Брин верхом на Путнике миновал первые каменные дома, когда к нему приблизился Страж в серо- зеленой куртке. Брин признал в мужчине Стража, едва тот сделал два шага, даже не будь вокруг столько характерных для Айз Седай лиц, которые он заметил на улицах. Что, во имя Света, столько Айз Седай делают в такой близи от Амадиции? Люди в деревнях, через которые проезжал отряд Брина, толковали, что Айлрон намерен наложить лапу на этот берег реки Элдар, а это значит, что таковы планы Белоплащников. Айз Седай вполне способны за себя постоять, но коли Найол пошлет за Элдар легион, очень многих из этих женщин ждет смерть. Если Брин не утратил напрочь способность по срезу пня определять, когда срублено дерево, то еще месяца два назад эта деревенька была во власти леса. Зачем же сюда так стремилась Мара? Брин был уверен, что найдет ее тут: в одной из деревень мужчины запомнили трех путешествующих вместе хорошеньких женщин — одна из них интересовалась, как добраться до поселка, заброшенного со времен Белоплащниковой Войны.

Страж, рослый мужчина с широким лицом, судя по бороде, иллианец, перегородил дорогу большеносому гнедому мерину Брина и поклонился:

— Лорд Брин? Я — Нугел Дроманд. Пожалуйста, пойдемте со мной. Кое-кто здесь желает с вами побеседовать.

Брин не спеша слез с коня, стащил с рук боевые перчатки и заткнул их за пояс с мечом, рассматривая тем временем поселок. Сейчас на Брине была простая желто-коричневая куртка — она удобнее в походе, чем тот шелковый серый камзол, в котором Брин пустился в путь. Естественно, от того наряда пришлось отказаться. Айз Седай и Стражи, да и прочие тоже молча наблюдали за ним, но даже те, кто с виду походил на слуг, не были удивлены. Вдобавок Дроманду известно, как его зовут. Нельзя сказать, что немногие знали Брина в лицо, но, по его подозрениям, за подобной осведомленностью кроется нечто большее. Если Мара — если они — агенты Айз Седай, это обстоятельство ни на волосок не меняло данную ими клятву.

— Веди, Нугел Гайдин.

Если Нугела и удивило подобное обращение, Страж ничем его не выдал.

Дроманд повел Брина к гостинице — или к тому, что некогда представляло собой гостиницу. Обстановка там более всего напоминала штаб во время военной кампании — суета и деловая спешка. Так бы оно, наверно, и было, если б поход возглавляли Айз Седай. Брин первым заметил Серенлу, сидевшую в уголке с рослым мужчиной — скорей всего, тем самым Далином. Заметив Брина, девушка изумленно разинула рот, а потом заморгала и прищурилась, будто не веря своим глазам. Далин же, уставясь в никуда, будто спал с открытыми глазами. Никто из Айз Седай и Стражей словно и не заметил, как Дроманд провел гостя в дом, но Брин готов был поставить на кон свой манор и все свои земли, что любой из них видит вдесятеро больше, чем все слуги вместе взятые, которые пялились на него во все глаза. Надо было сразу развернуться и ускакать прочь, как только стало ясно, что за народ поселился в этой деревне.

Брин кланялся шести сидящим Айз Седай, которым его представлял Страж, и предусмотрительно делал зарубки в памяти — легкомысленному глупцу подобная встреча наверняка сулит беду. Но более всего Брина заинтересовали две молодые женщины, стоявшие у стены возле недавно починенного камина. Вид у обеих был как у только что наказанных девчонок. На сей раз гибкая, как ива, доманийская кокетка улыбалась скорее жалко, чем чарующе. Мара тоже была напугана — он бы сказал, до полусмерти, — но ее голубые глаза встретили его взор с прежним дерзким вызовом. Отваги у этой девушки — льву впору.

— Мы рады приветствовать вас, лорд Брин, — заговорила огненноволосая Айз Седай. Чуть склонная к полноте, с раскосыми глазами — на такую красотку загляделся бы всякий мужчина, забыв и о кольце Великого Змея на ее пальце. — Не расскажете ли нам, что привело вас сюда?

— Разумеется, Шириам Седай, — уверил ее Брин.

У его плеча стоял Нугел, хотя вряд ли Шириам требовалось охранять от одного старого солдата. Он был убежден: этим шестерым уже все известно, и их лица, на которые он смотрел, рассказывая свою историю, подкрепили его уверенность. Айз Седай не позволяют другим увидеть то, чего они не хотят показать, но по крайней мере хоть одна бы да мигнула, когда он упомянул о нарушенной клятве, — если только они ранее не слышали о случившемся.

— Ужасная история, лорд Брин! Просто не верится. — Эту звали Анайей; на лице ее не было печати прожитых лет, но она больше походила на счастливую жену преуспевающего фермера, чем на Айз Седай. — Однако я удивлена, что вы так долго гнались за ними, хоть они и клятвопреступницы. — Мара вспыхнула щеки горели огнем ярости. — Тем не менее такую клятву нельзя нарушать безнаказанно.

— К несчастью, — промолвила Шириам, — мы пока не можем позволить вам забрать их.

Значит, эти беглянки и впрямь агентки Айз Седай.

— Такую клятву нельзя нарушать, однако вы не хотите позволить им исполнить данный обет? За что ж такое бесчестие?

— Они исполнят клятву. — Мирелле бросила на парочку у камина взгляд, от которого обе девушки выпрямились. — И будьте уверены, они уже сожалеют о том, что, дав клятву, сбежали от вас. — На сей раз покраснела Амаена; а у Мары было такое лицо, что, дай ей булыжник, она его разгрызет. — Но мы пока не можем отпустить их. — Не была упомянута ни одна Айя, но Брин не сомневался: хорошенькая смуглянка наверняка принадлежит к Зеленой, а коренастая круглолицая женщина по имени Морврин из Коричневой. Иным не объяснить ни улыбку, которой Мирелле одарила Дроманда, когда тот ввел гостя в комнату, ни отсутствующий вид Морврин — та будто думала о чем-то далеком от темы разговора. — По правде говоря, они ведь не сказали, когда начнут вам служить, а у нас есть для них неотложное поручение.

М-да, вот ведь глупый номер он выкинул. Надо было извиниться, что он их потревожил, и убраться восвояси. И это тоже было бы ничуть не умнее. Он ведь знал, еще до того, как на улице к нему подошел Дроманд: вряд ли он живым уйдет из Салидара. В лесу, где Брин оставил своих людей, отряд окружило с пятьдесят Стражей, а то и с сотню. Джони со товарищи не ударят в грязь лицом, но Брин не имел права обрекать их на гибель. Стоило уводить так далеко от дома старых солдат! Но раз он оказался настолько безрассуден, что позволил паре глазок завлечь себя в капкан, можно и последнюю милю в ловушку проехать.

— Поджог, воровство, оскорбление словом и действием. Таковы их преступления, Айз Седай. Дело было вынесено на суд, приговор обвиняемым вынесен, и они дали клятву. Но я ничего не имею против, могу остаться тут, пока вы с ними не закончите. Когда Мара будет вам не нужна, она вполне может послужить мне сторожевой собакой. Я стану отмечать часы, когда она будет работать на меня, и после вычту их из срока ее службы.

Мара разгневанно открыла было рот. Но, будто зная, что она попытается заговорить, шесть пар глаз Айз Седай одновременно, будто по команде, вперились в нее. Мара дернула плечами, захлопнула рот и, стиснув прижатые к бокам кулаки, сердито воззрилась на Брина.

Казалось, Мирелле вот-вот расхохочется:

— Лучше бы, лорд Брин, выбрать другую. Судя по тому, как она на вас смотрит, вторая покажется вам куда более... приятной.

Брин ожидал, что Амаена смутится, зальется румянцем. Ничуть не бывало. И она в самом деле разглядывала его — оценивающе. Амаена даже улыбнулась Мирелле в ответ. Что ж, в конце концов Амаена — доманийка, как показалось Брину, стала ею еще в большей степени, чем когда он видел ее в последний раз.

Карлиния — такая отстранение-холодная, что рядом с ней остальные казались теплыми и сердечными, — подалась вперед. К ней, как и к той большеглазой, по имени Беонин, Брин отнесся настороженно. Участвуй он тут в Игре Домов, то сказал бы, что эти две женщины преисполнены честолюбия. Может статься, именно в Великую Игру его и втянули.

— Вам следует знать, — холодно промолвила Карлиния, — что женщина, известная вам как Мара, на самом деле — Суан Санчей, в прошлом Амерлин. Амаена же подлинно зовется Лиане Шариф, она была Хранительницей Летописей.