Фэйли села в одно из кресел. Этот разговор может быть опасным, он может привести к катастрофе, но всё равно он нужен.

– Полагаю, у вас всё в порядке? – поинтересовалась Берелейн. – Вас не утомили дожди, лившие последние несколько дней?

– Дожди были просто ужасные, Берелейн, – ответила Фэйли, – Но я здесь не для того, чтобы говорить о погоде.

Берелейн поджала идеальные губки. Свет, как же она красива! По сравнению с ней Фэйли чувствовала себя замухрышкой с большим носом и маленькой грудью. И голос у неё был совсем не такой мелодичный, как у Берелейн. Почему Создатель создал столь прекрасных людей, как Берелейн? В качестве насмешки над остальными?

Однако Перрин её не любит. Он любит Фэйли. «Помни об этом».

– Очень хорошо, – произнесла Берелейн. – Я предполагала, что этот разговор состоится. Позвольте уверить вас, что все слухи абсолютно лживы. Ничего неподобающего между мной и вашим мужем не было.

– Он мне уже говорил, – ответила Фэйли, – и я верю его словам больше, чем вашим.

Ответ заставил Берелейн нахмуриться. Она была виртуозом политических маневров, обладая таким мастерством и расчётом, которым Фэйли могла только позавидовать. Несмотря на молодость, Берелейн успешно сохраняла независимость своего крошечного государства от притязаний более могучего и крупного Тира. Фэйли могла только предполагать, сколько для этого требовалось политического лавирования, двурушничества и просто сообразительности.

– Тогда зачем вы ко мне пришли? – присаживаясь, спросила Берелейн. – Если ваша душа спокойна, значит, нет причин беспокоиться.

– Мы обе знаем, что смысл здесь не в том, спали вы с моим мужем или нет, – ответила Фэйли, и Берелейн широко распахнула глаза. – Меня раздражает не то, что случилось на самом деле, а то, чтопредполагается.

– Слухи всегда появляются, где бы ни собрались люди, – сказала Берелейн. – Особенно охочие до сплетен мужчины.

– Такие интенсивные и устойчивые слухи вряд ли появились без подстрекательства со стороны, – сказала Фэйли. – Теперь каждый человек в лагере, включая принесших мне клятву беженцев, полагают, что во время моего отсутствия вы переспали с моим мужем. В результате не только я выгляжу дурой, но и брошена тень на честь Перрина. Он не может вести за собой людей, если они видят в нём человека, который бросается в объятья другой, едва супруги нет рядом.

– Многие правители успешно справлялись с подобными сплетнями, – ответила Берелейн, – и далеко не всегда безосновательными. Монархии в состоянии пережить супружескую неверность.

– Возможно где-нибудь в Иллиане или Тире, – возразила Фэйли, – но в Салдэйе от своих монархов ждут большего. Также как и народ Двуречья. Перрин не похож на прочих правителей. Подобные косые взгляды от друзей и посторонних раздирают его на части изнутри.

– Полагаю, вы его недооцениваете, – сказала Берелейн. – Он с этим справится, и научится использовать слухи себе на пользу. Это сделает его сильнее как мужчину и правителя.

Фэйли изучающе посмотрела на женщину.

– Ты ведь совсем его не понимаешь, не так ли?

Берелейн отпрянула, будто её ударили по лицу. Очевидно, ей не нравилась прямота, с какой шла эта беседа. Это могло дать Фэйли небольшое преимущество.

– Я понимаю мужчин, леди Фэйли, – холодно ответила Берелейн. – И ваш муж не исключение. Поскольку вы решили быть искренней, я отвечу вам тем же. Вы поступили очень умно, когда окрутили Айбару, соединив тем самым Салдэйю с Драконом Возрождённым, но не думайте, что он останется вашим без боя.

Фэйли тяжело вздохнула. Настал момент начать её игру:

– Благодаря вашему шагу, миледи Первенствующая, репутации Перрина был нанесён большой ущерб. Я, возможно, простила бы вам свой позор, но не его.

– Не знаю, что тут можно сделать.

– А я знаю, – ответила Фэйли. – И уверена, что одна из нас должна умереть.

Берелейн сохранила спокойствие.

– Что, простите?

– У нас в Порубежье если женщина узнаёт, что другая переспала с её мужем, она вызывает ту на дуэль на ножах. – Это было правдой, хотя традиция устарела и теперь редко соблюдалась. – Единственный способ для меня очистить своё имя – это сразиться с вами.

– И что это докажет?

– Как минимум, если вы умрёте – окружающие перестанут считать, что вы всё ещё спите с моим мужем.

– Вы, в самом деле, угрожаете мне в моём собственном шатре?

– Это не угроза, – спокойно ответила Фэйли. Свет, хочется верить, что всё идет правильно. – Это – вызов.

Изучая её расчетливым взглядом, Берелейн ответила:

– Я сделаю публичное заявление. Я при всех отчитаю своих горничных за эти сплетни, и объявлю по всему лагерю, что ничего не было.

– Вы, правда, думаете, что это прекратит слухи? До моего возвращения вы против них не возражали. Это воспринимают как доказательство. И, естественно, теперь от вас ждут, что вы будете вести себя как ни в чём ни бывало.

– Вы не можете говорить о... вызове всерьёз.

– Во всём, что касается чести моего мужа, Берелейн, я всегда серьёзна. – Она встретилась с женщиной взглядом и увидела в нём беспокойство. Берелейн не хотела с ней драться. И, разумеется, сама Фэйли не хотела драться с Берелейн – и не только потому, что не была уверена в своей победе. Хотя ей всегда хотелось отомстить Первенствующей за тот раз, когда Берелейн отобрала у неё нож.

– Я сделаю официальный вызов этим вечером на глазах всего лагеря, – спокойно продолжила Фэйли. – У вас будет ровно один день, чтобы ответить или уйти.

– Я не стану участвовать в подобной чепухе.

– Уже участвуете, – ответила Фэйли, поднимаясь. – Всё началось, когда вы позволили этим слухам распространиться.

Фэйли повернулась, собираясь выйти из шатра. Ей приходилось стараться, чтобы скрыть своё волнение. Заметила ли Берелейн испарину на лбу? Фэйли чувствовала, что идёт по самому острию меча. Если до Перрина дойдет хоть слово об этом вызове, он будет в бешенстве. Остается надеяться, что…

– Леди Фэйли, – раздался встревоженный голос Берелейн за спиной. – Уверена, что мы сможем договориться. Не доводите до этого.

Фэйли остановилась, её сердце дико колотилось. Она обернулась. Первенствующая выглядела по- настоящему взволнованной. Да, она поверила, что Фэйли настолько кровожадна, что бросит вызов.

– Я хочу, Берелейн, чтобы ты убралась из жизни Перрина, – сказала Фэйли. – И я добьюсь этого, так или иначе.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – спросила Берелейн. – Задание, которое дал мне Лорд Дракон, закончено. Полагаю, я могу забрать свою армию и уйти на все четыре стороны.

Нет, Фэйли не было нужно, чтобы она уходила. Пропажа её армии станет настоящим ударом перед лицом угрозы Белоплащников. И Фэйли подозревала, что Перрину снова понадобиться Крылатая Гвардия.

– Нет, – ответила Фэйли. – Твой отъезд не отменит слухи, Берелейн.

– Не больше, чем моё убийство, – сухо произнесла женщина. – Если мы сразимся, и тебе удастся меня убить, этим только будет сказано, что слухи о неверности мужа подтвердились, и ты пришла в ярость. Не вижу, как это сможет помочь в твоей ситуации. Это только подстегнёт новые слухи.