нужен будет нападающий, то пусть Джек обращается. Толливер проводил его до ворот и вернулся в дом, только когда габариты полицейской машины скрылись в темноте. Потом загнал «лексус» в гараж и пошел искать Сэм и детей.

– Лили? Грег? – Голос Саманты эхом раздавался в огромных пространствах темного дома. Она боялась кричать в полный голос, надеясь, что Дакота спит, и не желая будить и пугать малыша. – Лили? – Она заглянула в гостиную, но здесь явно было пусто. Спотыкаясь, Сэм пересекла холл и вошла в столовую. Малая гостиная, библиотека, зал, столовая. Она продолжала звать детей, но никто не отвечал. Дом казался пустым, и Саманту начало трясти от страха и волнения.

Она остановилась и сделала несколько глубоких вздохов, стараясь убедить себя, что беспокоиться не о чем. В доме тепло, здесь есть вода и еда и потому все не может быть совсем уж плохо. Дети должны быть в порядке. Господи, только бы найти их! Только бы с ними ничего не случилось!

Она прошла по длинной галерее, соединявшей дом с бассейном. Тишина опять стала действовать на нервы, и она начала тихонько всхлипывать.

– Сэм?

Она подпрыгнула от страха, оступилась и упала бы, не подхвати ее Джек.

– Давай-ка пойдем наверх, – сказал он.

Толливер хорошо ориентировался в доме, несмотря на темноту. Он обнял Саманту за плечи и повел ее через кухню. Здесь была лестница для слуг, ничего общего не имеющая с роскошью и шириной парадной лестницы, а потому Толливер продолжал вести Сэм, словно маленького ребенка, следя, чтобы она не ударилась в темноте. Они поднялись наверх и поспешили в северное крыло.

– Может, они ничего и не заметили, – с надеждой сказал Джек. – Заснули до того, как электричество отключилось. Может, они даже не подозревают, что на улице настоящая буря?

Сэм с готовностью кивала. Наверное, все так и есть. И глупо было впадать в панику из-за такого пустяка, как ранний снегопад и темный дом. Наверняка все в полном порядке. Она сжала дрожащие руки и постаралась успокоиться. И только где-то глубоко в душе жил суеверный ужас, который нашептывал, что последнее время что-то все было слишком хорошо. Так ведь не бывает в жизни. И чем больше хорошего ты получаешь от судьбы, тем больше шансов, что тебя подстерегает на пути какая-нибудь беда. Саманта все больше впадала в полуобморочное состояние, потому что они не нашли никого ни в спальне Лили, ни в комнате Грега, ни в спальне Дакоты. И только подойдя к двойным дверям своей комнаты, Саманта уловила звуки голосов и лай Дейла. Это была самая лучшая музыка, которую она слышала когда-либо!

Рванувшись вперед из рук Толливера, она распахнула двери.

– Ma!

Дети сидели у горящего камина, и Грег первым вскочил на ноги:

– Мы так за т-тебя беспокоились!

Лили тоже встала, и вот уже она и брат обнимают мать. Саманта обняла их крепко-крепко и только теперь поверила, что все обошлось, что они живы и здоровы. Слезы облегчения навернулись на глаза.

– Не сердись, мам. – Дочь поцеловала Сэм, что последнее время случалось редко. – Мы правда волновались за тебя. И рады, что ты пришла.

Саманта оглянулась и нашла взглядом Дакоту – малыш спал на ее кровати, укутанный одеялом и обложенный подушками. Она с удивлением наблюдала, как Джек откинул одеяла, ловко подхватил мальчика и, улыбнувшись Сэм, унес Дакоту в его комнату.

Она вдруг почувствовала, что безумно устала, и опустилась на диван, по-прежнему прижимая к себе детей, вглядываясь в их улыбающиеся лица. Дейл негромко тявкал и прыгал вокруг. Все вместе и всё хорошо!

– …а потом вдруг телевизор выключился и свет во всем доме тоже! – рассказывала Лили, откидывая непослушные пряди волос с лица. Она словно стала младше и беззащитнее, и Саманта подумала, что дочь, в сущности, еще ребенок. – Дом был как гробница какого-нибудь фараона – огромный и темный! Или, знаешь, как в Скуби-Ду – дом с привидениями. Честно, было как-то… не по себе, потому что мы даже не видели, куда идти.

– Дакота плакал?

– Нет! – Лили захихикала. – Представь, ему понравилось. Он носился по всему дому как ненормальный и вопил от восторга. Нам пришлось изловить его и запереть здесь, просто потому что мы за ним не успевали.

Саманта удивленно покачала головой. Вот уж с этими детьми никогда не угадаешь.

– М-мы н-не смогли найти фонари.

– Они в буфетной, – раздался голос Джека. Он уселся на диван напротив и сказал: – Если что-то подобное повторится, сразу отправляйтесь в кладовую. Там есть все, что может понадобиться в экстренной ситуации: спички, свечи, батарейки, фонари, аптечка, скотч, шоколад и спиртное. Если бары в доме опустеют, мы всегда сможем пополнить запасы.

– Ты же не думаешь, что мы можем опустошить запасы алкоголя в доме? – нахмурилась Саманта.

– В каждом доме должно быть такое секретное спасательное место, да? – спросила Лили.

Джек улыбнулся, и у Саманты перехватило дыхание. Зеленые глаза Толливера загадочно сверкали в свете камина. Интересно, каково это – быть женщиной Джека Толливера? Ну, то есть по-настоящему? Быть любимой таким безупречным мужчиной. Но она тут же одернула себя. Внешняя красота не является гарантией доброго и любящего сердца. Этот урок она усвоила на собственном горьком опыте, и ей ли не знать! А ведь именно сердце действительно важно, а внешность… что внешность – оболочка и все.

Потом она позволила себе еще раз полюбоваться сидящим напротив произведением искусства матушки-природы. Шедевр был облачен в безупречный смокинг и белоснежную сорочку. Он, конечно, неподражаем. Но ей-то нужен нормальный человек. Любящий мужчина. Тот, кто сможет поставить счастье любимой женщины выше своей карьеры и своего эго.

С Толливером это не пройдет. Его эго выше, чем самый большой дом в городе.