ее. – Почему бы тебе и вправду не приготовить этих тварей, Рыжуля?

– Вы сошли с ума! – Искры гнева заблестели в глубине ее синих глаз. – Я понятия не имею о подобных штуках.

– Да здесь и делать нечего! Гляди-ка, Нэйти уже и огонь разжег.

Он повернул незадачливую хозяйку лицом к лачуге, неподалеку от которой на песчаной отмели уже стлался незаметный походный дымок. Однако Фелисити, не обращая внимания на костер, жадными глазами смотрела дальше на простирающуюся вокруг местность. Она была пустынна, и ни одно строение, за исключением халупы, в которой они провели ночь, не нарушало девственной чистоты пейзажа. Сама же лачуга при свете дня выглядела до того жалкой, что казалось, первый же прилив смоет эту груду обветшалых досок в темные мрачные глубины реки.

Увы, картина, окружавшая девушку, оживлялась лишь прогнившим сараем и крохотным костерком.

– А где же Черничка? – вспомнила внезапно Фелисити. – А заодно и мой саквояж!

– Спрятаны, – коротко бросил Дивон. – И не беспокойся, Нэйти твое золото не нужно – деньги его не интересуют.

Фелисити невольно открыла рот.

– Как вы узнали, что… То есть я, вообще, не понимаю, что вы такое говорите! Нет у меня никакого золота!

– Уймись, Рыженькая. Чемодан весит тонну, ты не спускаешь с него глаз, а ведь такая женщина, как ты, не станет дрожать из-за нескольких лент или коробки пудры, правда?

От нахлынувшей злости Фелисити вывернулась из его и без того некрепкого объятия.

– Да что вы можете знать о такой женщине, как я?!

Дивон с интересом сузил глаза, в глазах у красотки блестели неподдельные слезы, и нынешняя вспышка злости была – в этом он мог поклясться – далеко не наигранной. Почти осторожно он убрал локон, упавший ей на щеку, а когда она попыталась отвернуть лицо, мягко взял за подбородок.

– Ты права. Я действительно ничего о тебе не знаю.

Фелисити буквально задыхалась от обиды и унижения; сладкий и чистый утренний воздух неотвратимо уходил из груди, оставляя лишь мучительный вакуум, наполненный мерцающим медовым светом желания. Лицо капитана приближалось к ней, и, зная, что ни в коем случае она не должна давать ему этого поцелуя, Фелисити, тем не менее, с каждой секундой жаждала его все сильнее. Этот мятежник был грязен и потрепан, но силе, толкавшей ее к нему, не было до этого дела, и девушка в изнеможении качнулась в сторону горячего мускулистого тела.

– Эй, Блэкстоун, пора и закурить! – Скрежещущий старческий голос мгновенно разрушил остро пульсирующее желание.

Девушка приоткрыла глаза, со страхом ожидая увидеть все ту же убивающую самые лучшие чувства усмешку, но Дивон всего лишь протягивал ей связку замученных каракатиц.

– Почему же ты до сих пор ничего с ними не сделала? От неожиданности девушка взяла вручаемую ей веревку.

– Но я ведь уже сказала, что не знаю, как…

– Ничего трудного – просто почисти и бросай прямо в огонь, – кивнул Блэкстоун в сторону костра.

Фелисити еще раз беспомощно посмотрела на рыб и тихо выпустила из рук бечевку. Слишком много неверных шагов сделала она на пути к своей высокой цели, а самое ужасное – забыла уже и о самой цели.

Девушка подбежала к капитану, отворяющему дверь в лачугу, и неожиданно для себя схватила его за руку.

– Подождите! Спросите у этого… человека про детишек…

Дивон оскалил ровные зубы и уточнил:

– Детишек кормилицы? – Было странно, что после всего пережитого девица все еще продолжает твердить об этой сказке.

Но Фелисити не сдавалась.

– Да, да! – пальцы ее все отчаянней сжимали рукав его хлопковой рубашки. – Я должна найти их. Пожалуйста, прошу вас.

И снова Дивон на минуту засомневался в натуральности происходящей сцены, а сомнение – дело опасное, даже если оно продиктовано его плотским желанием и очарованием хитрой обманщицы. Пусть даже вид ее в данный момент вызывает почти жалость, ибо золотые кудри спутались и покрылись толстым налетом пыли, словно она валялась в чарлстонских притонах.

– Пожалуйста, – снова прошептала Фелисити, и Блэкстоун кивнул. В ответ ему засветилась тихая светлая улыбка. – Их зовут Эзра, Сисси и Люси. Сколько им лет, я точно не знаю, но старший уже почти взрослый. И живут они на Магнолии-Хилл.

– Ладно, я постараюсь выведать у него что-нибудь.

– Благодарю.

И, чувствуя, как с головокружительной быстротой он втягивается в синий водоворот ее глаз, Дивон решительно указал на кучку валяющейся на земле рыбы.

– Лучше свари-ка это, – попросил он, не в силах оторвать глаз от лица девушки, с которого так и не сошло выражение благодарности. Девушка покорно наклонилась, чтобы поднять рыбу, и Дивон увидел ее трогательную и непривычно добрую улыбку. Он молча повернулся, вошел в сарай и закрыл за собой двери.

Фелисити принялась за каракатиц, выглядевших, надо сказать, весьма отвратительно из-за их выпученных глаз и длинных влажных усов. К моменту разделки они, слава Богу, прекратили биться и трепыхаться, словно все еще надеялись попасть обратно в родную стихию.

Рыбу Фелисити любила всегда, а особенно вареного лосося и камбалу с миндалем; о том же, как эти кушанья готовятся, она, разумеется, не имела даже представления. Еще много лет назад, когда Артур был помладше, он часто ездил на рыбалку и не раз предлагал взять с собой и Фелисити, но мама считала, что рыбалка не самое подходящее занятие для молодой леди. Теперь девушка поняла, почему именно.

Первым делом каракатиц нужно было почистить и помыть, и Фелисити с тоской посмотрела на ближайший водоем, который представлял собой мутную и грязную реку. Не оставалось ничего другого, как идти туда, и со вздохом девушка зашагала к реке, набирая и в без того испачканные туфли прибрежный ил. Еще одна порция грязи теперь уже ничего не изменит. Ах, если бы только Иебедия и отец смогли по достоинству оценить все подвиги, которые она совершает ради них!

Брезгливо держа веревку на вытянутой руке, Фелисити дважды макнула каракатиц в воду, но чище от этого они не стали. Вероятно, их надо было хорошенько поскрести, но дотрагиваться до омерзительных тварей Фелисити ужасно не хотелось, и потому она просто начала водить связкой под водой взад и вперед. К несчастью, эта процедура закончилась тем, что одна из каракатиц принялась оживленно дергаться.

– Этого еще только не хватало! – охнула девушка и, вытащив рыб, понесла их обратно, держа на столь же безопасном расстоянии, как и прежде. Костер уже догорал, и Фелисити бросила туда предполагаемый завтрак, который обдал ее снопом горящих искр, заставивших неопытную хозяйку побыстрее отпрыгнуть. Затем из костра повалил дым, от которого, дабы увидеть, что происходит дальше с невинными жертвами, пришлось отмахиваться обеими руками. Жертвы же при этом смотрели на Фелисити укоряющими очами.

Капитан Блэкстоун вышел из лачуги, и в нос ему ударил едкий запах горелого, перемешавшись с вонючей трубкой старого Нэйти. Посмотрев на берег, он тут же увидел чадящий костер, а рядом самодовольно восседающую на чурбачке девушку.

– Чем вы занимаетесь, черт побери?

Фелисити отвела взгляд от свежего ожога на руке.

– Всего лишь жарю рыбу, как вы и просили. – Она вскочила на ноги и длинной палочкой кое-как вытащила из огня связку. – Надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь чистить их еще раз?

Каракатицы одна за другой беспомощно ложились в прибрежную грязь.

– Еще раз? – Дивон присел на корточки, чтобы рассмотреть все повнимательней, и, когда поднялся, лицо его выражало некое замешательство. – Но ведь они не почищены вовсе!

Тыльной стороной руки Фелисити отбросила волосы на спину.