компьютера, Эдичка заволновался:
– А где же деньги?
– Я пока что не видел информацию, которую заказал, – сухо сказал Артур. – Сначала нужно проверить товар, который покупаешь, нет?
– А деньги? – упрямо повторил Эдичка.
– Они у меня в машине.
– Хотелось бы сначала…
– Ой, я тебя умоляю! – поморщился Артур, сделавшись похожим не на американца, а на одессита с Привоза. – Давай не будем торговаться, а займемся лучше делом. Где дискета?
Обиженно засопев, Эдичка извлек из кармана пластмассовый квадратик и сунул его в выжидательно растопыренную пятерню. Артур вставил дискету в ноутбук, пробежался пальцами по клавишам и подался вперед, уставившись на экран. Там потянулись страницы текста, фотографии, диаграммы, копии каких-то документов.
Судорожно зевнув, Эдичка скользнул взглядом по очередному длинному заголовку и спросил:
– Годится? То, что и требовалось?
– Похоже на то, – буркнул Артур.
– Тогда давай рассчитаемся и разбежимся в разные стороны, – предложил Эдичка поспешно. – С тебя сто тысяч, не забыл?
– Такие суммы не забываются, – хмыкнул Артур. – Ладно, сейчас я с тобой рассчитаюсь. Только пусть сначала уберутся подальше эти чертовы тинейджеры. – Он подался вперед, напряженно вглядываясь в темноту за лобовым стеклом. – При этой публике и мелочь не рекомендуется доставать, не то что целую кучу баксов.
– Тинейджеры? Какие тинейджеры? – заволновался Эдичка, вытирая вспотевшие ладони о штанины. Губы у него, наоборот, сделались такими сухими и шершавыми, что хоть спички о них зажигай.
– Подростки, – пояснил Артур заметно подсевшим голосом.
– Без тебя знаю, что подростки, – огрызнулся Эдичка. – Но я их не вижу. Где они?
– Прямо у нас под носом. У ворот копошатся. Видишь?
– Нет.
– Да вон же они! – Артур взялся пальцами за Эдичкин затылок и развернул его голову в нужном направлении. – Теперь видишь?
– Никого я не вижу!
Эдичка хотел сердито стряхнуть чужую руку со своей шеи, но не успел. Его голову пронзила такая ошеломляющая боль, что он перестал видеть приборную доску перед собой, не то что каких-то мифических подростков.
Упав грудью на руль, он заставил клаксон хрипло всхлипнуть, а вот сам не сумел выдавить из себя ни звука. Кончился Эдичка, весь вышел. То, что от него осталось, уже абсолютно не интересовалось американскими долларами и всеми теми благами, которые можно за них приобрести.
Артур Задов пошарил рукой под водительским сиденьем, нашел там относительно чистую тряпку и принялся старательно протирать предметы, к которым он прикасался. Таких в салоне «Форда», помимо ноутбука, было ровно два. Ручка дверцы, это во-первых. А во-вторых, стальная вязальная спица, которая в настоящее время торчала из уха мертвого Эдички. С ней возни было немного – всего-то сантиметров семь и осталось на поверхности.
Чернокожий друг Генри Хорс, с которым Артур однажды два месяца парился в нью-йоркской тюрьме на острове, намытом в одном из рукавов Ист-Ривер, оказался прав: когда орудуешь спицей, снаружи не остается никаких следов крови. Парень знал, о чем говорил. Лично он таким нехитрым способом отправил на тот свет трех человек, и все они скончались от внутреннего кровоизлияния в мозг. Если, конечно, верить словам Генри Хорса. Артур теперь верил.
Стоило взглянуть на Эдичку, и все сомнения отпадали разом. Проклятый садист, обожавший с вывертом щипать за ягодицы своих партнеров, даже пикнуть не успел, как отправился к своим праотцам из Содома и Гоморры.
По какой-то загадочной причине себя Артур к законченным содомитам не причислял. В последнее время он даже пытался наладить утерянные контакты с женским полом. С переменным успехом, но не совсем безрезультатно. Что касается Эдички, то, как говорят на Руси, горбатого могила исправит.
Артур после пережитого имел несколько бледный вид, но в целом выглядел довольным собой. Благодаря одному взмаху спицы, самая неприятная часть сделки – расплата за дискету – отпала сама собой. Неприятная манера Эдички по-бабски щипаться была здесь ни при чем. Просто у Артура никогда не было ста тысяч долларов, а информация, раздобытая с помощью Эдички, требовалась ему позарез.
Босс предупредил Артура, что оплачивает поездку в Москву в последний раз. Само существование газетной колонки Задова находилось под большущим вопросом. Все смакуемые им новости, которые в России считались горячими, в Америке расценивались как чепуха на постном масле да еще с душком. «Нью-Йорк Ревю» – серьезное издание, а не какая-нибудь желтая газетенка, сказал Артуру босс на прощание. Здесь или врут убедительно, или же не врут вовсе. И отвернулся к окну, чтобы не пожимать руку сотруднику, которого мысленно вычеркнул из штатного расписания.
Как говорят в Америке, или ты
Но теперь Артур поймал удачу за хвост и заранее предвкушал, с каким триумфом он выложит на стол редактора свою «бомбу», привезенную из России. Статья, которую он набросает уже завтра, при перелете из Москвы в Нью-Йорк, произведет во всем мире настоящий фурор, а фамилия автора сенсационного репортажа будет звучать во всех сводках новостей дня три кряду, если не неделю. Задофф тут, Задофф там… Интервью, приглашения выступить в телепередачах, признание, слава и, главное, гонорары, наконец-то настоящие гонорары, а не те крохи, которые до сих пор перепадали Артуру. Если бы для достижения этой цели потребовалось вонзить в Эдичку не одну спицу, а целую сотню, то сейчас парень походил бы на дикобраза. А так он еще легко отделался – вид вполне пристойный.
– Гол-л-лубая л-л-ун-н-на! – тихонечко, но с чувством продекламировал Артур, как вынуждены делать все люди, которые очень хотят петь, но не умеют. – Гол-л-луб-б-бая-а!
Воспользовавшись тряпкой, он открыл дверцу, выбрался наружу, захлопнул «Форд» и направился к «Фольксвагену», который ссудил на одну ночь у знакомого журналиста Димы Балаболина. Ноутбук со вставленной в него дискетой Артур сжимал в своей руке так крепко, словно в нем заключалось все его будущее.
Впрочем, так оно и было.
Глава 3
Полеты во сне и наяву
Депутата Шадуру, мужчину довольно упитанного и степенного, к тому же лидера не самой последней парламентской фракции, подхватило ветром, закружило, как былинку, и понесло по мостику через ручей, где лошадки-качалки, смеясь над ним, жевали пирожки с начинкой из лепестков мальвы. Потом, кажется, была какая-то мандариновая роща и зеленое небо, похожее на жидкий мармелад. Кто-то окликнул Шадуру, он оглянулся, споткнулся и упал. Теперь он лежал на чем-то твердом и напрягал зрение, пытаясь сообразить, что именно находится перед его глазами. Если это пол, то почему голова покоится на нем, а не на желто-зеленых цветах, которые он только что видел во сне, или же не на подушке, что было бы куда логичнее?
Застонав, Шадура приподнялся на локтях и огляделся по сторонам, узнавая и не узнавая собственный кабинет. Внутри черепной коробки мерно гудело, словно, пока Шадура спал, кто-то использовал его голову в качестве гонга. Резонанс получился знатный. Голова прямо-таки раскалывалась на части.
– Как же меня угораздило отключиться, а? – спросил Шадура у темноты.
