маловато? Тогда вааще о какой любви может идти речь? Сидите дома, телесериалы смотрите. Про то, как, типа, двое встретились и полюбили друг друга с первого взгляда, не спрашивая, кто чего кому за это будет должен. В реальной жизни такого уже не бывает. Либо тебя безостановочно ближние долбят, либо ты их, но сопли в любом случае распускать некогда. Жить стало проще, жить стало, унца-унца-унца, веселее.

А эти двое перлись через весь город, неизвестно откуда, непонятно куда, и разговоры разговаривали, вместо того чтобы по-скоренькому лечь вместе в постель, как это у нормальных людей заведено.

– При чем здесь рассвет? – повторила Рита, торопя Сергея с ответом.

– Не было бы ночи, не было бы рассвета, – сказал он, пожимая плечами.

– И наоборот?

– Разумеется.

– Не слишком веселенькая картинка получается.

– Знаешь, тот, кто все это придумал, – Сергей очертил в воздухе окружность, охватывающую все, что попадало в поле зрения, – тот, кто это создал и запустил, позаботился о том, чтобы не давать нам киснуть от скуки и не скучать самому. Представь себе, что у тебя все ровно, гладко, без неожиданностей и потрясений. Ты ни о чем не думаешь, ни о чем не беспокоишься, хрустишь себе чипсами и поплевываешь в потолок.

– И что здесь плохого? – удивилась Рита.

– Плохого в этом как раз ничего нет, – согласился Сергей. – Но стала бы ты смотреть передачу «За стеклом», участникам которой абсолютно нечем заняться? У них нет поводов для ссор, они живут на всем готовеньком, их вообще ничего не колышет. Тоска зеленая, верно? Вот режиссеру и приходится придумывать всякие штучки, чтобы расшевелить эту публику.

– Это что же такое получается? – Рита зябко поежилась. – Мы все в застеколье обитаем, кому-то на потеху? Кто же тогда зрители?

– Понятия не имею. Знаю одно: они намного умнее нас.

– Почему обязательно умнее?

– Потому что мы их развлекаем, а не наоборот.

Рита подумала-подумала и строптиво тряхнула головой:

– Нет, не нравится мне твоя теория.

– При желании можно выйти из игры, – сказал Сергей, глядя на свою тень, то забегающую вперед, то пристраивающуюся рядом.

– Каким образом? Так? – Рита сложила пальцы пистолетиком и прижала воображаемый ствол к виску.

– Почему обязательно стреляться?

– Тогда так? – она сделала вид, будто набрасывает петлю на шею и высунула язык, как маленькая девочка на приеме у врача.

Сергей улыбнулся, качая головой:

– Есть другие способы, более приятные.

– Какие же?

– Рассказать тебе одну историю?

– Обожаю разные истории. – Рита повернулась к Сергею и стала делать широкие шаги, чтобы идти со спутником в ногу.

– Жил-был когда-то такой принц, Гаутама, – заговорил Сергей, замедляя шаг. – Отец у него был сказочно богатым и решил устроить сыну сплошной праздник длиною в жизнь. Принц имел все, о чем только можно мечтать, а царские слуги оберегали его от реалий внешнего мира. В общем, это был рай на земле. Но однажды Гаутама случайно стал свидетелем чьих-то похорон, и безоблачное существование для него закончилось. – Сергей невесело усмехнулся. – Как сказал поэт: «Крошка сын к отцу пришел и спросила кроха: «Что такое хорошо, если все так плохо?»

– И что отец ему ответил? – спросила заинтригованная Рита.

– Толком – ничего. Что-нибудь соврал, наверное. Но встревоженного принца это не устроило, он нарядился в рубище и отправился странствовать по свету. Навидался всякого, нахлебался прелестей жизни… – Сергей взял девушку за плечо, направляя ее к переходу через улицу, но руку потом не убрал, забыл, увлекшись рассказом. – Сел принц-бродяга под деревом, пораскинул мозгами и решил, что лично ему вся эта карусель не нравится. Вокруг сплошные страдания, бедствия, болезни. Одни мрут, другие убивают, третьи на всех остальных наживаются. И Гаутама сказал себе: «Все, с меня хватит. Я выхожу из игры».

– Но как? Куда отсюда денешься? – Рита посмотрела по сторонам, словно надеялась обнаружить какой- то чудесный выход.

Сергей тихонько засмеялся:

– Гаутама твердо решил, что ему в нашем мире делать больше нечего, и – фьють – испарился с бренной земли. Теперь его называют Буддой. Считается, что он достиг просветления и попал прямиком в нирвану.

– Может, и мне попробовать? – то ли в шутку, то ли всерьез спросила Рита.

– Попробуй, – ответил Сергей в той же манере. – Только учти, Гаутама просидел под своим деревом всю жизнь. Лично меня такая перспектива не устраивает. Уж лучше я буду играть в эту игру без правил, чем куковать под своим баньяном в полном одиночестве.

– Игра без правил – это жизнь? – догадалась Рита.

– Ну да, – подтвердил Сергей. – Хотя несколько основных правил я успел усвоить.

– Какие же?

– Доверяй людям, открывай душу перед каждым встречным. – Сергей показал и загнул средний палец. – Всегда помогай окружающим, надейся, что в трудную минуту они тоже придут тебе на помощь. – Поверх среднего пальца лег большой. – И, главное, будь милосерден к своим врагам. – Указательный палец довершил сложенную Сергеем фигу. – Тогда, – доверительно поведал он озадаченной слушательнице, – среди людей тебе придется туговато, но зато ангелы примут тебя с распростертыми объятиями.

– Разве они есть, ангелы? – спросила, расплываясь в улыбке, Рита.

– Тебе в них хочется верить, верно?

– Кому же не хочется?

– Значит, ангелы существуют, – заключил Сергей. – Всенепременно. Не в олигархов же с политиками верить такой симпатичной девчушке, как ты!

Шутливо ухватив Риту за нос, он засмеялся, и, если не присматриваться к его глазам, можно было с уверенностью сказать, что ему действительно весело.

Заспанные Тамара и Виталий очень смахивали на двух сов, высунувшихся на свет божий из своего темного дупла. Оба часто моргали и смотрели на вошедших так, как будто видели перед собой выходцев из своих сумбурных снов.

Сергей усмехнулся:

– Пробудившись, Гаутама никак не мог понять, то ли он принц, которому привиделось, что он бабочка, то ли он бабочка, которой снится, что она принц…

Декламируя на ходу эти странные строки, он направился прямиком в кухню, где принялся деловито разгружать принесенный пакет.

– Это еще что такое? – округлила заспанные глаза Тамара.

– Продукты из ночного магазина, – пояснил брат, не прерывая своего занятия.

– Я спрашиваю, что это? – Тамара ткнула пальцем в батарею бутылок, образовавшуюся на столе.

– Водка, – доложил окончательно проснувшийся Виталий, протиснувшийся бочком поближе к столу. – И пиво трех сортов.

Молодая жена попыталась оттеснить его бедром подальше.

– Сама вижу, что водка и пиво, – произнесла она без всяческого энтузиазма. – Но с какой стати? У нас что, есть повод веселиться?

– Жаль, что здесь нет видеомагнитофона, – загадочно обронила Рита. – Думаю, после просмотра кассеты, которую мы принесли, у тебя не осталось бы никаких сомнений в том, что сегодня праздник.