ним поближе. У Алана дом на Лэнсдаун-роуд. Он его обновил и подготовил для будущей жены и детей, а пока снимает комнату в конце Брейкуотер-роуд.

Глядя, как констебль Макналти прилежно записывает его слова в блокнот, Алан продолжил:

— Это большой розовый коттедж в конце улицы, напротив канала. Мне разрешают пользоваться кухней. Хозяйка настроена ко мне весьма либерально.

Би поняла так, что у хозяйки современные взгляды, а потому Алану и дочери Керна разрешено там встречаться.

— Мы с Керрой собираемся пожениться, — добавил Алан, словно предупреждая возможные обвинения.

Должно быть, ему показалось, что инспектор усомнилась в добродетели Керры.

— Очень мило. А что Санто? — спросила Ханнафорд. — Какие у вас были с ним отношения?

— Потрясающий парень, — ответил Алан. — Его трудно было не любить. Не интеллектуал, но очень жизнерадостный, его весёлость заражала, людям нравилось с ним общаться.

«Joie de vivre»[18], — подумала Би и продолжила расспросы:

— А вам? Вам нравилось с ним общаться?

— Мы с ним редко виделись. Я ведь партнёр Керры. Но разговаривали мы всегда дружелюбно. У нас были разные интересы. В нём было больше развито физическое начало, а во мне — умственное.

— И это позволяет вам лучше справляться с бизнесом? — поинтересовалась Би.

— Да, конечно.

— Как, например, этот бизнес.

Молодой человек не был идиотом. В отличие от Стена и Олли, которых ей навязали, он мог отличить кукушку от ястреба, каким бы ни было направление ветра.

— Мне кажется, Санто почувствовал облегчение, когда узнал, что я собираюсь занять это место. Я снял с него напряжение.

— Что за напряжение?

— Санто приходилось работать с матерью, а он этого не хотел. По крайней мере, он дал мне это понять. Для таких обязанностей Санто не годился.

— И как вы сработались? Ладите с миссис Керн?

— Ну разумеется.

С этими словами Алан уставился на инспектора и замер в неподвижной позе. «Почему он врёт?» — удивилась про себя Би.

— Мне хотелось бы взглянуть на скалолазное снаряжение Санто. Где я могу его посмотреть, мистер Честон?

— Извините, но я не знаю, где он держал снаряжение.

Би снова призадумалась. Ответил Алан незамедлительно, словно ждал этого вопроса.

Инспектор хотела поприжать парня сильнее, но тут он произнёс:

— А вот и Бен с Деллен.

Они услышали скрип двигающегося лифта. Би предупредила молодого человека, что ещё побеседует с ним. Тот изъявил свою полную готовность.

Честон вернулся в свой кабинет прежде, чем лифт опустился на этаж и открыл двери. Бен вышел первым и подал руку жене. Та ступала медленно, словно сомнамбула. Би подумала о наркотиках. Вид у женщины был спокойный. Неожиданно для матери погибшего ребёнка.

Вообще вся её внешность показалась Би неожиданной. Если выражаться деликатно, миссис Керн предстала увядшей красавицей. Ей было около сорока пяти, и она пала жертвой проклятия соблазнительных женщин: на смену роскошным юным формам пришла обрюзглость зрелости. Судя по всему, дама много курила, в результате чего вокруг глаз и рта залегли морщины. Толстой она не была, но в отличие от мужа не могла похвастать подтянутостью фигуры. Физическими упражнениями она себя явно не утруждала.

И всё же миссис Керн за собой следила: педикюр, маникюр, ухоженные светлые блестящие волосы, большие синие глаза с густыми чёрными ресницами, грациозные движения. Трубадуры назвали бы её прекрасной дамой. Би назвала бы её Большим Беспокойством и хотела выяснить, отчего у неё сложилось такое впечатление.

— Миссис Керн, благодарю за то, что пришли, — сказала инспектор и обратилась к Бену: — Где мы можем поговорить? Я не отниму у вас много времени.

Последняя фраза была полицейской уловкой. От Би сложно было отделаться.

Бен предложил подняться на второй этаж, в гостиную. Там будет удобней.

Так и оказалось. Комната смотрела на Сент-Меван-бич. Здесь стояли хоть и плюшевые, но новые диваны, большой телевизор, проигрыватель, бильярдный стол, имелась и кухонька. В ней Би заметила блестящую кофемашину, а на столе — посуду. Стены украшали винтажные постеры в стиле двадцатых и тридцатых годов. На них были изображены конькобежцы, легкоатлеты, велосипедисты, пловцы и теннисисты. Задумка хорошая, и сделано всё на совесть. По всей видимости, много денег вложили.

Би, подумав, откуда у Кернов деньги на этот проект, не постеснялась поинтересоваться. Вместо ответа Бен Керн осведомился, не хотят ли гости выпить кофе. Би отказалась за себя и своего помощника, прежде чем Макналти, радостно оторвав взгляд от блокнота, успел согласиться. Тем не менее Керн направился к кофеварке, бормоча: «Если не возражаете…» Он приготовил напиток и всучил чашку жене. Та приняла её без энтузиазма. Бен попросил жену хоть немного отпить. Деллен возразила, что не хочет, но Бен был настойчив.

— Ты должна, — напирал он.

Супруги смотрели друг на друга, как два борца: кто кого переглядит. Деллен моргнула первой. Она поднесла чашку к губам и не отняла её, пока всё не выпила. На кромке остался отчётливый след помады.

Би спросила, давно ли они в Кэсвелине. Бен сообщил, что два года. Они приехали из Труро, где у него было два магазина спортивных товаров. Он продал их вместе с семейным домом, для того чтобы оплатить, хотя бы частично, проект «Эдвенчерс анлимитед». Остальные деньги, разумеется, взял в банке. В таком деле, пояснил Бен, человек не может обойтись одним источником финансирования. Открыться они должны в середине июня. Вернее, собирались открыться. Сейчас всё под вопросом.

Би сменила тему.

— Вы выросли в Труро, мистер Керн? Встретили миссис Керн, наверное, ещё в школе?

По какой-то причине Бен медлил. Посмотрел на жену, словно прикидывая, как бы лучше сформулировать. Инспектору было любопытно, какой из вопросов вызвал у него затруднение.

— Нет, не в Труро, — наконец отозвался Бен. — Что касается нашей встречи…

Бен снова глянул на жену, и Би прочла в его глазах любовь.

— Мы вместе с подросткового возраста, лет с пятнадцати-шестнадцати. Верно, Делл? — Бен не стал дожидаться ответа жены. — У нас всё было как у большинства тинейджеров: то вместе, то ссоримся. Потом миримся. Всё это длилось лет шесть или семь, прежде чем мы поженились. Правда, Делл?

— Не знаю, — выдавила Деллен. — Я уже всё забыла.

У неё был хриплый голос курильщицы, и он шёл ей. Как нельзя лучше подчёркивал характер.

— В самом деле? — Бен повернулся к инспектору. — Вот так у нас и продолжается — драма подросткового возраста.

— Что за драма? — уточнила Би.

Констебль Макналти благодарно заскрипел пером в блокноте.

— Я спала с другими, — заявила Деллен.

— Делл…

— Полиция наверняка это выяснит, так что лучше самим сказать, — продолжала Деллен. — Я была деревенской потаскушкой, инспектор.

Она снова обратилась к мужу:

— Можешь приготовить мне ещё кофе, Бен? И погорячее, пожалуйста. Этот был едва тёплым.

Лицо Бена сделалось каменным. Чуть поколебавшись, он поднялся с дивана, на котором сидел рядом с женой, и направился к кофеварке. Би молчала, но, когда констебль Макналти кашлянул, собираясь что-то вставить, она каблуком стукнула его по ноге. Би нравилось во время допроса создавать напряжение,