– Просто задумался.

Белоплащники не оставят его в покое, и Узор – испепели его Свет! – будет продолжать вплетать их на его пути, пока Перрин с ними не разберётся.

– Насколько велика их армия? – спросил Перрин.

– У них двадцать тысяч солдат, – ответил Гаул. – И несколько тысяч тех, кто, похоже, никогда не держал в руках копья.

Слуги и маркитанты. Гаул сдерживал удивление в голосе, но Перрин все равно его чуял. Среди Айил практически каждый мужчина – все, кроме кузнецов – способен держать копьё, чтобы защититься в случае нападения. Тот факт, что многие мокроземцы не в состоянии защитить себя, одновременно сбивал айильцев с толку и приводил их в ярость.

– Их силы огромны, – продолжил Гаул, – но наши больше. И у них нет ни алгай'д'сисвай, ни Аша'манов, ни других способных направлять людей, если Себбан Балвер не ошибся. Кажется, он много знает об этих Белоплащниках.

– Он прав. Белоплащники ненавидят Айз Седай и считают, что любой, кто может использовать Единую Силу, является другом Тёмного.

 Мэт сидел на обшарпанном табурете, облокотившись на стойку бара из тёмного дерева. Пахло здесь неплохо: элем, дымком и тряпкой, которой недавно протирали столешницу. Ему нравилось. Было что-то успокаивающее в таких вот добрых, шумных тавернах, в которых, к тому же, поддерживалась чистота. Ну, или относительная чистота в разумных пределах. Кому же понравится слишком чистая таверна? Такое место кажется совсем новым, будто ни разу не ношенный кафтан или ни разу не раскуренная трубка.

В правой руке Мэт крутил сложенное письмо, написанное на тонкой бумаге и запечатанное кроваво- красным сургучом. Несмотря на своё недавнее появление, это послание уже превратилось в источник сплошных неприятностей не хуже любой женщины. Нет, конечно, с проблемами, порождаемыми Айз Седай, его не сравнить, но с тем, что можно ожидать от любой другой женщины, письму было вполне по силам потягаться. А этим многое сказано.

Он оставил письмо в покое и шлёпнул им о стойку. Чтоб Верин сгореть за то, что она сделала! Она держала его этой клятвой, словно рыбу на крючке.

– Итак, лорд Кримсон? – обратилась к нему хозяйка таверны. Так в последнее время он представлялся посторонним – лучше перестраховаться. – Вам долить или нет?

Скрестив руки, хозяйка наклонилась к нему. Мэлли Крэб была симпатичной женщиной с округлым личиком и соблазнительно вьющимися рыжими волосами. Возможно, Мэт одарил бы её своей самой очаровательной улыбкой – он ещё не встречал женщины, способной перед ней устоять. Но теперь он женат и больше не может разбивать сердца. Это было бы неправильно.

Впрочем, наклонившись, хозяйка и впрямь продемонстрировала весьма аппетитные формы. Женщина была невысокой, но за барной стойкой пол был специально приподнят. Да, весьма аппетитная грудь. Он прикинул, что если завлечь её в одну из построек позади таверны, она не будет против пары поцелуев. Конечно, Мэт больше не заглядывался на женщин. По крайней мере, не с этой целью. Он и не думал сам целоваться с ней. Скорее он предоставит это Талманесу. Тот был таким зажатым, что хороший поцелуй и крепкие объятия пойдут ему на пользу.

– Ну, так что? – снова спросила она.

– А как бы ты поступила на моём месте, Мэлли? Пустая кружка, истекая остатками пены, стояла рядом.

– Заказала бы ещё, – не задумываясь, ответила она. – И угостила бы всех присутствующих. Это было бы очень щедро с вашей стороны. Всем нравятся щедрые люди.

– Вообще-то я спрашивал про письмо.

– Разве вы обещали его не распечатывать? – спросила она.

– Ну, не совсем. Я пообещал, что если открою, то выполню в точности всё, что там написано.

– Дали слово, верно?

Он кивнул.

Не успел он охнуть, как Мэлли выхватила письмо у него из рук. Мэт потянулся было, чтобы его отобрать, но она отшатнулась, вертя письмо в руках. Мэт подавил желание предпринять новую попытку. Он уже не раз за свою жизнь играл в «а ну-ка отними» и не имел ни малейшего желания выставлять себя шутом. Больше всего на свете женщины любят заставить мужчин подёргаться, и если позволить себе попасться на их уловку, они только усилят нажим.

И всё же он покрылся испариной.

– Перестань, Мэлли…

– Я могу вскрыть его за вас, – ответила она, опираясь спиной о противоположную сторону барной стойки и разглядывая письмо. Посетитель рядом потребовал ещё кружку эля, но она лишь отмахнулась. В любом случае, похоже этому красноносому пора притормозить. Заведение Мэлли было довольно популярным, так что для обслуживания клиентов она могла позволить себе нанять с полдюжины служанок. Одна из них рано или поздно к нему подойдёт. – Могу распечатать, – продолжила она, обращаясь к Мэту, – и рассказать, о чём там речь.

Проклятый пепел! Если она это сделает, ему придётся следовать указаниям, что бы в этом треклятом письме ни говорилось! А чтобы освободиться, ему всего то и нужно подождать несколько недель. Он мог бы подождать. В самом деле, мог бы.

– Так не пойдёт, – сказал Мэт, резко выпрямившись, когда она просунула большой палец между скреплёнными краями записки, будто собиралась вскрыть его. – Я в любом случае обязан исполнить то, что там сказано, Мэлли. Поэтому перестань. И поосторожнее с письмом!

В ответ она улыбнулась. Её таверна «Семиполосая девица» была одной из лучших в западном Кэймлине. Крепкий эль, игральные кости всегда под рукой, и ни одной крысы. Хотя, возможно, крысы просто не рисковали связываться с Мэлли. Свет, да она одной левой справится с любым мужчиной!

– Вы так и не рассказали, от кого оно, – сказала Мэлли, вертя письмо в руках. – От любовницы, да? Попались в её силки?

Насчёт второй части она вполне права, но Верин – любовница? Это казалось настолько нелепым, что Мэт расхохотался. Целоваться с Верин – всё равно, что целоваться со львом. И даже будь перед ним такой выбор, он предпочёл бы льва. Меньше вероятность быть укушенным.