предприятие «Дока-пицца», которое быстро превратилось в мощную промышленную группу во главе с машиностроительными заводами «Дока-хлеб». Намерение делать миллионы стало реальностью: месячный оборот компании составлял десятки миллионов долларов. Это был серьезный успех. Спрос на нашу продукцию – оборудование для малого бизнеса – рос с каждым днем. О нас заговорили не только в родном Тольятти, но и в самых дальних угол­ках России.

Остались позади голодные дни, бессонные ночи, проведенные над чертежами. Позади бдения в слесарных мастерских, когда мы в промасленных робах корпели над опытными образцами. Мечта бывшего мастера ВАЗа сбылась: я – владелец и руководитель крупного предприятия, на котором трудятся тысячи людей. На поиск их потрачено огромное количество 'времени, сил и средств. Это лучшие из лучших - конструкторы, технологи, рабочие, финансисты, сбытовики...

В то время я верил, что решу проблему бюрократизации силой личного примера. На ВАЗе в руководителях ходят люди старой формации, их уже не исправить. Если я покажу образцы демокра­ тичности, справедливости, человеколюбия, дисциплины, то все другие управленцы компании, молодежь выстроятся под меня.

Вот в каком режиме трудились мы во время запуска производства в Оренбурге. Мы выезжали в этот город с вечера, чтобы к началу рабочего дня быть на заводе и провести утреннее совещание.

В десять вечера за мной заезжает мой спутник, Сергей Блинов. Ночь, зима в самом разгаре, мороз тридцать градусов. Метеорологи обещают дальнейшее понижение температуры и штормовой ветер. Впереди -шестьсот пятьдесят километров пути по сугробам и гололеду. Мы надеемся на удачу, на то, что машина, «Жигули» шестой модели, не подведет. Риск существовал. Трасса была незагруженная. Если бы, не дай бог, сломалась машина, нам пришлось бы столь же туго в безлюдной степи, как ямщику из песни. К тому же тогда в двух местах между Тольятти и Оренбургом были трудные участки – по двадцать-тридцать километров малопроезжей грунтовой дороги.

Ведем машину по очереди, по два часа. Каждому хочется взять больше нагрузки. Если один засыпает, другой старается порулить подольше. Проснувшийся обижается: почему не разбудил, ведь до­говорились меняться через два часа!

Ночь, пурга, кромешная тьма. В лучах фар – ледяная крупа. Боковые стекла подернулись морозным узором. На десятки, сотни километров вокруг – ни души. То тут, то та>1 дорогу пересекают снежные косы. Разгоняешься как можно больше и таранишь снежную преграду. Переживаешь: пройдет, не пройдет. Расслабляешься, когда чувствуешь, что под колесами снова твердая поверхность, пусть даже гололед. Сергей от нечего делать подсчитал: между Тольятти и Оренбургом больше шестидесяти сугробов, в среднем один на десять километров.

Однажды попалась особенно широкая коса. С ходу машина не смогла ее пробить и увязла в снегу. Надо выходить на мороз, толкать наше транспортное средство; У нас с собой ни валенок, ни рукавиц: едем на производственное совещание, одеты по-городскому. Выбираемся из салона, оставив включенной первую скорость. Колеса беспомощно прокручиваются в снежной каше, но и то хорошо. Мы, два дюжих мужика, налегаем сзади.

Уперлись, скользя ногами, но машина продвинулась вперед только на какие-то несчастные сантиметры. Сонливость как рукой сняло. Перспектива провести остаток ночи в сугробе делает нас изобретательными. Поочередно включая задний ход и первую передачу, мечемся от передних колес к задним и толкаем машину враскачку. С каждым разом колея в снегу становится все длиннее. Наконец, на очередной счет «Раз, два – взяли!» автомобиль выкатывается на асфальт и движется самостоятельно. Ура! Наша взяла!

На ходу вваливаемся в салон, пьяные от счастья. Руки и щеки горят, в ботинках снег, перчатки промокли, каждый упал по несколько раз, но настроение отличное. Мы прорвались, у нас все получается!

На завод приезжаем часам к шести. Мысли нет о том, чтобы от­дохнуть, поспать час-другой. Усталости не чувствуем. Желание одно -продвинуть дело. Быстро принимаем душ, бреемся и направляемся к директору, Александру Анатольевичу Давыдову. Он с раннего утра на посту и встречает нас своей прекрасной улыбкой. Работать с ним – одно удовольствие. Это добрый, жизнерадостный человек, большой оптимист, знаток машиностроительного производства. Делаем гору дел: обсуждаем разработки конструкторов, предложения технологов, согласовываем замены комплектующих. Специалисты тут же вносят изменения в документацию. В цехе делают образцы в металле. То, что раньше занимало недели и месяцы, теперь происходит за часы.

Вечером выезжаем домой. Наши следы на дороге замело, и все начинается сначала, включая форсирование снежных преград методом раскачки. Глубокой ночью приезжаем домой. Два-три часа сна, душ, и мы снова на работе.

Точно так же мы ездили не только в Оренбург, но и в другие дальние города. Никогда даже в голову не приходило, что мы мало спим, что мы – крупные руководители и могли бы взять шофера, купить более комфортабельную машину.

Я вовсе не аскет. Не собираюсь поэтизировать страдания, лишения и самопожертвование. Наоборот, я очень высоко ценю умение радоваться жизни в любых, даже очень трудных обстоятельствах. Как бы ни гудело и припекало трудовое пламя, мы находили время для отдыха. Часто большой компанией отправлялись на Волгу, на одну из турбаз, где за беседами, танцами, песнями съедали центнеры ароматных шашлыков.

У нас работал поваром-технологом Михаил Жеребцов – заме­чательный человек, душа компании. Он так хорошо, так разнообразно готовил это блюдо, что я уже в шутку останавливал его: «Миша, пощади, не надо так стараться, объедимся!». Эти пикники давали нам огромный заряд добрых эмоций, позитивной энергии. Ничто так не объединяет команду, как дружба, отдых, неформальное общение.

Как-то раз я попарился в деревенской бане на берегу Волги и получил огромное удовольствие и от самой процедуры, и от общения с природой. Я подумал: а что если сделать плавучую баню, чтобы париться и отдыхать у самых лучших, самых красивых берегов?

Осуществить эту идею оказалось довольно просто. Мы приобрели несколько военных понтонов, благо, стоили они недорого, и сварили из них огромный плот. Сверху сделали сплошной настил из толстых сосновых досок и поставили просторную русскую баню – красивый сруб, бревнышко к бревнышку. Рядом оборудовали площадку для солнечных ванн, поставили столики под открытым небом для теплой погоды и мангал. А в комнате отдыха, больше похожей на зал, разместили огромный стол, как в рыцарских замках. За ним свободно усаживалось человек тридцать. Кругом – пахучее светлое дерево, дышащее первозданной чистотой.

Плавучий корпоративный центр отдыха оказался необычайно легким на ходу. За несколько часов до сбора нашей компании знакомые тренеры или мотористы подцепляли сооружение к катеру и буксировали в какое-нибудь особенно красивое место, в залив, где ветви деревьев свисают в воду, где белый нетронутый песок, птичьи песни. Там его привязывали или ставили на якорь, а затем на катерах доставлялся