Я должен был делать уколы пять суток по расписанию через каждые три часа. Среди ночи тренькал будильник, я просыпался и не глядя, на ощупь втыкал шприц в свое многострадальное мягкое место. Поскольку таких экзекуций было множество, мои ягодицы покрылись сплошной коркой.

Вот уж, поистине, нашел приключение на собственное заднее место! Но я терпел и позитивно философствовал: мол, не отдал бы билет, поехал в Тольятти – могло случиться что-нибудь похлеще.

Но прошла моя «глазная болезнь», и я взялся за свое, правда, стал осторожнее. Мое состояние до женитьбы можно было назвать сек­суальным беспределом. То ли вокруг было так много красавиц, то ли по молодости девушки казались такими. Я любил их всех!

Удивительно, как я это выдерживал. С утра до вечера шли напря­женные тренировки, затем ночь напролет я занимался любовью. И так день за днем. Видимо, все решали молодость, физкультура, свежий воздух, хорошее питание и полное отсутствие стрессов.

То же было и после армии, когда я вернулся на второй курс по­литехнического института. Ни учеба, ни параллельная работа в трех-четырех местах не поглощали меня целиком. Время для амурных дел находилось всегда. Поток любви, удовольствий, радости не прекращался. Вспоминаю те годы и вижу себя в центре яркого, блестящего, радужного, бесконечно разнообразного мира.

Но вот погоня за всеми юбками достигла апогея и... прекратилась. Однажды мне с дружком удалось снять домик на турбазе, около гребного канала, где у меня проходили тренировки. По тем временам невероятная роскошь: две комнаты, холл, душ, туалет. Да в таких апартаментах перед нами любая не устоит!

Учебу и работу мы не забывали, но в остальное время в нашем домике бушевал ураган любви и страсти силой двенадцать баллов. Через две недели я подумал, что схожу с ума: я перестал запоминать имена и лица девушек, которые приходили к нам в гости. Очевидно, наши подруги получали от нас так много, что женская молва об удовольствиях в чудесном домике прокатилась по всему Куйбышеву. Нам не нужно было выходить на улицу и знакомиться. Девушки шли сами, и поток их возрастал!

Перед нами мелькала карусель девичьих лиц, одно другого милее: «Ах, как я тебя люблю, Катя. – Я не Катя. – Да? Как я тебя люблю, Оля! -Да я не Оля. – Правда? Как я тебя люблю, Света!».

И вот посреди этой оргии я остановился, и сердце мое защемило. Я нестерпимо захотел ребенка, спокойной и основательной семейной жизни. Представил себя с женой и крохотным человечком и едва не заплакал от умиления. В сладкой мечте я прижимал малыша к своей груди, нянчил его, наслаждался лепетом и видом моей кровиночки.

Страстное желание стать отцом вытеснило все остальные по­требности. Оно было настолько сильным, что я отбросил здравый смысл, не слушал возражений родственников. По обычной логике, с женитьбой надо было повременить. Материальных условий для создания семьи у меня не было. Я учился лишь на втором курсе, жил с родителями. Но переубедить меня было невозможно.

Я хочу ребенка! Эта мощная эмоция стала опорой и смыслом моей жизни. Молодые люди вокруг меня, готовые к семейной жизни, сначала искали жен и только после этого думали о детях. Я же подбирал свою половину именно для рождения малыша.

Идеал жены и матери отыскался в нашем же институте. На одной из комсомольских акций я приметил красивую, серьезную и умную девушку со строительного факультета. Она, как и я, занималась общественной работой, была комсомольской активисткой. Период ухаживаний я сократил до нескольких часов. Я был настолько обходителен и ловок, что уложить строгую комсомольскую богиню в постель сразу после знакомства не составило труда.

На пятый день наших отношений я сделал ей предложение. Конечно, я не успел ее узнать, мне был неведом ее характер, привычки, достоинства и недостатки, насколько глубоко ее чувство ко мне. Это был зов судьбы. Я был абсолютно уверен, что ребенок мне нужен именно от нее и именно сейчас!

Родители были в панике. Как всегда в таких случаях, они считали, что я еще недостаточно взрослый, чтобы заводить ребенка. Дескать, сначала надо закончить институт и т.д. Мама плакала, отец ходил мрачнее тучи. Доводы окружающих на меня не действовали. В голове засело одно: я хочу ребенка, и никто не мог меня остановить.

Наоборот, я был уверен, что все складывается как нельзя лучше. Я выбрал в жены самую красивую девушку в институте. Люба отличалась трудолюбием, целеустремленностью, училась на «отлично». Я видел ее общественный темперамент, ее активность в комитете комсомола института. Наконец, она не была избалованной, происходила, как я, из простой семьи. Я представлял, как мы вместе пойдем по жизни, что у нас будет общая цель.

Я действовал решительно, быстро. Мы пошли в загс, подали заявление и начали готовиться к свадьбе. Мои и Любины родители, друзья были шокированы настойчивостью и спешкой, но в конце концов смирились с неизбежным событием. Мы поженились, сыграли веселую студенческую свадьбу.

На другой день, когда Люба и все родственники еще спали, я умчался на гребную базу. Счастье появления ребенка приблизилось вплотную. Эмоции переполняли меня: хотелось сесть в лодку и рвануть навстречу волнам, ветру, солнцу! О том, что оставлять молодую жену наутро после свадьбы без предупреждения нехорошо, я как-то не подумал. И в этом был залог грядущих конфликтов.

Ровно через десять месяцев у нас родилась замечательная малышка, которую мы назвали Кристиной. Это было удивительное событие: новый человек на Земле – новая жизнь, продолжение нашей! Мы с Любой очень ждали появления ребенка на свет, гадали, кто будет, – мальчик или девочка, пытались представить будущее. Что в мире может быть лучше желанного ребенка!

Вместе с радостью пришла и отцовская ответственность за бла­гополучие и счастье маленького существа. Моя жизнь резко изменилась.

Когда-то меня поразила осторожность Олега Филиппова, ставшего отцом раньше меня. Поздней осенью, в предзимье, мы тренировались на Волжском водохранилище на байдарке-«двойке». Молодая удаль кипела в нас, и я предложил Олегу сгонять до дальнего берега. Шестнадцать километров, для «двойки» – сущий пустяк. Олег мне ответил: «Не стоит! Я теперь – батя и стараюсь без нужды не рисковать». Правильно: вода ледяная, а место очень широкое. Случись что – никто не успеет помочь. Я тогда с удивлением подумал: «С каких это пор Олег начал чего-то опасаться? Раньше у нас и в мыслях не было, что можно утонуть!». Я полностью понял Олега, когда появилась Кристинка. Осознал, что отныне моя жизнь принадлежит не только мне.

В день, когда родилась дочурка, эмоции лились через край, и я решил закатить пир, не дожидаясь выписки Любы из роддома. Мы с ней жили тогда в квартире моих родителей, в 12-метровой комнате. Я уговорил их уйти на вечер в гости к родственникам, чтобы не смущать молодежь. Собрались мои друзья- студенты: два Юрия – Овчинников и Данилов, Виталий Вавилин, другие ребята и их подруги. Все заводные,