«Суровое решение», – печально ответила Реанне. Она нервно скомкала край своей юбки, расправила ее, а затем скомкала вновь. – «Может быть, вы сочтете возможным обдумать это несколько дней? Ведь это уж точно не что-то такое, что нужно сделать немедленно».
Илэйн скрипнула зубами. Эта женщина подразумевает, что она приняла это решение в один из периодов перепада настроения! Но разве это так? Все казалось обоснованным и логичным. Они же не могут удерживать сул’дам в плену вечно. Посылать тех, кто не хотел освободиться, назад к Шончан было хорошим способом избавиться от них, и в то же время нанести удар по Шончан. Это было нечто большее, чем просто ненависть к оккупантам. Ну, конечно, и это тоже. Но чтоб ей сгореть, она так же чертовски ненавидела быть неуверенной в том, что ее решения являются здравыми! Илэйн не могла себе позволить принимать неверные решения. К тому же, спешка действительно не нужна. В любом случае, лучше отправить, если это возможно, целую группу. Так меньше вероятность того, что кто-то сможет подстроить им «несчастный случай». Она не исключала, что Шончан способны на что-то подобное.
«Я подумаю об этом, Реанне, но сомневаюсь, что изменю свое мнение».
Реанне снова вздохнула, еще глубже, чем раньше. Она жаждала обещанного возвращения в Белую Башню и белого платья послушницы, – слышали, как она говорила, что завидует Кирстиан и Зарии, – и она очень хотела вступить в Зеленую Айя. Но у Илэйн были сомнения на этот счет. У Реанне было доброе сердце, фактически, даже мягкое, а Илэйн никогда не встречала Зеленую, которую можно было бы назвать мягкой. Даже те, кто на вид казался воздушными или хрупкими, внутри были холодной сталью.
Впереди из поперечного коридора выскользнула Вандене, стройная, седовласая и грациозная женщина в темно-сером шерстяном платье с темно-коричневой отделкой, и повернула в том же направлении, куда направлялись они, по-видимому, никого из них не заметив. Она была Зеленой, и твердостью не уступала кузнечному молоту. Джайм, ее страж, шел рядом с ней, близко склонив к ней голову в разговоре, то и дело проводя ладонью сквозь свои редеющие седые волосы. Темно-зеленая куртка свободно болталась на его угловатом и тощем теле. Он был стар, но каждый его дюйм был так же тверд, как и она – старый корень, о который можно затупить не один топор. Кирстиан и Зария, обе в простых белых платьях как у послушниц, кротко следовали за ними, сложив руки на талиях. Одна из них была бледной, как кайриенка, вторая невысокой и узкобедрой. Для беглянок, которым удалось то, что удавалось только очень немногим – сбежать из Белой Башни и годами оставаться не пойманными, в случае Кирстиан – больше трехсот лет, они вернулись к положению послушниц с заметной легкостью. Но с другой стороны, правила Родни были смесью правил, по которым жили послушницы и Принятые. Белые шерстяные платья и потеря свободы приходить и уходить, когда захочется, были, пожалуй, единственными переменами, хотя в последнем случае Родня до определенной степени контролировала и это.
«Я очень рада, что у нее есть эти двое, кем заняться», – прошептала Реанне с оттенком симпатии. В ее глазах появились забота и участие. – «Это хорошо, что она оплакивает сестру, но я боюсь, что без Кирстиан и Зарии, смерть Аделис превратилась бы для нее в навязчивую идею. А может, все оно так и есть. Мне кажется, это платье, которое сейчас на ней, раньше принадлежало Аделис. Я пыталась предложить ей поддержку, у меня есть кое-какой опыт в помощи людям пережить горе – я была деревенской Мудрой, и носила красный пояс в Эбу Дар много лет назад, но она мне и двух слов не сказала».
На самом деле, Вандене теперь носила только платья своей погибшей сестры, и к тому же пользовалась ее цветочными духами. Временами Илэйн казалось, что Вандене хотелось бы стать Аделис, предложить себя в обмен, чтобы вернуть сестру к жизни. Но можно ли обвинять ее в том, что она одержима идеей найти того, кто убил ее сестру? Только горстка людей знала, что именно этим она и занимается. Все остальные считали, также как и Реанне, что она поглощена тем, что обучает Кирстиан и Зарию. Это, и еще их наказанием за побег. Вандене делала и это, и с большим энтузиазмом, но все-таки все было не более, чем прикрытием для ее настоящих целей.
Илэйн молча, не оборачиваясь, протянула руку назад и почувствовала руку Авиенды, которая ждала ее успокаивающего пожатия. Она сжала ее в ответ, не в состоянии представить себе горе от потери Авиенды. Они быстро обменялись взглядами, и глаза Авиенды отразили ее собственные чувства. Сейчас она и представить не могла, как она могла когда-то считать, что у Аийл бесстрастные лица, и по ним ничего нельзя прочесть!?
«Как ты и сказала, Реанне, у нее есть Кирстиан и Зария, чтобы отвлечься», – Реанне не входила в число тех, кто знал правду, – «Мы все оплакиваем ее по-своему. Вандене обязательно найдет утешение на своем собственном пути».
Надо надеяться, это произойдет, когда она найдет убийцу Аделис. А если это не поможет, то хотя бы немного успокоит ее боль… Ну, с этим придется столкнуться тогда, когда будет должно. Сейчас же, надо позволить Вандене думать своей головой. Особенно потому, что она не сомневалась, что Зеленая проигнорирует все попытки ею управлять. Это не просто раздражало, это приводило Илэйн в бешенство. Она должна была смотреть на то, как Вандене сжигает саму себя изнутри, и, что еще хуже, извлекать из этого выгоду. И оттого, что альтернативы не было, ей было ничуть не менее неприятно.
Когда Вандене и ее спутницы свернули по направлению к другой зале, из бокового коридора прямо перед Илэйн появилась Рин Харфор – крепкая, тихая женщина с седеющими волосами, собранными на макушке, окруженная аурой королевского достоинства. Ее официальная алая форма с Белым Львом Андора, как всегда, выглядела свежевыглаженной. Илэйн никогда не видела, чтобы ее прическа была в беспорядке, или чтобы она выглядела хоть чуточку хуже, чем всегда, даже в конце рабочего дня, проведенного в надзоре за работами во дворце. Но было и еще кое-что. Выражение ее круглого лица было несколько озадаченным, но при виде Илэйн на нем появился интерес.
«Ох, миледи, вы же промокли до нитки!» – сказала она, делая реверанс, и ее голос прозвучал шокировано. – «Вам немедленно нужно избавиться от этой мокрой одежды».
«Спасибо, госпожа Харфор», – ответила Илэйн сквозь зубы, – «А я-то и не заметила».
Она тут же пожалела о своей вспышке – Главная Горничная верно служила и ей, и ее матери – но что было еще хуже, Госпожа Харфор почти не обратила на это внимания, даже глазом не моргнув. Перепады настроения Илэйн Траканд больше никого не удивляли.
«Я пройдусь с вами, если возможно, миледи», – спокойно сказала она, пристраиваясь сбоку от Илэйн. Веснушчатая молоденькая служанка, которая несла корзину сложенного стопкой постельного белья, начала делать реверансы, лишь чуточку более адресованные Илэйн, чем Главной Горничной. Но Рин сделала быстрый жест, заставивший девушку поспешить прочь прежде, чем та успела согнуть колени. Возможно, она сделала это только для того, чтобы девчонка не подслушивала. Рин не прекращала говорить, – «Три капитана наемников требуют с вами встречи. Я отправила их в Голубую Приемную, и приказала слугам следить, чтобы какие-нибудь маленькие ценности не упали случайно им в карманы. Как оказалось, это было необязательно. Быстро объявились Кареане Седай и Сарейта Седай и остались с ними, чтобы составить им компанию. Капитан Меллар тоже с ними».
Илэйн нахмурилась. Меллар. Она старалась занять его посильнее, чтобы он не мог причинить вреда, и все-таки он каким-то образом возникал именно там и именно тогда, когда и где она меньше всего хотела его видеть. На сей раз, это были Кареане и Сарейта. Одна из них должна была быть Черной сестрой-убийцей. Конечно, если это не была Мерилилль, но та сейчас была вне досягаемости. Рин это знала. Держать ее в неведении было бы преступлением. У нее повсюду были собственные «глаза и уши», и они могли заметить жизненно важную улику.
«Чего хотят наемники, госпожа Харфор?»
«Я думаю, больше денег», – проворчала Бергитте, и взмахнула своим ненатянутым луком, словно дубинкой.
«Очень может быть», – согласилась Рин, – «но они отказались сказать это мне», – ее рот слегка сжался. Не больше. Однако, казалось, что этим наемникам удалось ее оскорбить. Если они были настолько слепы, что не заметили, что она больше, чем просто старшая служанка, тогда они и вправду очень глупые.
«Дайлин вернулась?» – спросила Илэйн, и когда Главная Горничная ответила отрицательно, добавила: – «Тогда я встречусь с этими наемниками, как только переоденусь», – она могла с тем же успехом просто убрать их с дороги.
Поворачивая за угол, она обнаружила, что столкнулась лицом к лицу с двумя Ищущими Ветер, и едва сдержала вздох. Представители Морского Народа были последними людьми на земле, с кем она хотела бы
