– Это ваше мнение, – проворчала она. – Не думаю, чтобы эти янки причинили нам какой-нибудь вред. В конце концов, мы же не мятежные солдаты! – И с этими словами девушка бросилась на штурм отвесного мокрого склона. Разумеется, она тут же соскользнула вниз, и проклятие, сорвавшееся с ее губ при падении, шокировало бы достопочтенного Иебедию Уэбстера. Дивон же Блэкстоун нашел его; весьма забавным.

Фелисити злобно посмотрела на него через плечо.

– Вы собираетесь мне помочь или нет?

– Будет лучше, если мы пройдем немного вперед вдоль ручья.

– И как долго? – девушка воздела руки, но все-таки поспешила за капитаном, не обращавшим на нее никакого внимания и двигавшимся прямо по кустам оврага.

– Но повозка осталась в другом месте! – настаивала Фелисити.

– Да она гроша ломаного не стоит без лошади!

– Которая, между прочим, была нанята на мои деньги. Зачем вы отпустили Персика!

– Персика?

– Да, я назвала ее именно так. – Фелисити презрительно оглядела капитана. – Должна же я была назвать бедную лошадку хоть как-нибудь.

Дивон недоверчиво покачал головой и продолжил путь, изредка останавливаясь, чтобы подождать Фелисити, выпутывающую платье из очередного куста.

– Ничего… Этот Персик был не настолько хорош, чтобы стать полноправным членом федеральной кавалерии.

Устав вытаскивать юбки, которые, благодаря оборкам, цеплялись за каждый куст, и видя, что помощи от капитана ждать не приходится, Фелисити без сожаления дернула кружева – раздался треск разорвавшейся материи, и шагать стало легче. Девушка вздохнула:

– Словом, лошадка, – ах, никогда больше не станет она называть лошадей подобным образом! – не принесла нам никакой пользы, не так ли?

Дивон промолчал, а затем неожиданно остановился и воззрился на саквояж, болтавшийся у него в руке.

– Дьявольщина, что у вас там напихано?! – Он поставил саквояж на ладонь. – Помнится, я обвинял вас в краже моего фамильного серебра, но…

– Так это было обвинение?! – Девушка остановилась и посмотрела на капитана с такой заносчивостью, как только могла, не подумав о том, что следы грязи на ее разрумянившемся лице делают его в такой ситуации комичным.

Дивон опустил чемодан на землю.

– Возможно. – И с этими наглыми словами он склонился над саквояжем, чтобы расстегнуть ремни. Фелисити, как кошка, бросилась к нему и выхватила предмет обсуждения.

– Я сама понесу его! – гордо заявила она, важно бредя берегом маленького ручья. Но проклятый саквояж оказался так тяжел, что девушка втайне понадеялась на предложение Дивона все-таки освободить ее от непосильной ноши. Увы, капитан лишь невозмутимо пожал плечами и двинулся следом.

Сделав еще три шага, Фелисити не выдержала, бросила саквояж и уныло над ним склонилась.

– Так куда же мы идем?

– Туда, что может оказаться весьма далеко. – Дивон сделал движение в сторону склона. – Подождите- ка минутку.

Подождите! И у него хватает хладнокровия задерживать ее здесь, в этом вонючем мерзком овраге! Фелисити осмотрелась. За ее спиной лениво тек грязноватый ручей, в мутной коричневой воде которого отражались простершиеся над ним ветви дуба; вокруг поднимались высокие травы, застывшие как солдат на часах, и только слабое колыхание их верхушек говорило о том, что и в этой глуши еще присутствует какое- то подобие воздуха.

Девушка поискала носовой платок но, не найдя его, решила воспользоваться просто ладонью, чтобы вытереть попадающий в глаза пот. Ладонь была грязной, как и ноги, вплоть до икр. Фелисити невольно расстроилась – как могла она довести себя до такого состояния?

Как вообще с ней могло произойти даже нечто подобное тому, что произошло, – с ней, с Фелисити Уэнтворт?!

Никогда в жизни ей не приходилось быть такой потной, такой грязной… Но, к сожалению, сейчас ее руки и ноги были именно такими, и Фелисити с отвращением стала вытирать руки оставшимися чистыми местами платья.

Ах, если бы Иебедия только знал, какие муки претерпела она ради него! Однако в самый разгар своего патетического рассуждения Фелисити вынуждена была остановиться и прихлопнуть на своем запястье большущего москита. Это переполнило чашу ее терпения, и слезы хлынули из глаз самоотверженной аболиционистки, смешиваясь с потом и грязью.

Она хочет домой. Домой!

Это, в конце концов, совершенно естественно. Ни Иебедия, ни отец никогда бы не согласились подвергнуть ее всем тем страданиям, через которые ей пришлось пройти, а если бы они и узнали о них, то первым делом и немедленно заставили бы ее вернуться в уютный мир выметенных садовых дорожек и сладкого сна до полудня. Возможно, именно в этот самый момент они сидят в гостиной, гадая, куда она пропала и что могло ее подвигнуть на столь странную авантюру.

И Фелисити очень захотелось поверить, что ее исчезновение непременно заставит Иебедию понять, как на самом деле он ее любит. Что же касается отца, то… Девушка приподняла волосы, чтобы едва заметный ветерок остудил шею. Он, конечно, любит ее безумно, и только смерть Артура вынудила его вести себя по отношению к ней так… так невнимательно.

Впрочем, эта мысль показалась ей не очень приятной, она вздрогнула, несмотря на удушающую жару, подхватила саквояж и, подобрав юбки, полезла вверх по склону. Каждый, с трудом дававшийся шаг все больше и больше уверял ее в правоте своего поступка и придавал ей все больше решимости. Она отправляется домой! Домой, где примет самую благоуханную ванну, какую только можно себе представить, и ляжет на свои шелковые простыни, и забудет, забудет навсегда про этот ужас.

Она объяснит Иебедии и отцу причины своего поступка, и они оба ласково похлопают ее по руке, хором заявив, что она самая мужественная девушка на свете. Эти сладкие грезы придали Фелисити сил, и она действительно мужественно карабкалась по оврагу все выше и выше. А Эсфирь, разумеется, все поймет и…

Но мысль об Эсфири неожиданно ее остановила; Эсфирь, конечно, но дети… Лицо ее залила волна стыда. Как посмела она забыть о несчастных детях? Фелисити прикрыла глаза, но стыд не проходил.

– Почему не исполняешь приказы, Рыженькая?

В двух шагах от края оврага, на дороге стоял Дивон Блэкстоун, и слепящий солнечный свет создавал вокруг него некое подобие нимба. Девушка прищурилась.

– Но почему… Где вам удалось найти лошадь?

– Я спрятал мою вороную достаточно надежно. – Дивон ласково похлопал лошадь по холке. – Малышка невелика, но, думаю, без проблем доставит вас обратно в Чарлстон. Дорогу, не сомневаюсь, вы знаете.

Фелисити, игнорируя протянутую руку, сама сделала те несколько шагов, что отделяли ее от ровной дороги.

– В настоящее время, – заявила она, расправляя юбки столь элегантно, что можно было забыть о дырах и грязи на ней, – возвращаться в Чарлстон я не намерена. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы ехать в Магнолию-Хилл, – и план этот я выполню.

Уперев кулак в бедро, капитан посмотрел прямо в глаза зарвавшейся красотке, но та, не отводя глаз, стойко выдержала этот взгляд.

– Так вы едете в Магнолию-Хилл?

– Совершенно верно.

– Несмотря на присутствие там янки?

– Да.

– Невзирая на сломанное колесо повозки?

Фелисити с тоской посмотрела на дорогу, представляя изматывающую поездку верхом или, еще того хуже, утомительное путешествие пешком под раскаленным солнцем, и, сжав зубы, выдавила: