– Прежде всего, мне никогда не был нужен слуга. Я сам способен о себе позаботиться. Послушайте, я хочу попросить вас об одолжении. Мне нужно, чтобы вы какое-то время приглядели за Олвером.

– С какой целью?

– Та штука может вернуться, – ответил Мэт. – И может начать охотиться за ним. Кроме того, мы с Томом скоро собираемся уехать. Может быть, я вернусь. Я должен вернуться. Но если нет, я… Ну, я бы не хотел, чтобы он остался один.

Она смотрела на него изучающим взглядом.

– Он не останется один. Мужчины в лагере, похоже, сильно к нему привязались.

– Да, но мне не нравится, чему они его учат. Парнишке нужны идеалы для подражания получше, чем эти.

По какой-то причине это её развеселило:

– Я уже начала учить ребенка письму. Полагаю, если потребуется, я смогу какое-то время за ним присматривать.

– Великолепно. Замечательно. – Мэт облегчённо вздохнул. Женщины всегда рады чему-нибудь научить мальчишек, пока те не выросли. Мэт даже думал, что они полагали, будто если хорошенько постараться, то они могут научить его, как не стать мужчиной. – Я оставлю вам немного денег. Вы сможете переехать в город и найти подходящую гостиницу.

– Я уже была в городе, – ответила Сеталль. – Похоже, каждая гостиница забита под завязку.

– Я отыщу для вас местечко, – пообещал Мэт. – Просто позаботьтесь о безопасности Олвера. Когда придёт время и я разыщу кого-нибудь, кто сможет сделать переходные врата, я переправлю вас в Иллиан, чтобы вы смогли разыскать мужа.

– Договорились, – согласилась Сеталль. Она замешкалась, посмотрев на север. – Значит… остальные уехали?

– Да.

Скатертью дорога.

Она печально кивнула. Может, она раскомандовалась его людьми и заставила их готовить обед вовсе не оттого, что её задела их бездеятельность. Может, она просто искала, чем отвлечься?

– Мне жаль, – сказал Мэт. – Что бы с вами ни приключилось.

– Это в прошлом, – ответила она. – И так тому и быть. Мне не следовало даже просить тебя показать мне ту вещицу, что ты носишь. Последние несколько недель заставили меня забыться.

Мэт кивнул и оставил её, отправившись на поиски Олвера. А после этого ему действительно нужно будет пойти сменить кафтан. И чтоб он сгорел, но он побреется. Те, кто его ищут, могут его убить, если пожелают. Но, проклятье, лучше уж позволить перерезать себе горло, чем терпеть этот зуд.

* * *

Илэйн прогуливалась по дворцовому саду Восходящего Солнца. Этот крохотный сад всегда был излюбленным местом её матери. Он располагался на крыше восточного крыла дворца. Снаружи его окружал овальный белокаменный парапет, а сзади – большая изогнутая стена.

Илэйн был прекрасно виден раскинувшийся внизу город. В юности она предпочитала сады, расположенные ниже, поскольку могла в них уединиться. Именно там она впервые встретила Ранда. Она прижала руку к животу. Хотя Илэйн и ощущала себя огромной, её беременность лишь недавно стала заметной. К сожалению, ей пришлось полностью сменить гардероб. И в ближайшие месяцы ей придётся сделать это снова. Это так хлопотно.

Илэйн продолжила прохаживаться по саду на крыше. В вазонах цвели розовые фиалки и белые лилии. Бутоны были мельче, чем следует, и уже начинали вянуть. Садовники сетовали, что ничто не помогало. За городом были целые поля пожухлой травы, а напоминавшие лоскутное одеяло посевы выглядели уныло бурыми.

«Приближается», – подумала Илэйн. Она продолжила идти по дорожке из упругой, коротко подстриженной весенней травы. Усилия садовников были не так уж бесплодны. Здесь трава, в основном, была зелёной, а в воздухе пахло вьющимися по стенам розами. Кое-где они были испещрены бурыми пятнами, но, несмотря на это, цвели.

Журчащий ручей пробегал посреди сада, струясь по аккуратно выложенному речной галькой руслу. Ручей пускали только во время её визитов: воду приходилось поднимать в цистерну.

Илэйн остановилась на следующей обзорной площадке. В отличие от Дочери-Наследницы, королева не могла выбирать уединённый маршрут. Бергитте приблизилась к ней. Посмотрев на Илэйн, она сложила руки на обтянутой красным кафтаном груди,.

– Ну что ещё? – спросила Илэйн.

– Ты полностью на виду, – сказала Бергитте. – Первый попавшийся человек с луком и метким глазом мог бы отбросить страну назад, во времена войны за престолонаследие.

Илэйн закатила глаза:

– Я в безопасности, Бергитте. Со мной ничего не может случиться.

– О, раз так, простите меня, – решительно произнесла Бергитте. – Отрёкшиеся на свободе и злы на тебя, Чёрная Айя, несомненно, взбешена тем, что ты схватила её членов, и ты унизила многих вельмож, пытавшихся захватить твой трон. Очевидно, что тебе вообще никакая опасность не угрожает. Тогда я, пожалуй, сбегаю позавтракаю.

– Да на здоровье, – огрызнулась Илэйн. – Потому что я в безопасности. У Мин было видение. Мои дети родятся здоровыми. Мин никогда не ошибается, Бергитте.

– Мин сказала, что твои дети будут сильными и здоровыми, – произнесла Бергитте. – А не то, что ты будешь здорова, когда они появятся на свет.

– Как же ещё они могут родиться?

– Девочка, я видела людей, раненных в голову настолько серьёзно, что уже никогда не поправятся, – сказала Бергитте. – Некоторые годами живут, не в силах произнести ни слова, питаются одним бульоном и вынуждены использовать судно. А ещё ты можешь потерять руку или две, но родишь здоровых детей. А что насчёт окружающих тебя людей? Ты не задумывалась об опасности, которую можешь навлечь на них?

– Я чувствую вину из-за Вандене и Сарейты, – ответила Илэйн. – И из-за тех, кто отдал жизнь, спасая меня. Не смей намекать, что я не чувствую за них ответственности! Но королева должна быть готова принять это бремя и позволить во имя неё умирать другим. Мы уже это обсуждали, Бергитте. И решили, что у меня не было возможности предвидеть то появление Чесмал и компании.

– Мы решили, – сквозь зубы сказала Бергитте, – что дальнейший спор бесполезен. Но я хочу, чтобы ты не забывала: всё что угодно на свете может пойти наперекосяк.

– Не пойдет, – сказала Илэйн, оглядывая город. – Мои дети в безопасности, а это значит, что и я тоже. До их рождения мы остаёмся в безопасности.

Бергитте сердито вздохнула.

– Глупая, упрямая… – она замолчала, поскольку одна из женщин-гвардейцев махнула рукой, привлекая её внимание. На крыше появились две женщины из Родни. Илэйн попросила их о встрече.

Скрестив руки на груди, Бергитте встала возле одной из невысоких вишен. Пришедшие были одеты в невзрачные платья: Сумеко в жёлтое, Алис в голубое. Алис была ниже ростом, с каштановыми волосами, тронутыми сединой, и она была слабее в Силе, так что старение сказалось на ней сильнее, чем на Сумеко.

Обе женщины в последнее время начали вести себя более решительно. Никто из Родни больше не исчез и не был убит; за убийствами всё это время стояла Кареане – среди них скрывалась одна из Чёрных . Свет, от воспоминания об этом у Илэйн мурашки побежали по коже.

– Ваше Величество, – произнесла Алис, присев в реверансе. Она говорила спокойным, мягким голосом с едва заметным тарабонским акцентом.

– Ваше Величество, – повторила за ней Сумеко, делая реверанс вслед за спутницей. Эти двое теперь выражали Илэйн больше почтения, чем кому-либо из Айз Седай. Найнив придала Родне уверенность в отношениях с Айз Седай и Белой Башней, хотя по мнению Илэйн, Алис в этом никогда не нуждалась.

За время осады Илэйн начало раздражать поведение Родни. Но теперь она призадумалась. Они были ей чрезвычайно полезны. К чему приведет их новообретённая смелость?