счастливой случайности задел голама. Соприкоснувшись с рукой чудовища, медальон издал шипящий звук. В воздухе запахло палёной плотью, и голам отступил назад.

– Ты ведь не обязан был её убивать, чтоб тебе сгореть! – закричал Мэт. – Можно было её отпустить! Тебе была нужна не она, а я!

Тварь лишь улыбнулась, обнажив кривые зубы и отвратительный чёрный рот.

– Птицам нужно летать. Человеку – дышать. А мне – убивать. – Голам шагнул вперёд, и Мэт понял, что влип. Встревоженные крики стали громче. Оставалось всего несколько мгновений, и помощь придёт. Всего несколько мгновений… но таких долгих.

– Мне приказали убить их всех, – тихо продолжил голам. – Чтобы тебя расшевелить. Мужчину с усами; старика, помешавшего в прошлый раз; маленькую темнокожую женщину, укравшую твоё сердце. Убить их всех, если я не прикончу тебя сейчас.

Проклятый голам. Откуда он узнал про Туон? Как? Это невозможно!

Он был так ошарашен, что едва успел поднять ашандарей, когда голам на него прыгнул. Выругавшись, Мэт уклонился в сторону, но слишком поздно. В воздухе сверкнул кинжал твари. Вдруг оружие дёрнулось и выпало из пальцев голама. Мэт открыл рот, а потом почувствовал, как что-то обернулось вокруг него и дернуло назад – за пределы досягаемости ударов голама.

Потоки Воздуха. Это Теслин! Женщина стояла рядом с его шатром с маской сосредоточенности на лице.

– Ты не сможешь напрямую коснуться его потоками! – крикнул ей Мэт, когда плетение Воздуха отнесло его на небольшое расстояние от голама. Если бы она, проклятье, подняла его хоть чуточку повыше, он был бы счастлив! Но он ни разу не видел, чтобы Айз Седай поднимали кого-то в воздух выше, чем на спан или около того.

Мэта потащило в сторону, голам бросился за ним. Но тут же между ними пролетело что-то большое, заставив тварь перетечь в сторону, уворачиваясь. Предмет – это был стул! – врезался в склон позади них. Следом в голама угодила большая скамья, отбросив его назад.

Мэт крепко встал на ноги и взглянул на Теслин, которая шарила невидимыми потоками Воздуха внутри его шатра. «Умница», – подумал он. Сами потоки поразить голама не могут, зато это под силу брошенным с их помощью предметам.

Но так его не остановить. Мэт своими глазами видел, как тварь равнодушно, как ни в чём не бывало, выдернула всаженный в её грудь нож, словно стряхнув пылинку с одежды. Но вот в проходах появились солдаты с пиками, мечами и щитами. По всему лагерю зажигали огни.

Голам бросил на Мэта свирепый взгляд и метнулся в темноту за пределы лагеря. Мэт развернулся и застыл, увидев двух Красноруких, наставивших пики на приближавшуюся тварь. Это были Гордеран и Фергин. Оба выжили в Эбу Дар.

– Нет! – завопил Мэт. – Пусть он…

Но было поздно. Голам спокойно проскользнул между пиками, впился руками в горла обоих мужчин и сжал пальцы. Поворотом кисти тварь начисто вырвала куски плоти, позволив телам упасть на землю. И тут же скрылась в темноте.

«Чтоб тебя! – пронеслось в голове бросившегося следом Мэта. – Да я выпотрошу тебя и…».

Он застыл на месте. Запах крови. Из шатра. Он едва о нём не забыл.

«Олвер!» – Мэт ворвался обратно в шатер. Внутри было темно, и его вновь обдало запахом крови. – Дайте света! Теслин, не могла бы ты…

За его спиной вспыхнул светящийся шар.

Света оказалось достаточно, чтобы увидеть ужасную картину. Лопин – денщик Мэта – лежал мёртвый в большой чёрной луже крови, разлившейся по полу шатра. Тела двоих Красноруких – Риддема и Уилла Рива, парней, которые несли стражу у его шатра – были свалены в кучу на его тюфяке. Ему бы следовало заметить, что они исчезли со своего поста. Вот болван!

Мэт почувствовал укол сожаления об их гибели. Лопин вроде бы только недавно пришёл в себя после смерти Налесина. Испепели его Свет, он был отличным парнем! Даже не солдатом, а всего лишь слугой, довольным тем, что можно о ком-то заботиться. Мэт корил себя за то, что постоянно жаловался на него. Без помощи Лопина он даже не смог бы сбежать из Эбу Дара.

И теперь погибло ещё четверо Красноруких, двое из которых пережили Эбу Дар и предыдущее нападение голама.

«Мне следовало всех предупредить, – думал Мэт. – Нужно было весь лагерь поставить на уши». – Но была бы от этого польза? Голам доказал, что его практически невозможно остановить. Мэт подозревал, что, если бы понадобилось, добираясь до него эта тварь могла бы перерезать весь Отряд начисто. Сдерживал голама только приказ хозяина избегать лишнего внимания.

Мэт не заметил ни единого признака пребывания здесь Олвера, хотя парнишка должен был спать на своём тюфяке в углу шатра. Кровь Лопина разлилась как раз неподалёку, намочив одеяло Олвера снизу. Мэт сделал глубокий вдох и, опасаясь самого худшего, принялся искать в ворохе вещей, переворачивая одеяла, и заглядывая за походную мебель.

Бранясь, в шатёр набивалось всё больше солдат. Весь лагерь был на ногах: звучали сигнальные горны, были зажжены все фонари, бряцало оружие.

– Олвер, – сказал Мэт солдатам, толпившимся у входа. Он перевернул вверх дном весь проклятый шатёр! – Кто-нибудь его видел?

– Кажется, он был с Ноэлом, – ответил лопоухий Краснорукий по имени Слоун Мэддоу. – Они…

Мэт протиснулся к выходу и помчался через лагерь к шатру Ноэла. Он подоспел как раз к тому моменту, когда седовласый мужчина выходил наружу проверить, что послужило поводом для тревоги.

– Олвер? – подбегая к старику, крикнул Мэт.

– Он в безопасности, Мэт, – ответил Ноэл, поморщившись. – Прости, я не хотел тебя пугать. Мы заигрались в Змей и Лисичек, и парень уснул прямо на полу. Я укутал его своим одеялом. Последние ночи он засиживался допоздна, дожидаясь твоего возвращения, поэтому я решил, что лучше его не будить. Мне нужно было тебя предупредить.

– И ты еще извиняешься? – сказал Мэт, заключив Ноэла в объятия. – Да ты самый растреклято-замечательный человек на свете. Ты только что спас ему жизнь!