собираемся атаковать. Это задержит их и заставит быть настороже. Мы же эвакуируем раненых, а затем переправим отряд кавалерии атаковать с другой стороны…

– Во имя Света и надежды на возрождение! – внезапно послышался чей-то возглас.

Все, кто был в комнате, в потрясении обернулись на восклицание; это были не те слова, которые доводилось слышать каждый день.

Молодой солдат стоял у окна, глядя в зрительную трубу. Башир выругался и поспешил к нему, остальные столпились вокруг, некоторые достали собственные зрительные трубы.

«Что ещё стряслось? – подумал Итуралде, поднимаясь, несмотря на усталость, и поспешил следом за остальными. – С чем ещё они могли столкнуться? Опять драгкары? Гончие Тьмы?»

Он выглянул в окно, и кто-то передал ему зрительную трубу. Он приставил её к глазам и убедился, что, как он и предполагал, здание оказалось достаточно высоким, чтобы увидеть через городскую стену расположенное снаружи поле битвы и даже то, что было за ним. Башни, находившиеся на вершине холма, были сплошь покрыты воронами. Сквозь трубу он мог видеть троллоков, удерживавших высоту и его бывший передовой лагерь, башни и валы.

За холмом, из прохода надвигалась устрашающая масса троллоков, во много раз превосходящая числом ту, что осаждала Марадон. Казалось, армия монстров тянется бесконечно.

– Мы должны уходить, – сказал Башир, опуская трубу. – Немедленно.

– Свет! – прошептал Итуралде. – Если эта армия пройдёт мимо нас, ни в Салдэйе, ни в Андоре, ни в Арад Домане не найдётся ничего, что могло бы её остановить. Пожалуйста, скажите мне, что лорд Дракон, как и обещал, заключил мир с Шончан!

– В этом, – прозвучал сзади тихий голос, – как и во многом другом, я успеха не добился.

Итуралде повернулся, опуская зрительную трубу. Высокий мужчина с рыжеватыми волосами вошёл в комнату – мужчина, с которым, казалось, Итуралде никогда раньше не разговаривал, несмотря на знакомые черты.

Ранд ал’Тор изменился.

Возрождённый Дракон был так же уверен в себе, так же держался прямо и ждал беспрекословного повиновения. И в то же время всё в нём казалось другим. Теперь в нём не было и тени былой подозрительности. То, с какой заботой он изучал Итуралде…

Однажды его взгляд, холодный и бесчувственный, убедил Итуралде последовать за этим человеком. Эти глаза тоже изменились. Раньше Итуралде не замечал в них мудрости.

«Не будь тупоголовым бараном, – подумал Итуралде, – Нельзя сказать, мудр ли человек, только взглянув ему в глаза». И всё же о Драконе он мог это сказать.

– Родел Итуралде, – произнёс ал’Тор, сделав шаг вперёд и положив ладонь на его плечо. – Я бросил тебя и твоих людей в тяжёлом положении, против превосходящего по силам противника. Пожалуйста, прости меня.

– Я сделал этот выбор сам, – сказал Итуралде. Странно, но он уже чувствовал себя менее уставшим, чем несколько мгновений назад.

– Я осмотрел твоих людей, – произнёс ал’Тор, – Так мало осталось, и все они избиты и изранены. Как ты удерживал город? То, что ты сделал – чудо.

– Я делаю то, что должно быть сделано.

– Ты, должно быть, потерял много друзей.

– Я… Да. – Какой ещё ответ можно было дать? Отрицать это – всё равно, что опозорить память о них. – Вакеда пал сегодня… Раджаби… его убил драгкар. Анкаер. Он продержался сегодня до обеда. Так и не узнал, почему тот трубач протрубил слишком рано. Россин отправился это выяснить. Он тоже мёртв.

– Мы должны покинуть город, – сказал Башир с поспешностью. – Мне жаль. Но Марадон потерян.

– Нет, – тихо сказал ал’Тор. – Тень не получит этот город после того, что сделали эти люди, чтобы его удержать. Я не позволю.

– Благородный порыв, – сказал Башир, – но мы не… – он умолк под взглядом ал’Тора.

Эти глаза. Такие глубокие. Они казались сияющими.

– Они не возьмут этот город, Башир, – повторил ал’Тор, в его тихом голосе прозвучала нотка гнева. Он махнул рукой в сторону, и в воздухе появились врата. Внезапно звуки барабанов и крики троллоков стали ближе. – Мне надоело, что я позволяю ему причинять боль моим людям. Отзовите ваших солдат.

С этими словами ал’Тор шагнул во врата. В комнату поспешно проникла пара айильских Дев, и он продержал портал открытым достаточно долго, чтобы они успели прыгнуть следом за ним. После этого врата исчезли.

Ошеломлённый Башир застыл с открытым ртом.

– Будь он проклят, – в конце концов, сказал он, снова поворачиваясь к окну. – Я думал, он перестанет вытворять подобные штуки!

Итуралде присоединился к Баширу, поднимая к глазам свою зрительную трубу, наводя её на громадную дыру в стене. Ал’Тор в коричневом плаще пересекал вытоптанное поле, следом за ним спешила пара Дев.

Итуралде показалось, что он слышит завывание троллоков. Удары их барабанов. Они увидели идущих к ним троих людей. Одиноких и беззащитных.

Троллоки устремились вперёд, в атаку через поле. Сотни. Тысячи троллоков. Итуралде охнул. Башир тихо пробормотал молитву.

Ал’Тор поднял руку, затем выставил её ладонью вперёд в сторону нахлынувшего океана Отродий Тени.

И они начали умирать.

Всё началось с волн огня, во многом похожих на те, которые до этого использовали Аша’маны. Только эти были гораздо больше. Языки пламени прожигали ужасные просеки в рядах троллоков. Они текли по земле, вздымаясь вверх по холму, и затекая вниз – во впадины, заполняя их бушующим огнём, всё сжигая и уничтожая на своём пути.

В небо взвились тучи драгкаров, устремившись вниз к ал’Тору. Небо над ним посинело, и навстречу тварям полетели осколки льда, заслонив собою солнце, словно стрелы целого знамени лучников. Бьющиеся в агонии монстры издали пронзительный нечеловеческий визг, и их туши повалились на землю.

Из Дракона Возрождённого извергались Свет и Сила. Он один был как целая армия направляющих. Отродья Тени гибли тысячами. Стремительно атакуя через всё поле возникали Врата Смерти, убивая на своём пути сотни тварей.

Аша’ман по имени Нэфф, стоявший рядом с Баширом, открыл рот от изумления:

– Никогда не видел, чтобы сплетали так много плетений одновременно, – прошептал он. – Я не могу уследить за всеми. Он сам как буря. Буря Света и потоков Силы!

Над городом начали собираться и кружиться облака. Подул, завывая, ветер, и с неба ударила молния. Раскаты грома заглушили грохот барабанов – троллоки отчаянно пытались добраться до ал’Тора, взбираясь по трупам своих собратьев. Вращающиеся белые облака превратились в чёрную, кипящую, бурлящую бурю. Вокруг ал’Тора, подхватив его плащ, взвился вихрь.

Казалось, он сам засиял изнутри. Возможно, это были отсветы потоков огня или, быть может, молний? Ал’Тор казался ярче их. Его рука оставалась воздета в сторону Исчадий Тени. Охранявшие его Девы припали к земле рядом с ним, глаза их были обращены вперёд, плечи развёрнуты против сильного ветра.

Облака принялись вращаться друг вокруг друга, в массу троллоков опустились смерчи и принялись очищать вершину холма, поднимая чудовищ в воздух. За холмом пролился ливень из плоти и огня. Твари дождём падали вниз на головы себе подобных. Итуралде смотрел на происходившее с благоговейным страхом, волосы на его голове и руках встали дыбом. Воздух был пронизан энергией.

Откуда-то поблизости раздался крик. Он шёл изнутри здания – из одной из соседних комнат. Итуралде не отвернулся от окна. Он должен был видеть эти ужасные и прекрасные мгновения разрушения и Силы.

Накатывавшие волны троллоков захлебнулись, барабаны дрогнули. Целые легионы обратились в бегство, топча друг друга, взбираясь вверх по склону, отступая обратно в Запустение. Но некоторые остались, не побежали – они были слишком злы или запуганы теми, кто ими управлял, либо слишком тупы,