словно баран на продажу, с завязанным ртом, что ее не услышали бы в десяти шагах, даже если бы она вопила во всю силу своих легких, шансы на спасение были мизерными. Если только на ее похитителей случайно не наткнется патруль Шайдо. Но нужно ли ей это? Не добравшись до Айбара, у нее не было способа его остановить. С другой стороны, сколько дней придется добираться до его лагеря? Он не мог быть совсем рядом, иначе Шайдо его бы уже обнаружили. Она знала, что разведчики прочесывали всю местность на десять миль вокруг лагеря. И путь обратно займет столько же времени, возможно, потребуются дни. Это опоздание не на пару минут, а несколько дней.

Нет, Терава ее за это не убьет. Просто сделает так, что она пожалеет, что не умерла. Она могла даже попытаться объясниться. Рассказать, как ее похитили бандиты. Нет, двое недостаточно. Трудно поверить, чтобы возле такого большого лагеря оказалось всего двое бандитов. Нет, пусть будет целая банда. А утратив способность направлять, ей потребовалось время, чтобы сбежать. Ей придется предоставить доказательства. Можно попытаться убедить Тераву. Если она ей скажет… Нет, все бесполезно. Первый раз Терава ее наказала за опоздание, потому что оборвалась подпруга, и ей пришлось назад вести лошадь шагом. Женщина не приняла ее оправданий, и не поверит в историю с похищением. Галине захотелось взвыть. Она поняла, что на самом деле плачет, не в силах остановить слезы отчаяния.

Лошадь остановилась, и не обдумав до конца, она начала дико извиваться, стараясь сбросить тело с седла, мыча так громко, насколько позволял завязанный рот. Они, наверное, пытались спрятаться от патруля. Терава простит ее, если патруль приведет ее вместе с похитителями, даже если она опоздает. Она постарается найти способ управлять Фэйли даже в случае гибели ее мужа.

Ее шлепнула чья-то тяжелая рука. – «Утихни», – сказал Айилец, и они снова понеслись.

Слезы потекли с новой силой, а шелковый капюшон, облепивший лицо только увеличивал влажность. Терава заставит ее выть. Но, даже умываясь слезами, она думала о том, что скажет Айбара. По крайней мере, у нее есть шанс заполучить жезл. Терава заставит… Нет! Нет! Нужно сконцентрироваться на том, что нужно сделать. В ее воображении пронеслись образы жестокой Хранительницы Мудрости с хлыстом, затем с ремнем и с обязательной веревкой для связывания в руках, но каждый раз ей удавалось отгонять их, придумывая новый вопрос, ответ на который мог потребовать Айбара, и ответы, которые она может ему дать. И еще то, что ему сказать, чтобы он доверил ей жизнь жены.

Вдруг ее сняли с седла и поставили на ноги. Ни один из ее вариантов не предусматривал подобного исхода спустя всего час после похищения.

«Расседлай ее лошадь, Норин, и привяжи вместе с остальными», – сказал Мурандиец.

«Уже бегу, Мастер Неалд», – послышалось в ответ. С кайриенским акцентом.

Путы вокруг лодыжек спали, затем между ее запястьями скользнуло лезвие ножа, разрезав и эти веревки, а потом исчезло то, что закрывало ей рот. Она выплюнула шелк, намокший от слюны, и сдернула с лица капюшон.

Низкорослый мужчина в темном кафтане увел Стремительную прочь между рядами больших коричневых залатанных палаток и небольших уродливых хижин, сделанных из сучьев деревьев, и крытых потемневшими сосновыми ветками. Сколько времени нужно, чтобы сосновая хвоя потемнела? Несколько дней, возможно даже недель. У костров, на которых готовилась пища, на грубых деревянных табуретах расположились толи шесть, толи семь десятков похожих на фермеров мужчин в грубых кафтанах, однако некоторые точили мечи, копья и алебарды, и еще в дюжине мест стояло оружие, составленное в пирамиды. Сквозь промежутки между палатками и хижинами, она смогла разглядеть, что на противоположной стороне находится еще больше мужчин, большей частью верхом, в шлемах и нагрудниках, с длинными копьями. Солдаты выезжали патрулировать местность. Сколько еще она не заметила? Не важно. То, что оказалось у нее перед глазами было невозможно! У Шайдо патрули ходили дальше, чем по ее расчетам находился их лагерь. Она была твердо в этом уверена!

«Если бы для меня не было достаточно ее лица», – пробормотал Неалд, – «то, увидев этот холодный расчетливый взгляд, ты бы меня убедил. Так же смотрят на червей, обнаруженных под камнем». Худой парень в черном кафтане странным способом осторожно подкрутил свои навощенные усы, чтобы не испортить кончики. У него был меч, но он совсем не был похож на солдата или фехтовальщика. – «Ладно, пойдем что ли, Айз Седай», – сказал он, подхватывая ее под руку. – «Лорд Перрин желает задать вам несколько вопросов». – Она попыталась освободиться, но он спокойно усилил хватку. – «Только не надо глупостей».

Огромный айилец, Гаул, подхватил ее с другой стороны, и ей не оставалось ничего другого, только идти вместе с ними, или висеть между ними, чтобы ее тащили как куль с мукой. Она пошла, но гордо подняв голову, делая вид, что они были просто эскортом, но каждый, кто увидел бы, как они держали ее за руки, узнал бы правду. Глядя прямо перед собой, она ощущала на себе взгляды фермеров – большей частью это были юноши. Но никто из них не разевал от удивления рот, а просто наблюдал, и размышлял. Как они смеют так своевольно обращаться с Айз Седай? Кое-кто из Хранительниц Мудрости, из тех, кто не знал про сдерживавшую ее клятву, начали выражать сомнение в том, что она была Айз Седай, потому что она с готовностью и раболепно повиновалась Тераве. Но эти двое знали, кто она такая. И это их ничуть не волновало. Она стала подозревать, что и фермеры тоже об этом знали, и все же, ни один не проявил ни тени удивления от того, как ее унижали. От этого знания в затылок будто впилась дюжина колючек.

Подходя к большой палатке в красно-белую полоску с откинутыми и подвязанными створками, она услышала исходившие изнутри голоса:

«… сказал, что он был готов явиться прямо сейчас», – произнес мужчина.

«Я не могу позволить себе кормить еще один лишний рот, не зная, сколько времени вынужден буду это делать», – ответил другой мужчина. – «Кровь и пепел! Сколько потребуется времени, чтобы устроить встречу с этими людьми?»

Гаулу пришлось наклониться, чтобы пройти в палатку, а Галина прошла так, словно пришла в собственные апартаменты в Башне. Она может быть пленницей, но она оставалась Айз Седай, и этот простой факт был сильным рычагом. И оружием. С кем он хочет устроить встречу? Это точно не Севанна. Пусть это будет кто угодно, только не Севанна.

По контрасту с остальным лагерем, внутри был постелен отличный ковер в цветочек, и с потолка до пола свисали две шелковые шторы, расшитые цветами и птицами в кайриенском стиле. Она повернулась к высокому, широкоплечему мужчине в рубашке, стоявшему к ней спиной, наклонившись к тонконогому столу, покрытому изящным золотым узором. На столе были свалены карты и бумаги. Айбара попадался ей на глаза пару раз в Кайриэне, но она была твердо уверена, что он был фермером из родной деревни ал’Тора, несмотря на шелковую рубашку и хорошо начищенные сапоги. Даже отвороты на них блестели. С другой стороны, все присутствовавшие в палатке смотрели ему в рот.

Как раз когда она вошла, высокая женщина с черными волнистыми волосами, спадающими на плечи, в закрытом платье из зеленого шелка с почти незаметными кружевами на воротнике и манжетах, фамильярно положила руку на плечо Айбары. Галина ее тоже узнала. – «Она осторожничает, Перрин», – заметила Берелейн.

«Я бы добавил, остерегается ловушки, Лорд Перрин», – добавил седой повидавший жизнь мужчина в богато украшенном панцире поверх алого кафтана. «Гаэлданец», – решила, увидев его, Галина. По крайней мере, это объясняло присутствие солдат, но не давало ни намека на то, почему они оказались там, где никак не могли быть.

Галина была очень довольна, что не пересекалась с этой женщиной в Кайриэне. Это поставило бы ее в очень затруднительное положение. Жаль, что руки не свободны, иначе бы она стерла следы слез с лица, но эти двое продолжали крепко ее удерживать. Теперь с этим уже ничего нельзя было поделать. Она была Айз Седай. Это все, что имеет значение. И на это она собиралась указать. Она открыла рот, чтобы взять инициативу на себя.

Внезапно Айбара обернулся к ней через плечо, словно каким-то образом сумел ощутить ее присутствие, и при виде его золотистых глаз у нее отсох язык. Она считала все рассказы о том, что у парня волчьи глаза полной чепухой, но это оказалось правдой. Суровые волчьи глаза на каменном лице. По сравнению с ним гаэлданец выглядел лапочкой. И еще из-под коротко подстриженной бороды проглядывала тоска. По жене, без сомнения. Этим можно воспользоваться.

«Так-так. Айз Седай в белом платье гай’шан», – решительно начал он, повернувшись к ней навстречу. Он был крупным мужчиной, ростом почти с айильца, и когда выпрямился, рассматривая ее внимательными