губам и послала ему воздушный поцелуй.

Аксель быстро спустился вниз к ней и прижал свои губы к ее губам с такой страстью, которая вызвала каскад неизведанных чувств в ее сердце, словно огнем опалив все ее существо. У него были теплые руки и сильное тело, она прижалась к нему… И затем он ушел, оставив ее в смятении и задумчивости. Это страсть, это любовь, это необходимость, чтобы он прикасался к ней снова и снова. О, Аксель! Он поднялся на стену и исчез в темноте.

Ночь окутала Женевьеву и, внезапно, она почувствовала себя ужасно одинокой в этой гнетущей тишине. Эдвина ушла укладывать спать свою дочь, качая Энни на руках. Может быть, священник развеял бы ее одиночество, но он теперь был слишком занят, давая последнее отпущение грехов умирающим.

Она была одна в этой тревожной тишине…

Но вот до нее донеслись крики, и покой ночи был нарушен. Но она все еще была одна, когда воины втащили обратно тело ее жениха Акселя, через приоткрытые створки ворот.

– Аксель! О, Господи, нет!

Они стояли вокруг нее, люди ее отца. Сэр Гэмфри откашлялся и сказал ей, что Аксель хорошо сражался, что он был смел и отважен.

Женевьева в ужасе смотрела вниз. На это лицо, прекрасное, дорогое лицо, на чудесные карие глаза, которые теперь навсегда закрылись. О, Аксель! Она наклонилась, чтобы поцеловать любимого, все еще не веря, и посмотрела на свои руки, выпачканные в его крови, вытекавшей из огромной раны в горле Акселя.

Но еще большее несчастье ожидало ее. Сэр Гай, с дрожью в голосе и ужасом во взгляде сообщил, что лорд Эдгар Эденби не вернулся из вылазки. Гай и Гэмфри собирались пойти, чтобы отыскать его, но